В этот момент ко мне протолкалась Элизабель – ее нарядное платье было так же заляпано грязью и кровью, как и мое. Она настояла на том, чтобы осмотреть мою руку, которая, к удивлению, даже не оказалась задетой, когда медвежьи когти рвали мне рукав.
– Нам лучше уйти, миледи, – она предложила мне руку. – Вам нужно причесаться, да и все остальное не мешает привести в порядок.
Я кивнула, обрадованная подоспевшей помощью, поднялась с колен, и мы отправились к крепости. И Элизабель, и Гвин оказались хорошими няньками: я провалялась до вечера, а Идер встал на ноги к исходу следующего дня. Он передвигался осторожно, как человек, оберегающий помятые ребра, но, кажется, обошелся без серьезных увечий и, похоже, не собирался принимать участие в турнире.
С момента исчезновения Ланса у меня вошло в привычку приглашать каждый вечер за стол рядом с собой одного из воинов. И в первый же вечер после возвращения Идера ко двору он сидел подле меня. Так я хотела всем показать, что ценю проявленную им ради меня доблесть. На самом же деле я испытывала большее сострадание к медведю, чем к человеку. Но мы дружески болтали, и я с облегчением поняла, что из-за своей природной застенчивости Идер не станет продолжать попыток сделаться моим защитником.
В тот год мы решили сначала провести заседание Круглого Стола, потом турнир и лишь на третий вечер великий праздник урожая. Когда члены Братства рассаживались по местам, я заметила, что Инид и Герайнт по-прежнему счастливы вместе, хотя никаких следов беременности – настоящей или прошлой – я не увидела. А вот Иронсид был так сражен темноволосой королевой, что торжественно преподнес ей букетик цветов, когда проходил мимо. Этот жест мне показался таким странным для старого грешника, что я не смогла сдержать улыбки. Все-таки, несмотря на гнусную историю у переправы, за его шумливостью пряталась сентиментальная натура.
Агрикола прибыл с длиннолицым бледным племянником на плече, а Багдемагус гордо прошагал к стулу, объявляя всем, кто мог слышать его по пути, что люди Дорсета просили его стать постоянным связным между ними и высоким двором. Я не удивилась, что не приехали Нимю и Пеллеас. Они счастливо жили в своем отдаленном крошечном владении, а поскольку Нимю так много времени провела с нами прошлой осенью, трудно было рассчитывать на ее появление, если только Артуру не грозила беда.
Казалось странным, что в зале нет ни Пеллинора, ни Ламорака. До сих пор Пелли не пропустил ни одного заседания Круглого Стола, и весь день я ловила себя на том, что поглядываю на дверь, ожидая, что вот-вот в базилику вломится могучий военачальник из Рекина.
Новости этого года в основном оказались мирными – больше чем обычно переселенцев пересекло Северное море и обосновалось на побережье Нортумбрии, за Стеной. Уэль, сын Кава, не давал покоя соседям, но разве такое не случалось и раньше? Все согласились, что наконец нам удалось достигнуть мира, и произнесли по этому поводу немало тостов и поздравлений.
Артур рассказал о том, как изучал «Эдикт», но воздержался от прямых споров по поводу того, какие нам нужны законы, и перевел разговор на торговлю. Пикты с готовностью согласились привозить нам свое вересковое пиво в обмен на «кость» каракатицы[8] с восточного побережья и соль из Дроутвича. Кельты меняли бочонки с сельдью на пряжки и сбрую ирландского ювелира из Мота в Регеде. Когда-то девчонкой я завороженно наблюдала, как к моему дню рождения он выделывал брошь с голубой эмалью. Годы спустя мы с Артуром заказали ему золотые с красным шишечки для рыцарей Круглого Стола, и с тех пор он прославился на всю Британию. И вполне заслуженно.
Вечером, когда собрание рыцарей подошло к концу, на меня внезапно налетел племянник Агриколы Вортипор и заносчиво объявил, что выделенные ему апартаменты совершенно не годны.
– Можешь устроиться на лугу в лагере, как остальные воины, – заметила я с плохо скрываемым раздражением. – Мы думали, ты захочешь расположиться в крепости вместе с дядей, но шатер нетрудно натянуть на краю леса.
– Конечно, я останусь с дядей, – ответил знатный юнец, ухитрившись невероятно презрительно задрать свой длинный костлявый нос. – Но мы оба, и он, и я, привыкли к тому, чтобы у каждого были собственные покои. А крошечные комнатки, которые вы нам выделили, вряд ли можно назвать покоями.
– Безусловно, нет, – согласилась я, не желая серьезно относиться к его жалобам. И, повернувшись к Инид, дала понять придворному, что разговор окончен. – Ты свободен.
– Не люблю этого человека, – призналась Инид, когда Вортипор отошел от нас.
– Он просто бедный родственник, стремящийся использовать положение своего дяди, чтобы заработать себе состояние, – ответила я королеве Девона, поскольку считала Вортипора не опасным, а просто надоедливым.
– Сразу не поймешь, какие неприятности могут устроить за спиной такие люди, – ее слова прозвучали так резко, что я остановилась и внимательно пригляделась к ее лицу. Инид казалась довольной собой и жизнью, не то, что во время нашего последнего разговора, и все же в ее взгляде сквозило что-то напряженное.
– Ты послушалась моего совета о ребенке?
– Нет. Герайнт хочет либо своего, либо никакого. Но я основала при дворе школу хороших манер и, когда есть время, помогаю учить подростков. Это немного помогает. – Она открыто и честно улыбнулась мне, как улыбаются люди, привыкшие прямо смотреть жизни в глаза и принимать то, что видят. – Странно, что получается совсем не то, чего ты ожидаешь.
– Очень странно, – согласилась я, и мы обе грустно рассмеялись.
– Самые нелепые вещи происходят с воинами Герайнта. Они сидят здесь в зале, кормятся за нашим столом, пьют наше вино, ездят на лучших лошадях, носят великолепные одежды… и все для того, чтобы просто находиться рядом, быть в случае необходимости под рукой. Но довольно ли этого? Нет. Радуются ли они, что живут с семьями в мире и безопасности? Нет. Ищут ли они, чем занять свою голову? Нет. Они требуют новое оружие, а потом начинают выискивать людей, против которых его применить. Недавно они стали обвинять меня, что им не хватает войн, утверждали, что до моего появления сражений и стычек у них было предостаточно. Силы небесные! Ты думаешь, они оценили, что перемирия Артура и дипломатия Герайнта сделали ненужными все убийства? Вот уж поистине смешно.
Я всем сердцем согласилась с ней, припомнив замечание Кэя о расплате за мир.
Внезапно Инид переменила тему и улыбнулась мне:
– Герайнт заинтересовался сводом законов, о котором говорил Артур. Я думаю, муж попросит свиток на время, когда он станет не нужен верховному королю.
– Отдать свиток?! – воскликнул вечером Артур, когда я упомянула о нашем разговоре. – Бедняга и так протерт чуть ли не до дыр. Может, удастся найти монаха, который сделает с него копию. Герайнт упоминал, что его люди стали неспокойны – некоторые даже предположили, что он лишился мужества. Боюсь, как бы он не выкинул какую-нибудь глупость, чтобы только доказать, что они ошибаются. Кстати, ты получала известия из Рекина?
– Нет… – я медленно покачала головой. – Полагаешь, Пелли все еще не доверяет Гавейну?
– Сомневаюсь. Ты же помнишь, принц Оркнейский в прошлом году дал мне слово. – Артур опустился на край кровати и, прежде чем забраться под одеяло, посмотрел на месяц в окне. – Пелли, вероятно, волочится за очередной юбкой. Меня больше беспокоит Агрикола. У него неприятности с племянником. Вортипор настаивает на наследственной, а не выборной преемственности трона и, судя по всему, после смерти Агриколы постарается сразу же захватить власть, не считаясь с тем, кого захочет провозгласить народ.
– Но это же тирания! – Я кончила заплетать косу и направилась к кровати. – Без сомнения, люди сумеют настоять на своем праве решать, кому быть королем!
– Трудно сказать. – Артур взбил подушку и, громко зевнув, отвернулся к стене. – Мне его намерение вовсе не нравится.
Хотя я и не видела лица Артура, но почувствовала его отвращение к собственному сыну. Сначала я хотела напуститься на него, упрекнуть его в том, что он отдалился от мальчика, сказать, что стоит дать тому возможность проявить себя, и муж найдет его очаровательным и полным стремления угодить. Но при дворе было много гостей, и время казалось неподходящим для ссор. Поэтому я погасила светильник и со вздохом залезла в постель.
