Кристиан слонялся по платформе, как будто ожидая кого-то. Вместо этого он отсчитывал про себя секунды. Время было критическим. Данцер тоже ждала, стараясь использовать толпу для прикрытия. Она стояла в пятидесяти футах от него, очевидно уверенная, что он ничего не заметил. Он выждал ровно минуту, потом смешался с толпой, направляющейся к эскалатору.

Ступени медленно поднимались. До оживленного зала оставалось тридцать ярдов. Широкие световые фонари в покрытии четырьмя этажами выше пропускали полуденное солнце. Десятифутовое изогнутое алюминиевое ограждение отделяло эскалатор, идущий вверх, от идущего вниз. Через каждые двадцать футов стояло искусственное растение для украшения. Эскалатор, ведущий вниз, к транспортной галерее, был не так переполнен. Не было видно ни камер наблюдения, ни охранников.

Кнолль выждал нужный момент, затем ухватился за резиновый поручень и перепрыгнул через ограждение, обогнув одно из искусственных растений и приземлившись на спускающийся эскалатор. Теперь он ехал в противоположном направлении, и, когда миновал Данцер, наклонил голову в насмешливом приветствии.

Ярость ясно читалась на ее лице.

Ему надо было действовать быстро. Пройдет совсем немного времени, прежде чем она повторит то, что сделал Кнолль. Он сбежал по ступенькам мимо нескольких пассажиров и побежал на первый этаж. Время было выбрано прекрасно. Поезд подходил к станции, направляясь к внешней части аэропорта. Двери открылись. Механический голос объявил: «Пожалуйста, проходите от дверей в середину вагона». Люди устремились внутрь. Он взглянул назад и увидел, как Данцер перепрыгнула через ограждение на спускающийся эскалатор, ее движения были не слишком грациозны. Она споткнулась на мгновение, затем вновь вернула себе равновесие.

Кнолль вошел в поезд.

— Двери закрываются, — сказал механический голос.

Данцер кинулась от эскалатора прямо к поезду, но было слишком поздно. Двери закрылись, и поезд отошел от станции.

Кристиан Кнолль вышел из поезда в международном зале. Данцер в конце концов направится сюда, но посадка на рейс до Мюнхена уже шла, а он был уже на расстоянии мили от зала «А». Пока она добежит от транспортной галереи или дождется следующего поезда, он уже затеряется в толпе, садясь в самолет.

Зал был огромный и хорошо знакомый. Самый большой международный терминал в Америке. Пять этажей. Двадцать четыре выхода. Просто пройти через него и проверить каждый выход займет не менее часа. Он начал подниматься по эскалатору. Огромное пространство зала, много воздуха и света… В витринах, расположенных в специальных нишах и попадающихся на глаза по ходу движения, выставлены разнообразные произведения искусства из Мексики, Египта и Финикии. Ничего экстравагантного или ценного, обычные предметы, надписи внизу отмечали конкретный музей Атланты или коллекционера, сделавшего пожертвование.

Поднявшись, он повернул вместе с толпой направо. Аромат кофе доносился из кафе слева. Толпа рассеялась по залу, покупая газеты и журналы. Кнолль остановился и стал изучать табло с расписанием вылетов. В течение ближайшего получаса вылетали дюжина или около того рейсов. Данцер не сможет узнать, каким рейсом он улетел и улетел ли. В конце концов, он мог вернуться опять на терминал, его изначальный фокус со сдачей сумки в багаж мог быть просто уловкой.

Он изучил экран с информацией о рейсе в Мюнхен, нашел нужный выход и пошел по залу. Когда он прибыл, посадка уже почти закончилась.

Он встал в очередь и спросил:

— Свободные места еще есть?

Служащий посмотрел на монитор.

— Нет, сэр. Все проданы.

Теперь, даже если Данцер нашла его, она все равно не могла бы последовать за ним. Он надеялся, что все пассажиры прибыли и забронированные места не освободятся. Он направился к выходу, человек тридцать шли впереди него. Он кинул взгляд в начало очереди и заметил женщину с каштановыми волосами до плеч, одетую в красивый темно-голубой брючный костюм. Она протягивала свой посадочный талон служащему.

Он сразу узнал это лицо.

Рейчел Катлер.

Прекрасно.

Атланта, Джорджия

Пятница, 16 мая, 9.15

Сюзанна вошла в офис, Пол Катлер поднялся из-за огромного стола орехового дерева и шагнул ей навстречу.

— Большое спасибо, что нашли время встретиться со мной, — сказала она.

— Не за что, мисс Майерс.

Катлер обратился к ней по фамилии, которую она сообщила секретарю. Она знала, что Кноллю нравилось использовать свое собственное имя, в основном из высокомерия. Она же предпочитала анонимность. Меньше шансов, что ее запомнят.

— Почему бы вам не называть меня Джо? — сказала она.

Сюзанна присела на предложенный стул и стала изучать этого юриста. Он был невысокий и худощавый, средних лет, с негустыми светло-каштановыми волосами, но не лысый. Одет в обычную белую рубашку, темные брюки и шелковый галстук, но подтяжки придавали его образу штрихи солидности. Он улыбнулся обезоруживающей улыбкой, и ей понравились его блестящие грифельно-серые глаза. Катлер выглядел застенчивым и скромным, но, как она сразу решила, он может быть очаровательным, если захочет.

К счастью, она оделась соответствующе. Парик каштанового цвета был пришпилен к ее голове. Голубые контактные линзы немного меняли цвет глаз. Иллюзию усиливали очки с прозрачными стеклами в золотой оправе восьмиугольной формы. Креповая юбка и двубортный жакет с острыми лацканами, купленные вчера у Энн Тейлор, добавляли характерные женственные штрихи к ее облику и отвлекали внимание от лица. Когда она садилась, то положила ногу на ногу, выставив напоказ черные чулки, и изобразила на лице загадочную улыбку.

— Вы занимаетесь розыском произведений искусства? — спросил Катлер. — Должно быть, интересная работа.

— Иногда. Но я уверена, что ваша работа не менее интересна.

Она быстро осмотрела стены комнаты. Гравюра Уинслоу^[19]в рамке висела над небольшим кожаным диваном, акварель Купки^[20]— напротив. Еще одна стена увешана дипломами вместе с многочисленными свидетельствами о членстве в профессиональных сообществах и наградами от Американской коллегии адвокатов, Общества юристов по делам наследования и Ассоциации судебных юристов Джорджии. Две цветные фотографии были, очевидно, сделаны в законодательной палате — Катлер пожимал руку одному и тому же пожилому мужчине.

Она небрежно показала на картины:

— Вы знаток?

— Едва ли. Я мало коллекционирую. Однако я активно помогаю нашему Музею высоких искусств.

— Вы, должно быть, получаете удовольствие от этого?

— Искусство важно для меня.

— Вы поэтому согласились встретиться со мной?

— Поэтому и еще из простого любопытства.

Данцер решила приступить к делу:

— Я была в суде округа Фултон. Секретарь вашей бывшей жены сообщила мне, что судьи Катлер нет в городе. Она не сказала мне, куда она уехала, и предложила поговорить с вами.

— Сэми позвонила мне и сказала, что это касается моего бывшего тестя.

— Да, касается. Секретарь судьи Катлер подтвердила мне, что какой-то человек приходил вчера, разыскивая вашу бывшую жену. Высокий светловолосый европеец. Он назвался Кристианом Кноллем. Я шла по его следу всю неделю, но потеряла его вчера днем в аэропорту. Боюсь, что он преследует судью Катлер.

Тревога промелькнула на его улыбающемся лице. Прекрасно. Она угадала.

— Почему этот Кнолль следит за Рейчел?

Сюзанна выигрывала за счет откровенности. Возможно, страх сделает его менее недоверчивым и она сможет узнать, куда поехала Рейчел Катлер.

— Кнолль приехал в Атланту поговорить с Петром Борисовым. — Она решила не сообщать ему, что Кнолль действительно разговаривал с Борисовым в субботу вечером. Не нужно было выдавать много информации. — Он, должно быть, узнал, что Борисов умер, и стал разыскивать его дочь. Это единственное логичное объяснение, почему он приходил в ее офис.