В ответ сэр Ральф безотлагательно послал им лошадей.

«Такая высокопоставленная леди, как графиня Сомерсет, не должна пользоваться нанятыми лошадьми», – писал он, умоляя принять лошадей в подарок.

Довольная Франсис показала записку Роберту, но он нахмурился.

– Любовь моя, – сказал он, – мы должны принимать подарки с осторожностью.

– Но у него так много лошадей, и он хочет нам их подарить!

– Он хочет место при дворе. Думаю, секретаря. Я не могу позволить ему считать, что, подарив тебе четырех замечательных лошадей, он может заручиться моей поддержкой.

Роберт тут же написал благодарственную записку Уинвуду, сообщив, что его жена не может принять такой дорогой дар. Но Франсис была так разочарована, а Уинвуд так хотел сделать ей подарок, что в конце концов Роберт смягчился; и Франсис ехала по городу в своей прекрасной карете, запряженной четверкой самых великолепных коней, каких только можно было увидеть.

А сэр Ральф Уинвуд, глядя на нее, поздравлял себя с. тем, что совершил очень мудрый поступок.

Франсис следовало быть счастливой – ведь Роберт был нежным мужем. Ей нравилась его простота и казалось удивительным, что, пробыв столько времени при дворе, он сохранил такую наивность.

Роберт так не похож на нее. Может быть, именно поэтому она любит его так страстно? Ведь ее любовь нисколько не уменьшилась из-за женитьбы – скорее еще усилилась.

Однако Франсис иногда просыпалась по ночам в поту от ужаса. Как странно, ведь она никогда прежде не мучилась угрызениями совести! Когда Франсис старалась ради своей цели, то думала только об успехе. А теперь, достигнув его, она не могла забыть путь, который ей пришлось пройти, чтобы добиться своей цели.

С чего это все началось? Со взгляда Дженнет, когда она резко заговорила с ней? Неужели Дженнет напоминала ей, что знает слишком много?

Дженнет всегда была дерзкой девушкой – правда, она выказывала должное уважение, но частенько за ним крылась насмешка.

– Дженнет, – сказала как-то Франсис, – ты хотела бы это платье? Я его почти не носила, и думаю, оно тебе пойдет.

Дженнет взяла платье с выражениями меньшей благодарности, чем подобало бы служанке.

– Могу поклясться, у тебя никогда не было такого платья, – продолжала Франсис.

– Нет, миледи.

– Тем не менее ты нисколько не удивилась, получив его.

– Я знаю, что миледи благодарна мне. Мы через столько прошли вместе, чтобы достичь этого счастья.

Тут Франсис вспомнилась полутемная комната, запах благовоний, тихий, почти ласковый голос доктора Формана и Дженнет, наблюдающая в тени.

Ей хотелось избавиться от Дженнет, но та слишком много знала.

Она, Франсис Хауард, не осмеливалась избавиться от служанки!

Неудивительно, что она время от времени просыпается в страхе.

– Миледи, вас хочет видеть какая-то женщина.

– Женщина? Спроси, что ей нужно. Нет, не стоит. Минуточку. Что это за женщина?

Ее снова охватил страх. Она должна быть осторожна. Ей столько всего приходится скрывать.

– Довольно респектабельного вида, миледи.

– Я ее приму. Приведи ее ко мне. Женщину привели, и, как только закрылась дверь, они остались наедине.

– Мое имя миссис Форман, миледи. Вы были другом моего мужа, покойного доктора Формана.

– Думаю, вы ошибаетесь.

– О нет, миледи! Вы частенько писали ему письма, помните? Он называл вас своей дочерью, а для вас он был «любимым отцом».

– Кто вам это сказал?

– Он имел обыкновение показывать мне свои письма. У меня они имеются. Все. Видите ли, я была его женой и помощницей. Вот почему теперь, когда он ушел в мир иной, я переживаю тяжелые времена и подумала, что такой близкий друг доктора…

Эта женщина не должна знать, что Франсис испытывает страх.

Она улыбнулась и сказала:

– Ну, если у вас настали тяжелые времена, вы должны позволить мне помочь вам.

«Дать ей денег. Это просто». Денег было достаточно.

– Миледи, – сказал доктор Франклин, – снадобья, которые я раздобыл для вас, были очень дороги. Мои эксперименты требовали щедрого их использования. Я пренебрегал другими клиентами, чтобы услужить вам, миледи, и в этому году мои убытки составили двести фунтов.

– Двести фунтов?

– Двести фунтов в год, миледи, меня прекрасно устроят, с небольшой доплатой за питание и наем лодки.

Франклин улыбнулся ей ленивой улыбкой человека, чувствующего свое превосходство. Эти люди уже не такие скромные, какими были прежде. Они работали на нее, и в результате человек лишился жизни. Этого они никогда не забудут.

«Интересно, сколько их будет еще?» – размышляла Франсис. Служанка миссис Тернер, Маргарет, которая выполняла многочисленные поручения и находила то, что было нужно леди, слуга миссис Тернер, Стивен. Все они ждали своего вознаграждения – денег за молчание.

А тут еще и сама миссис Тернер – не то чтобы она опустилась до столь вульгарных поступков и просила денег. Но они были близкими подругами, не так ли? Их приятельские отношения не должны оборваться из-за того, что они преуспели в задуманном.

– Должна признаться, дорогая леди, – говорила Анна Тернер, – мне очень плохо вдали от вас. Мы прекрасно провернули это дельце, не так ли? Это глупо, но я почти жалею, что мы добились успеха и вы больше не нуждаетесь в моих услугах.

Миссис Тернер была частой гостьей в доме графа и графини Сомерсет, и ей доставляло большое удовольствие снова появляться при дворе.

Как ни старалась Франсис забыть сэра Томаса Овербери, эти люди не позволяли ей этого. Казалось, каждый день кто-то или что-то напоминало ей о прошлом.

Франсис занедужила, и Роберт заволновался.

– Что с тобой, любовь моя? – спрашивал он ее. – Ты кажешься такой нервной. Ты чем-то обеспокоена?

– Нет, Роберт, – отвечала она. – Я чувствую себя хорошо.

– Но это не так, – ласково настаивал он. – Ты изменилась. Другие тоже это заметили.

– Полагаю, долгое откладывание развода оказалось более огорчительным, чем я думала. Я так ждала, когда все закончится!

– Ну, теперь мы можем забыть об этом. «Ты можешь, – подумала она, – но могу ли я?» Франсис раньше казалось, что очень легко убить человека, который стоит у нее на пути. Но вышло совсем наоборот.

Овербери преследовал ее. Он не давал ей ничего забыть. Правда, она не видела его призрака, но призраки могут принимать разные формы: им не обязательно материализоваться, чтобы дать почувствовать свое присутствие.

Роберт, обеспокоенный состоянием здоровья жены, снял для нее дом в Кенсингтоне, но, поскольку ей не становилось лучше, они переехали в Честерфилд-парк. Потом Роберт решил, что Франсис необходимо показаться королевскому лекарю, и Яков тоже на этом настаивал. Он не допустит, чтобы его Робби так волновался после всех неприятностей, которые пришлось преодолеть на пути к его женитьбе.

Поэтому Роберт купил дом в Айлуорте, а королевский лекарь Берджесс пользовал графиню.

Он не мог понять, что подрывает ее здоровье, но считал, что она поправится с приходом весны.

Зима была холодной: Темза замерзла, и нигде не было спасения от ледяного ветра.