— Как он и вы узнали что-либо о Петре?

— Вы, наверное, знаете, чем занимался господин Борисов, когда он был советским гражданином?

— Он рассказывал нам. Но как вы узнали?

— Отчеты Комиссии, на которую когда-то работал господин Борисов, сейчас общедоступны в России. Теперь очень просто изучать историю. Кнолль разыскивает Янтарную комнату, и, возможно, он надеялся, что Борисов что-либо знает.

— Но как этот человек узнал, где найти Петра?

— На прошлой неделе Кнолль внимательно изучал отчеты в архиве Санкт-Петербурга. Он узнал эту информацию оттуда.

— Это не объясняет, почему вы здесь.

— Как я сказала, я следила за Кноллем.

— Как вы узнали, что Петр умер?

— Я не знала, пока не приехала в город в понедельник.

— Мисс Майерс, откуда такой интерес к Янтарной комнате? Она потеряна уже более пятидесяти лет. Вы не думаете, что если бы ее можно было найти, ее бы уже нашли?

— Я согласна, господин Катлер. Но Кристиан Кнолль думает иначе.

— Вы сказали, что вчера потеряли его в аэропорту. Что заставляет вас думать, что он преследует Рейчел?

— Просто предчувствие. Я обыскала все залы, но не нашла его. Я заметила несколько международных рейсов, вылетающих через несколько минут после того, как Кнолль улизнул от меня. Один был в Мюнхен. Два в Париж. Три во Франкфурт.

— Она улетела тем, что в Мюнхен, — сказал он.

Пол Катлер, казалось, смягчался по отношению к ней, начинал ей доверять. Верить. Она решила воспользоваться моментом:

— Почему судья Катлер поехала в Мюнхен вскоре после того, как умер ее отец?

— Ее отец оставил записку о Янтарной комнате.

Теперь пришло время поднажать.

— Господин Катлер, Кристиан Кнолль опасный человек. Когда он охотится за чем-либо, лучше не попадаться на его пути. Держу пари, что он тоже был на самолете в Мюнхен. Очень важно, чтобы я поговорила с вашей бывшей женой. Вы знаете, где она остановилась?

— Она сказала, что позвонит оттуда, но пока не звонила. — Озабоченность звучала в его словах.

Она взглянула на часы:

— В Мюнхене уже почти половина четвертого.

— Я думал о том же перед вашим приходом.

— Вы точно знаете, куда она направлялась?

Он не ответил.

Данцер усилила давление.

— Понимаю, что я не знакомый вам человек. Но уверяю вас, что я — друг. Мне необходимо найти Кристиана Кнолля. Я не могу сообщить подробности из-за секретности дела, но я уверена, что он ищет вашу бывшую жену.

— Тогда я думаю, что должен сообщить в полицию.

— Для местных служителей закона Кнолль ничего не значит. Этот вопрос в компетенции Интерпола.

Катлер колебался, как будто раздумывая над ее словами и взвешивая варианты. Звонок в полицию займет время. Вовлечение европейских служб — еще больше. Выбор должен быть простым, и она не была удивлена, когда он сделал его.

— Она поехала в Баварию, чтобы найти человека по имени Семен Макаров. Он живет в Кельхайме.

— Кто такой Макаров? — невинно спросила Сюзанна.

— Друг Петра. Они работали вместе в Комиссии много лет назад. Рейчел думала, что Макаров может знать что-либо о Янтарной комнате.

— Что заставило ее поверить в это?

Он открыл ящик стола, достал пачку писем и протянул их ей:

— Посмотрите сами.

Данцер в течение нескольких минут просмотрела каждое письмо. Ничего определенного или ценного, только намеки на то, что эти двое могли знать или подозревать. Достаточно тем не менее, чтобы вызвать ее озабоченность. Теперь не оставалось сомнений в том, что она должна была остановить Кнолля, прежде чем он скооперируется с Рейчел Катлер. Именно это и планировал этот мерзавец. Он ничего не узнал от отца, поэтому он сбросил его с лестницы и решил очаровать дочь, чтобы посмотреть, что он сможет узнать.

Она встала:

— Я оценила предоставленную вами информацию, господин Катлер. Благодарю вас. Я намереваюсь проверить, можно ли отыскать вашу бывшую жену в Мюнхене. У меня есть там связи. — Она протянула руку на прощание. — Благодарю, что уделили мне время.

Катлер встал:

— Я благодарю вас за визит и предупреждение, мисс Майерс. Но вы не сказали, в чем состоит ваш интерес.

— Я не могу разглашать это. Могу только сказать, что господин Кнолль разыскивается по серьезным обвинениям.

— Вы работаете в полиции?

— Я частный сыщик, нанятый, чтобы найти Кнолля. Я работаю в Лондоне.

— Странно. Ваш акцент больше восточноевропейский, чем британский.

Данцер улыбнулась:

— Совершенно верно. По происхождению я чешка.

— Вы можете оставить мне свой телефон? Вероятно, Рейчел мне позвонит, я мог бы вас с ней связать.

— Нет необходимости. Я сама позвоню вам попозже сегодня или завтра, если вы не возражаете.

Она повернулась, чтобы уйти, и заметила фотографию пожилых мужчины и женщины в рамке. Она показала на нее:

— Красивая пара.

— Мои родители. Снято за три месяца до их смерти.

— Мне очень жаль.

Он принял ее соболезнования с легким кивком, и Данцер вышла из офиса. Последний раз, когда она видела эту красивую пару, они и еще двадцать пассажиров поднимались под дождем на борт аэробуса «Алиталия», готовясь покинуть Флоренцию и коротким перелетом через Лигурийское море попасть во Францию. Взрывчатка, которую Сюзанна Данцер приказала заложить в самолет, была спрятана в багажном отделении, и таймер тикал, отсчитывая тридцать минут от старта, чтобы задействовать заряд над открытым морем.

Мюнхен, Германия

Пятница, 16 мая, 16.35

Рейчел была поражена. Она раньше никогда не была в настоящем пивном баре. Оркестр, состоящий из труб, барабанов, аккордеона и колокольчиков, грохотал так, что закладывало уши. Длинные деревянные столы были заняты пирующими людьми, несло табаком, сосисками и крепким пивом. Покрытые испариной официанты в lederhosen^[21]и женщины в ярких платьях с узкими лифами и широкими юбками торопливо разносили литровые кружки темного пива. «Maibock» — услышала она его название, сезонный сорт, продающийся только в это время года, чтобы отметить наступление теплой погоды.

Большинство из двухсот людей, окружающих ее, выглядели очень довольными собой. Она никогда не любила пиво, всегда считая это дурным вкусом, поэтому заказала на обед кока-колу с жареным цыпленком. Клерк на регистрации в ее отеле посоветовал ей пойти сюда, отговорив от соседнего «Хофбраунхауза», где толпились туристы.

Ее рейс из Атланты прибыл этим утром, и, пренебрегая советом, который она часто слышала, она арендовала машину, зарегистрировалась в отеле и легла вздремнуть. Назавтра она собиралась поехать в Кельхайм, который располагался примерно в семидесяти километрах южнее, откуда было рукой подать до Австрии и Альп. Семен Макаров ждал все это время, он может подождать еще один день, если его вообще можно будет там найти.

Перемена обстановки хорошо на нее подействовала, хотя было непривычно смотреть на сводчатые потолки и яркие костюмы официантов пивбара. Она путешествовала за океан только однажды, три года назад, в Лондон на юридическую конференцию, спонсированную Государственной коллегией Джорджии. Телевизионные передачи о Германии всегда привлекали ее, и она мечтала, что однажды поедет туда. Теперь она была здесь.

Она жевала своего цыпленка и наслаждалась зрелищем. Это отвлекало ее от мыслей об отце, Янтарной комнате и Семене Макарове. От Маркуса Неттлса и предстоящих выборов. Может, Пол прав и это было только потерей времени. Но она чувствовала себя лучше просто потому, что была здесь, а это тоже чего-то стоило.

Рейчел оплатила счет в евро, которые поменяла в аэропорту, и вышла из зала. День переходил в вечер; в отличие от жары в Атланте разливалась приятная прохлада, солнце бросало на булыжники попеременно свет и тени. Улицы заполнены тысячами туристов и покупателей, здания старого города представляли собой потрясающее сочетание камня, дерева и кирпича, создавая причудливую средневековую атмосферу.