— Все замерзло, — сказал Тайрус.

При полной луне сады сияли неестественным светом. Все вокруг было покрыто льдом и мертво.

Какое-то движение привлекло его внимание. Маленькая фигурка выползла из-под дерева в центре сада, под которым пряталась, — Родрико. Мальчик коснулся пурпурного цветка деревца коаконы почти успокаивающим движением. Его лепестки оставались мягкими, незамерзшими. Дерево наполняло теплое сияние, блеск, исходивший от сотен открытых цветков. Кроме мальчика, дерево было единственным живым существом здесь.

— Где остальные? — спросил Ксин.

Тайрус покачал головой. У него не было ответа. Сады были пусты.

Каст первым отреагировал на грохот, потрясший замок. Воспользовавшись тем, что его пленители застыли в замешательстве, Каст резко рванулся и сумел освободиться от рук, сжимавших его. Брат Рин, продолжавший держать в пригоршне студенистые щупальца, покачнулся. С рычанием Каст схватил край библиотечного стола и швырнул его вверх, задействовав всю силу своей боли и ярости. Тяжелый дубовый стол взлетел высоко, удар пришелся по собравшейся братии и камину. Угли рассыпались, и два куска скорлупы черного камня с клацаньем свалились на пол.

Пальцы сомкнулись на его рукаве. Он обернулся. Это была Сайвин.

— Каст!.. — в этот момент голос прозвучал похоже на нее.

— Сайвин?

Она испуганно смотрела на него.

Он сильно ударил ее кулаком по лицу, сломав ей нос, потом схватил ее за руку и перекинул через плечо.

— Схватить его! — крикнул Брат Рин.

Каст увернулся со сноровкой, выработанной за десятилетия, проведенные на качающейся палубе. Маленькая Сайвин не была для него бременем; он устремился к дверям библиотеки. Их было слишком много, чтобы сражаться, особенно учитывая силу, данную им демоническим отродьем. Ему нужно собрать остальных защитников, затем вернуться и вымести порчу из этих залов.

У дверей Касту в голову пришла неожиданная мысль, и он толкнул плечом ближайший ряд поставленных друг на друга полок. Высокая деревянная полка покачнулась. Скрученные пергаментные свитки делали ее тяжелой.

Преследователи почти догнали его.

Взревев от ярости, Каст снова ударил плечом. Сайвин застонала, но к этому времени полка упала с треском, ударив следующий ряд, толкая соседку. Ряд за рядом падали. Поднялась пыль, и книги и свитки разлетелись.

Каст устремился к двери, но сделал не больше четырех шагов. Он опустил Сайвин на пол, затем схватил факел и лампу со стола.

Вернувшись к двери, Каст бросил светильник в первого из преследователей, попав ему в грудь. Стекло разбилось, и масло забрызгало белую мантию мужчины. Каст грубо впихнул его обратно в библиотеку, ткнув факелом в грудь:

— Прости, брат мой.

Масляная мантия занялась пламенем вмиг. Каст толкнул кричащего мужчину на упавшие кипы пыльных томов и изъеденного червями дерева. Старое сухое дерево было словно специально приготовлено для пламени. Огонь разгорался с ревом. Каст отпрыгнул назад, бросив свой факел в глубь груды упавших книг, затем бросился к двери и наружу.

Он захлопнул толстую дверь и запер ее при помощи воткнутого в косяк кинжала, затем привязал замок своим поясом. Делая это, он слышал вопли изнутри. Дверь тряслась: кто-то молотил по ней кулаками. Другого выхода из библиотеки не было, за исключением спиральной лестницы в обсерваторию и смертельного падения, которое ожидало всякого, кто попытается бежать в этом направлении.

Каст отвернулся от воплей. Ему придется отправиться за помощью, чтобы увериться, что этот рассадник мерзости выжжен полностью. Заторопившись, Каст вернулся туда, где он оставил Сайвин.

Факел он использовал, чтобы устроить пожар, а без него коридор был темным, тени густыми — и пол пустым. Он всматривался в темный коридор.

— Сайвин…

Грешюм пытался пронзить взглядом темную Пустоту вокруг себя. Где он? На мгновение он заметил вспышку света, словно трещину далеко в черноте, вспышку лазурной молнии. Затем она исчезла.

Он поддерживал магией защитное заклинание, вытягивая остатки темной энергии из своего костяного посоха. Отчаяние поселилось в глубине его души. Позади него Рукх продолжал скулить. Неужели это существо чувствовало их общую судьбу?

Грешюм опустил посох, смирившись с неизбежным. По крайней мере, он вновь вкусил вино молодости, пусть всего лишь глоток.

Затем, словно лопнувший пузырь, Пустота исчезла, и мир вокруг вернулся. Внезапное появление света и материи бросило Грешюма на колени. Рукх зарыл свое похожее на звериную морду лицо в грязь, хныча. Грешюм ткнул его локтем:

— Тихо, собака!

Но в его приказе не было злобы. Зрелище, открывшееся перед ним, заставило его потерять дар речи.

Они оба по-прежнему стояли на том же самом клочке земли, но Лунное озеро теперь было сухим. Земли вокруг были разрушены водой. Лишенный листвы поваленный лес лежал вокруг насколько хватало глаз. Ясная луна висела над этим краем опустошения, слепая и равнодушная к руинам.

Повсюду вокруг ночь оставалась тихой, безмолвной. Ни песен птиц, ни голосов, ни криков. Грешюм пытался услышать голоса хоть кого-то из выживших. Ничего.

Он осмотрелся; тусклое мерцание привлекло его взгляд, и он повернулся к центру озера. Вода оставалась в более глубоких впадинах на песчаном дне; он подумал поначалу, что увидел всего лишь отражение лунного света в какой-то луже. Но сияние стало ярче, словно луч солнца, проникающий меж темных облаков, — лунное копье, протянувшееся с неба на землю.

— Что это? — пробормотал он, щурясь.

Он чувствовал ток магии, пульсирующий в сердце сверкающего луча. Он поднял свой пустой посох. Если он сможет вобрать эту энергию…

Он сделал шаг по направлению к озеру. Прежде чем он смог сделать второй, копье света взорвалось, разлетевшись ураганом сколков. Порыв ветра заставил кусочки вонзиться в песчаную грязь. Лед?

Он коснулся кончиком посоха этого вещества. Энергия лунного света ответила ему — это были замерзшие частицы озера. Он втянул маленькую частичку магии в сердцевину своего оружия, затем посмотрел на тысячи осколков льда и улыбнулся. Это было не то количество магии, на которое он надеялся, но сейчас и оно сгодится.

Осматривая озеро, он заметил фигуры, поднявшиеся из песка и ила в центре пустого озера. Он осторожно отступил на шаг назад. Тихие звуки, свидетельствовавшие о потрясении и потере ориентации, донеслись до него.

— Где мы? — спросил слабый голос.

— Я не знаю, — в этом было больше силы. А еще он звучал знакомо.

— Невозможно, — прошептал Грешюм, пригибаясь. Он использовал частичку магии в своем посохе, чтобы усилить зрение и заострить слух. Фигуры, покрытые грязью и какой-то гадостью, все вместе двигались к центру озера.

Грешюм подавил возглас досады. Этого не могло быть.

Эррил пробирался по грязи рядом с Еленой. Ил грозил стащить сапоги с его ног.

— Я не знаю, где мы, но, судя по звездам, это должно быть далеко от Алоа Глен.

— Где-то в лесах Западных Пределов, — ответила Нилан.

Эррил бросил взгляд на миниатюрную женщину нимфаи. Мерик и один из стражников замка помогали ей встать.

Арлекин Квэйл оставался сидеть в грязи, выражение его лица было сердитым.

— Западные Пределы… великолепно.

— Вы уверены? — спросил Джоах, когда другой стражник поднял его на ноги. Он оперся на свой посох, состроив гримасу при виде слоя ила высотой по лодыжку.

Нилан оглядела порушенный лес.

— Я слышу песню деревьев за горизонтом, — ее пальцы рассеянно счистили тину с лютни. — Но здесь лес мертв.

— Мы это видим, — сказал Мерик.

— Нет, ты не понимаешь, — голос Нилан надломился. — Он не просто мертв — он безжизнен. Сама Земля здесь пуста, — она отвернулась от остальных. — Вы можете почувствовать это?

Эррил изучал лежащий в руинах пейзаж. Он в самом деле выглядел неестественно тихим.

— Даже мертвые деревья становятся частью корней и плодородной земли, — продолжила Нилан, — отдавая энергию своего разложения и магию обратно Земле. Но эта почва пуста. Что-то разрушило это место, отняв стихийную магию у дерева и Земли.