За Кагерой, в пределах Буганды, путь экспедиции приблизился к берегам Виктории-Ньянзы (до того он проходил на значительном расстоянии к западу от нее), и Спик мог снова полюбоваться "своим озером", на этот раз с северной его стороны.
Во время путешествия на север он переплыл в лодке широкую реку, которую назвал "благородным потоком". Это была Кагера, полноводный приток озера Виктория.
Если во владениях Руманики условия жизни казались удивительными, то в Буганде Спик увидел "нечто большее, чем богатство и благополучие. Вся страна - это картина умиротворенной красоты на фоне бесконечного озера". Жители, в основном представители народа ганда, занимались земледелием. Они выращивали бананы, бататы, бобы, просо и другие культуры, ловили в озере рыбу. Ловкие мастера строили искусно украшенные лодки, занимались выделкой кож, гончарным делом и обработкой металлов Особую роль в ремесленном производстве играло изготовление тканей из волокон фикусовых растений.
19 февраля 1862 года караван прибыл в резиденцию Мтесы, расположенную недалеко от современной Кампалы. Спика ожидал официальный прием. Одетые в козьи шкуры музыканты торжественно и с шумом провели его через ворота в резиденцию (всего ворот было восемь). Резиденция (насчитывавшая более пятидесяти хижин) располагалась на холме Рубага, неподалеку от сегодняшней Кампалы. И вот он предстал перед кабака (правителем) Мтесой I. Это был молодой человек с коротко подстриженными волосами, одетый в традиционную накидку из плетеной ткани. Увидев Спика, он поднес к губам расшитый золотом шелковый платок, чтобы скрыть смех по поводу такого необычного визитера, которому предстояло четыре с половиной месяца быть его пленником. Описывая свои встречи с Мтесой, Спик старался показать, что тоже вел себя по-королевски, вынуждая тем самым монарха проявлять уважение. К сожалению, он заблуждался и вводил в заблуждение своих читателей: довольно часто ситуация выглядела так, как будто кабака принимал обоих европейцев за неуклюжих придворных шутов и забавлялся их странным поведением. Ведь владыки Буганды были истинными королями. Мтеса I, исключительно твердо правивший страной, происходил из старинного знатного рода, отстоявшего свою власть в кровавых столкновениях не только с соседним государством Уньоро, но и в собственной стране.
При дворе Мтесы Спик провел почти полгода. В конце мая к нему присоединился Грант. Мтеса долго не хотел отпускать своих гостей, но, в конце концов, они добились у него разрешения продолжать путешествие, а также посетить вытекающую из озера реку, которую местные жители называли Кивирой и которая, по твердому убеждению Спика, не могла быть нечем иным, как Нилом.
7 июля 1862 года английские исследователи выступили из резиденции Мтесы. В Уньоро пологие зеленые холмы Буганды сменились обрывистыми гранитными скалами, многочисленными озерами и реками. Вскоре они вновь ненадолго расстались: Грант с основной частью каравана двинулся на северо-запад, в соседнюю страну Уньоро (Буньоро), а Спик повернул на восток и 21 июля вышел к Кивире у селения Урондогани. "Наконец-то я стоял на берегу Нила", - с глубоким удовлетворением записал он в свой дневник. Неделей позже, 28 июля 1862 года, пройдя левым берегом реки вверх по ее течению, путешественник увидел и место ее зарождения: узкую горловину, через которую из озера вырывался мощный поток и тут же низвергался со скалистого уступа небольшим, но живописным водопадом Рипон.
"Камни", как ганда называют водопад, представляют самое интересное зрелище из того, что я видел в Африке... - писал Спик. -И хотя ландшафт был прекрасен, мои ожидания не были полностью удовлетворены, поскольку склон небольшой горы закрывал вид на большую часть озера и сам водопад, образованный скалистым уступом около 12 футов в высоту и от 400 до 500 футов в ширину. И, тем не менее, этот вид надолго приковывает к себе внимание зрителя. Рокот бушующей воды, тысячи рыб, изо всех сил прыгающих вверх навстречу потоку, рыбаки... вышедшие из лодок и расположившиеся со своими рыболовными снастями и крючьями на каждом камне, крокодилы и бегемоты, сонно лежащие в воде, переправа, тянущаяся через реку выше водопада, стадо, пригнанное к краю озера на водопой. Все это вместе с привлекательнейшими окрестностями - невысокими горами, на вершинах поросшими травой, а на склонах и у подножия деревьями, - создает такую гармоничную картину, что лучше вряд ли можно себе вообразить".
Спик считал, что цель экспедиции достигнута: "Я видел, что старый отец-Нил, вне всякого сомнения, начинается в Виктории-Ньянзе, и это озеро, как я и предсказывал, является великим истоком священной реки. Самые отдаленные воды, то есть головной исток Нила, - это южная оконечность озера, расположенная близко к третьему градусу южной широты, из чего следует, что Нил имеет поразительную длину, протекая по прямой линии на протяжении более тридцати четырех градусов широты, или свыше 2300 миль..."
Подытоживая всю имевшуюся в его распоряжении информацию о Виктории-Ньянзе, Спик подчеркивал, что с западной стороны, как он лично убедился, это озеро принимает лишь один крупный приток - Китангуле (Кагеру), с востока же, по рассказам арабских торговцев, в него не впадает ни одной сколько-нибудь значительной реки, и вообще тот край орошен гораздо более скудно. До Спика дошли также слухи о существовании к востоку от Виктории-Ньянзы какого-то "соленого озера", якобы связанного с ней протокой; он склонен был отождествлять его с тем "соленым озером Баринго", о котором слышал Крапф, но, исходя из наличия у этого озера сообщения с Ньянзой, сомневался в том, что оно действительно соленое.
Но каковы, собственно, доказательства того, что его открытия 1858 года и водопад Рипон относятся к одному и тому же озеру? Почему река, вытекающая из него, обязательно Нил? Разумеется, эти вопросы мучили Спика, и он сделал попытку спуститься вниз на лодках по Сомерсету (это название, в честь своего родного графства Сомерсетшир, он дал Кивире). Однако сделать это ему не удалось, так как предоставленный Мтесой конвой отказался его сопровождать. Догнав Гранта на пути в Буньоро (Уньоро), Спик вместе с ним снова вышел к той же реке значительно ниже по ее течению.
9 сентября 1862 года путешественники достигли резиденции Камраси, правителя Буньоро, находившейся при впадении в Сомерсет-Нил его левого притока Кафу. Отсюда Спик и Грант проследили Сомерсет-Нил вниз по течению до того места, где эта река поворачивает на запад, образуя пороги Карума. Им рассказывали, что далее к западу она протекает еще через одно большое озеро - Лута-Нзиге - и выходит из него в северном направлении. От посещения этого озера, однако, пришлось отказаться: жители той местности находились в состоянии войны с Камраси и не пропустили бы чужестранцев через свои земли.
До ноября 1862 года оба находились при дворе правителя Камраси. Путешественники познакомились с другим общественным укладом, основу которого составляло преимущественно скотоводство. Кочевой образ жизни препятствовал образованию в стране крупных поселений, поэтому в отзывах британцев о государстве Уньоро проскальзывало порой пренебрежение. Тем не менее, они рекомендовали его в качестве торгового партнера, а также для организации миссионерской деятельности.
Покинув резиденцию Камраси, экспедиция направилась к водопадам Карума. Здесь Спик и Грант отошли от берега Сомерсет-Нила и двинулись прямиком на север. 3 декабря они прибыли в Фалоро, факторию Дебоно, отмечавшую собой южную границу проникновения хартумских купцов в верхненильскую область.
Мухаммед, векиль Дебоно, оказал англичанам, материальные средства которых были совершенно истощены, посильную помощь и сам вызвался проводить их в Гондокоро. 13 января 1863 года их взору представился Белый Нил, а еще через два дня они смогли увидеть "дерево Миани". Таким образом, впервые после выхода из Таборы экспедиция вновь вступила в пределы уже известной европейцам территории.
