Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Это событие можно считать беспримерным в летописях путешествий. К счастью, Миддендорф нашел себе некоторую защиту за сугробами снега, нанесенного ветром, а в последние дни, когда в равнине свирепствовал жестокий ураган, оставался совершенно погребенным в снегу - и этому-то обстоятельству он, вероятно, обязан своим сохранением.

Миддендорфа спасли Ваганов и два ненца.

Едва оправившись (в Коренном-Филипповском) от последствий болезни и истощения, Миддендорф пускается в обратный путь через Пясину и Туруханск к Красноярску.

18 февраля 1844 года экспедиция прибыла в Якутск. Здесь Миддендорф некоторое время изучал вечную мерзлоту в колодцах и скважинах, заложив тем самым основы мерзлотоведения.

Одновременно ученый серьезно готовился к походу к берегам Охотского моря до Шантар включительно. Маршрут этот был согласован с Академией. Но в Академии не знали, что неутомимый путешественник задумал посетить и область Нижнего Амура.

Предполагалось, что плавание по Охотскому морю вдоль побережья и к Шан-тарским островам он совершит на морском вельботе, который ему должны были предоставить в Охотске. Находясь в Якутске, Миддендорф запросил о вельботе Охотск, но получил "решительный отказ". Тогда он решил изменить направление маршрута и выйти к Охотску не по торной северной тропе, а южнее, к запущенному и полузаброшенному Удскому острогу. Путешественник знал, что в захудалом Удском острожке его ничем не снабдят. Приходилось везти из Якутска и снаряжение, и продукты питания, и кожи для байдары, и канаты, и якорь, и паруса на вьюках через тайгу и перевалы, как это делали охочие люди. Как истый землепроходец, Миддендорф понимал, что помощи ему ждать неоткуда и не от кого. Кроме постоянных спутников - Брандта, Ваганова и Фурмана – он включил в отряд нескольких казаков из Якутска и двух якутов Якуты, бывалые люди, должны были помочь соорудить байдару.

До слободы Амгинской (от Якутска до Амги - 180 километров) снаряжение доставить было нетрудно. Его везли на санках, запряженных быками. Здесь Миддендорф путем закладки шурфов произвел наблюдение над "всегда мерзлыми" слоями земли. Но от Амги к востоку вели лишь верховые тропы. Для каравана Миддендорфа потребовалось 72 лошади.

В Амге часть участников похода готовила вьюки, другие копали землю, вели наблюдение за погодой. Ваганов с помощью мензулы снял превосходный план Амги и ближайших ее окрестностей.

Из Амги караван тронулся 11 апреля 1844 года. Людей на пути встречалось мало. В основном это были якуты и тунгусы (эвенки) Миддендорф расспрашивал их о промысловых животных, об охоте, о таежных тропах.

Страницы миддендорфовской книги о походе к Удскому острогу изобилуют превосходными описаниями таежных речек, долин, перевалов.

Вскоре отряд вступил в страну "пушных зверей". Многие страницы "Путешествия" посвящены обитателям тайги.

Но особенно интересно описание одной из "причуд" суровой природы Восточной Якутии - "ледяной долины" Селенды. Истоки реки Селенды выступают на поверхность из-под обрывистой скалы, являясь подземным стоком озера Маркюэль. Из-под скалы вытекает до полусотни ручьев (кроме главного потока), и все они сливаются в одно русло, именуемое Селендой. Воды Селенды окружены причудливыми скалами из красного песчаника.

Ледяная долина Селенды показалась Миддендорфу столь необычайно-живописной, что он, "уступая своей чувствительности к красотам природы", позволил "уклониться от строго ученого исследования" и набросал "фантастический рисунок". Рисунок этот он отдал встреченному на Учуре якуту для пересылки из Якутска в Петербург. К сожалению, рисунок в пути затерялся.

Следуя по течению Селенды, путешественник убедился, что река протекает уже не в цветных песчаниках, а по ледяной долине. Русло реки пролегало в сплошном слоистом льду. Прямо из ледяного поля росли большие хвойные деревья. Рисунок этого места, сделанный, видимо, Брандтом, сохранился. На нем отчетливо видно, что вся долина заполнена льдом. Подобное явление, называемое в Сибири "закипанием", характерно для сибирских таежных дебрей.

1 июня 1844 года отряд Миддендорфа перевалил Становой хребет и через восемь дней подошел к острожку на реке Удь. Здесь путешественники построили байдару - деревянный остов обтянули кожей и приладили шесть пар весел. На строительство ушло 12 дней. Затем путешественники спустились на байдаре по реке Удь к морю. Но сразу выйти в море им не удалось - близ устья реки Охотское море оказалось (в июле!) забито льдами. В ожидании "погоды" путешественники занялись сбором зоологических коллекций.

Особое внимание Миддендорфа привлекло образование гигантских завалов плавника, наслоений песка, камней, глины, в толще которых застряли целые туши морских животных - китов и тюленей. На Охотском побережье Миддендорф смог понять, каким образом "была погребена" туша мамонта, которую ему удалось найти на Таймыре. В своей книге он превосходно описал грандиозную созидательно-разрушительную работу морского прибоя.

Благодаря его наблюдениям существенно пополнились и сведения о климате Приохотья. В академических материалах, связанных с организацией экспедиции, особо указывалось на важность собирания сведений о климатических особенностях побережья Охотского моря, так как таких сведений в то время не было.

Льды на Охотском море в тот летний месяц то придвигались к самому побережью, то отходили в море, и тогда землепроходцы пытались пройти к Шантарам. Один раз они чуть не погибли - льды едва не раздавили их кожаное суденышко. "Урок был грозно поучителен", - вспоминал об этом Миддендорф.

Лишь 4 августа путешественники смогли добраться до острова Большой Шантар, где пробыли целую неделю. Миддендорф достиг предельного пункта своего путешествия - Охотского побережья и Шантарских островов. Отсюда он должен был пуститься в обратный путь через Якутск в столицу. Но Миддендорф поступил иначе. Все собранные им коллекции - геологические и зоологические, гербарии, путевые записи - он отправил в Якутск с Брандтом, Фурманом и двумя якутами для дальнейшей пересылки в Академию наук в Петербург. Сам же с "неразлучным своим спутником" геодезистом Вагановым избрал для возвращения на запад иной, неизведанный путь.

Миддендорф и Ваганов смастерили маленький ботик ("отпрыск большой байдары") из ивовых прутьев и запасной воловьей кожи. Ученый называл это крохотное суденышко "ореховой скорлупой". В этой "скорлупе" они и двинулись по Охотскому морю.

Путешественники плыли вдоль берега, к югу, делая мензульные и глазомерные съемки, собирая коллекции. Высаживаясь на берег, они уходили в глубь тайги, охотились, пополняя свои зоологические сборы.

"В зоолого-географическом отношении, - писал потом Миддендорф, -мы постоянно вращались в той чрезвычайно любопытной полосе Земли, где лицом к лицу встречаются соболь и тигр, где южная кошка отбивает у рыси северного оленя, где соперница ее - росомаха - на одном и том же участке истребляет кабана, оленя, лося и косулю, где медведь насыщается то европейской морошкой, то кедровыми орехами, где соболь еще вчера гонялся за тетеревами и куропатками, доходящими до запада Европы, сегодня за ближайшими родственниками тетерки Восточной Америки, а завтра крадется за чисто сибирской кабаргой".

1 сентября 1844 года Миддендорф и Ваганов находились близ устья Тугура. Миддендорф вновь чувствовал себя этнографом, лингвистом, антропологом. Путешественники общались с эвенками, якутами, гиляками (нивхами).

На Тугуре землепроходцев поджидали эвенки-оленеводы. Вместе с ними они и выступили в зимний поход на запад. Путешественники ехали верхом на оленях. Маршрут оленного каравана шел по Тугуру, Немилену, Керби через Буреинский хребет в долину Бурей. Отсюда по ее притоку Нимани и далее по Кебели Миддендорф и Ваганов добрались до урочища Инкань - места традиционной ярмарки жителей окружающих областей. С севера сюда приезжали якуты и эвенки, с юга - дауры. В Инкане путешественников ждали "подставные олени".

120
{"b":"118215","o":1}