– Он здорово окреп в Джойс Гарде, – горделиво объяснил Ланс. – Думаю, настало время представить его воинам. Он, безусловно, годится в рыцари Круглого Стола.

Без сомнения, вышедший на поле юноша был уже далеко не тем мальчишкой, которого несколько лет назад Ланс подобрал на дороге. Хотя он по-прежнему казался длинным и худым, но уже не был тем изможденным беспризорным, который едва держался в седле – сейчас он уверенно скакал на коне.

Несколько стариков всегда собираются посплетничать у кузницы, но в тот день они отвернулись от горна – их внимание приковал прекрасный незнакомец. И даже кузнец отложил свой молот и пошел посмотреть на нового участника турнира.

Боменс выехал на поле со щитом без всяких знаков и в древнесаксонском шлеме, что придавало его выходу некоторую таинственность. Зрители перешептывались, стараясь определить его место среди воинов Камелота. Его представили учеником Ланса, и это было хорошей рекомендацией. Но что еще можно сказать, пока он не покажет, на что способен? Юноша держался неплохо, и к тому времени, как он спешил двух противников, толпа уже вопила в его поддержку.

Лишь приблизившись, чтобы получить награду, юноша снял свой шлем. Белокурые волосы упали на плечи, и гомон, пронесшийся среди собравшихся, показал, что его узнали. Артур широко улыбнулся, довольный, что молодой человек, целый год питавшийся у нас на кухне, сделал такие успехи.

Ланселот тоже радовался.

– Лучшего ученика нельзя и желать. Кто бы ни были его родители, они им могут гордиться.

У края помоста Артур наклонился и пожаловал юноше золотой браслет, выражая этим жестом не только то, что награждает его за победу, но и возводит в ранг воинов, достойных принимать подарки своего господина. Даже Линетта тепло поздравила юношу, удивленная встречей после стольких месяцев разлуки.

– Спасибо, ваше величество, – спокойно и просто ответил Боменс, надевая браслет на запястье. – Но, поскольку сейчас нет войны, нужно иначе проявлять свою доблесть. Дайте мне какое-нибудь задание, чтобы я мог всем показать, на что гожусь.

Слова юноши привели Артура в недоумение, но, вспомнив о просьбе Линетты, я предложила отправить юношу охранять ее кузину. Услышав, в чем дело, ученик Ланса расплылся в улыбке:

– Обещаю не только избавить даму от притязаний докучливого поклонника, но отправить его самого в Камелот, чтобы он здесь поклялся вам в верности.

– В самом деле? – Артур задумчиво теребил усы и разглядывал парня.

Я повернулась к Линетте, ожидая, что девушка обрадуется его предложению, но вместо этого она ужасно рассердилась.

– Моей кузине нужен защитник, а не молокосос, – заявила она. – Герой, доказавший в битве, что способен посеять страх в сердце мерзавца.

– Это еще что такое? Боменс для тебя недостаточно хорош? – Артур не ожидал подобной реакции и был удивлен, что девица может оказаться такой разборчивой.

– Я уверена, когда-нибудь из него выйдет отважный воин, – уклонилась она от прямого ответа и оценивающим взглядом окинула юношу. – Но сейчас он лишь мальчик, с которым я работала на кухне. Храбрый парень, ловкий, но внешне не очень впечатляющий. Вы должны это признать, милорд… Совсем не такой представительный, как, например, Гавейн или Ланселот.

В глазах мужа вспыхнуло изумление:

– Ну, Гавейна здесь нет, а Ланселота ты вольна просить стать твоим защитником.

– Не моим, а моей кузины, – ответила Линетта и потупила голову, поняв, что поправляет самого верховного короля.

– Дорогая, – вступил в разговор Ланселот, – ты не найдешь никого лучше и достойнее, чтобы справиться с твоим делом.

Боменс вспыхнул от похвалы, но пристально посмотрел на Линетту:

– А кто потушил огонь, когда угли выпали из очага в Мартинмасс?

– Я знаю, ты. Я же сказала, что ты ловкий.

– А кто связал взбесившуюся собаку, у которой в огороде пошла из пасти пена?

– Ты храбрый и бесстрашный… Я никогда этого не отрицала, Боменс. Просто сказала, что ты не такой представительный.

Новообращенный воин презрительно хмыкнул:

– Поедем со мной, тогда увидишь, каким я могу быть в деле. Спорим, ты подожмешь хвост при одном виде этого разбойника.

– А вот и нет! – Линетта накинулась на него и в сердцах топнула ногой.

– Решено, – твердо объявил Артур, пока юнцы не дошли до драки. – Боменс займется проблемами твоей кузины, а ты поедешь с ним: покажешь дорогу и… посмотришь, как он себя проявит.

Молодой воин отвесил нам глубокий поклон, и люди вокруг радостно зааплодировали, лишь в глазах Линетты застыл настоящий страх.

– Неужели все так и будет?

– Похоже на то, – ответила я и похлопала ее по руке. – Уверена, ты найдешь его более впечатляющим, чем он сейчас тебе кажется.

Но девушка, явно неубежденная, продолжала смотреть Боменсу вслед.

Кэй занял место Ланселота подле Артура, когда бретонец выехал на середину поля и вызвал на поединок всех приезжих лишь с тем, чтобы убедиться, что никто не решится сразиться с ним.

– Каждый знает, что он непобедим, – пробормотал сенешаль, и я сурово посмотрела на него. За годы он доказал, что ему нет равных, и его преданность Артуру была вне сомнений, но едкий язык и частые капризы иногда утомляли. – Какой смысл идти против человека, которого нельзя превзойти, – пожаловался он.

На вызов Ланса так никто и не откликнулся, и он вынужден был вернуться обратно, и тогда Кэй вдруг спустился с помоста и потребовал внимания у толпы. С середины поля он вызвал на поединок короля Девона.

Зрители возбужденно загомонили: Герайнт слыл искусным воином, гениальным стратегом, и его умение владеть клинком превосходило мастерство Кэя. Но вместо того, чтобы принять вызов, король с юга тактично уклонился.

– Я приехал развлекаться, а не обнажать свой меч, добрый сенешаль, – беззлобно заявил он.

От этого ответа Кэй нахмурился и, внезапно обернувшись, потребовал, чтобы место девонского короля занял Боменс.

– Не хочу, чтобы парень с кухни вышел на бой с тем воином с севера и оказался профаном, – объяснил он.

Я озабоченно посмотрела на Артура. Как раз Кэй и назвал Боменса Прекрасные Руки, когда мальчик отказался раскрыть свое имя. Много мужчин – молодых и старых – порывали связи с прошлым из-за невзгод, и мы поставили себе за правило уважать их желание. Артур был из тех, кто судил о людях по их поведению в настоящем, а не по обстоятельствам прошлого. Кэй продолжал презрительно смотреть на юношу, и я стала опасаться, что он собирается выместить на нем свой гнев на Герайнта.

Но я ошиблась в сенешале. Он сражался доблестно и благородно и, несмотря на это, получил изрядную трепку. Рядом с ловким юношей было видно, что годы, проведенные гурманом при дворе, сделали его талию шире, а руку не такой проворной. Но он достойно принял поражение и даже похвалил Боменса за проявленную доблесть.

Таким образом, первый день турнира стал, без сомнения, днем Боменса.

На второй день награду получил Пеллинор. Военачальник из Рекина налетел на противников как ураган: длинные волосы развевались на ветру, дикие крики разносились далеко вокруг. Несмотря на то, что его многочисленные взрослые дети уже многократно сделали его дедушкой, он сумел спешить всех, кто выступил против него, включая самого Борса. Когда неистовый белокурый бретонец приветствовал его как победителя, зрители рукоплескали им обоим.

Пеллинор был мне на свадьбе посаженым отцом и считался ближайшим родственником, и поэтому мне было особенно приятно вручить ему большую золотую с эмалью брошь из нашей сокровищницы.

Он улыбнулся мне, когда я вкладывала брошь в его руку.

– Буду носить ее до смертного дня, – заверил меня великан.

– И я тоже, – пропищал Персиваль, вырвавшись из крепких рук своего веснушчатого оруженосца и подбежав к отцу.

– Мы благодарим вас оба, – объявил Пеллинор, а мальчик, внезапно застеснявшись, обхватил руками ногу отца и почти полностью скрылся за ней. Отвесив мне церемонный поклон, военачальник из Рекина повернулся и направился к своей палатке, нарочно укорачивая шаг, чтобы сын мог за ним поспевать. Я улыбнулась, глядя, как мальчишка подпрыгивает рядом с отцом, вложив свою ручонку в огромную ладонь Пеллинора. Славно будет иметь среди рыцарей Круглого Стола сыновей Пелли.