Сара подняла ружье и прицелилась в руку одного, из братьев. Она не убьет человека, но заставит его бросить ружье.

– Хозяин! – Мимо пронесся, размахивая руками, Амос.

Сара опустила ружье.

– Хозяин, подожди!

По пятам за Амосом несся Мэтт.

– Бесси! – Жилистый молодой человек с большим кадыком бежал вслед за двумя первыми.

Сара удивленно заморгала глазами. Что здесь делает Хоумер Бисти?

Бесси остановилась и резко повернулась.

– Хоумер?

– Бесси. – Хоумер остановился и взял ее за руки. – Бесси, скажи, что это не так. Скажи, что ты не собираешься выходить замуж за этого… этого…

– Собираюсь. – Бесси фыркнула. – Девушка должна добывать мужа любым способом, каким только умеет.

– Бесси, я не смирюсь с этим! – Хоумер выпрямился и сверкнул взором на Донована. – Я люблю тебя, Бесси, и я буду бороться за тебя, если придется!

– О Хоумер!.. – Бесси вздохнула, очевидно, тронутая его заявлением.

– Ты! – Хоумер ткнул тонким пальцем в Донована. – Защищайся!

Хоумер бросился на соперника. Сара выжидала, считая, что Донован одержит победу в схватке малой кровью. Но вместо этого Хоумер левым хуком послал Донована на землю.

– Хоумер! – Широко раскрыв от восхищения глаза, Бесси бросилась к молодому человеку и прижалась к его локтю. – Боже мой, я не имела понятия, какой ты сильный!

– Мужчина должен уметь защищать свое. А я любил тебя так долго, что считаю тебя своей. – Хоумер посмотрел на поверженного Донована, затем повернул лицо к предмету своей любви. – Бесси, любимая, ты выйдешь за меня замуж?

– О да! – Бесси заключила молодого человека в объятия. – Да, да, я выйду за тебя замуж, Хоумер Бисти!

– Тогда давай сделаем это прямо сейчас. Я боюсь потерять тебя. – Хоумер повел Бесси к церкви, ее братья со смущенными лицами поплелись за ними.

Донован сел и потер челюсть. Увидев свою шляпу, он взял ее, водрузил на голову и поднялся на ноги.

– Почему вы позволили ему побить вас? – спросил Мэтт. – Вы могли бы уложить его, даже не вспотев.

Донован ухмыльнулся:

– Но тогда я должен был бы продолжить путь к церкви с Бесси Бомон.

Амос хмыкнул:

– Очень умно все рассчитано.

Мэтт также хмыкнул, наконец, поняв смысл случившегося.

– Во всяком случае, это лучше, чем устраивать перестрелку.

– Я думаю точно так же, Мэтт. Мне повезло, что он подвернулся.

– Ха, никакого везения тут нет, – фыркнул Амос. – Я знал, что Хоумер по уши влюблен в Бесси. Все ожидали, что он женится на ней, но у Хоумера пороху не хватало попросить ее об этом.

– Амос и я поскакали, чтобы привезти его, – с улыбкой сказал Мэтт. – Мы прикинули, что вы можете воспользоваться помощью.

– Я обязан вам обоим. – Донован посмотрел мимо них в сторону здания «Бэрр кроникл». Винчестер в руках Сары вдруг основательно потяжелел, когда их взгляды встретились. Донован надел шляпу и перевел взгляд на своих компаньонов. – Всем виски. И кроме того, Амос, я так полагаю, что задолжал тебе еще четыре монеты.

– Есть! – Амос сделал движение, как если бы собрался танцевать джигу, и все трое рванулись в сторону салуна.

Сара наблюдала, как они уходили. Проклятие, он видел ее. Теперь Джек знал, что она наверняка помогла бы ему. Сара захлопнула дверь и повесила ружье на стену.

Ее бесило, что этот мужчина мог запросто заглядывать в ее душу. Вздохнув, она обратилась к единственному заслуживающему доверия компаньону – печатному станку.

– Мама, пожалуйста, прекрати это.

– Но этот голубой канифас будет отлично смотреться на тебе, Сара.

– Мама, мы уже говорили об этом раньше.

Джун Калхоун вздохнула:

– Я не знаю, почему ты так поступаешь. Ты никогда не подцепишь себе мужа, если будешь одеваться, как старая дева.

Сара слышала подобные нотации много раз; поджав губы, она ускорила шаг. В поле зрения появилась церковь, толпа людей вокруг нее свидетельствовала о том, что городское собрание еще не началось.

– Сара Энн Калхоун, не смей меня игнорировать, – строго сказала Джун, также ускоряя шаг. – Я всего лишь хочу видеть тебя счастливой.

– Я уже счастливая, мама. – Несмотря на свое раздражение, Сара одарила мать беглой улыбкой. – У меня есть ты, есть газета. Мне больше ничего не нужно.

– Газета была мечтой твоего отца, а не твоей. – Джун покачала головой. – Я помню, как ты хотела выйти замуж. Ты даже придумала имена для своих детей. Ты хотела иметь их не меньше дюжины.

– Обстоятельства меняются.

Однако мать словно и не расслышала реплики дочери, продолжая говорить тихим голосом, способным вызвать ностальгию:

– Ты помнишь то свадебное стеганое одеяло? Ты так старательно трудилась над ним. Я думаю, что оно и сейчас находится в твоем сундуке с приданым в чулане. Ты поклялась, что постелешь его на свою брачную кровать в день свадьбы.

Сара вспомнила то одеяло. Она работала над ним со всем энтузиазмом молодой девушки, каковой тогда и была, ослепленная мечтой о грядущем счастье. Одеяло действительно хранится в сундуке с приданым; когда-то она представляла в мыслях, как преподнесет его своему мужу в качестве свадебного подарка.

Увы, эта ночь никогда не придет.

– Сара, ты слушаешь меня?

– Да, мама. Мы уже пришли. – Сара мысленно вознесла благодарственную молитву, когда Хонория Уестерли, жена его преподобия, окликнула их:

– Джун! Сара! Скорей сюда!

– Добрый вечер, Хонория. – Мать Сары с улыбкой поприветствовала свою близкую подругу.

– Добрый вечер, миссис Уестерли, – вежливо сказала Сара.

– Марианна вон там, вместе с Лориндой Бейнс, Сара, – сказала Хонория. – Я буду весьма признательна вам, если вы ее займете, пока я поговорю с вашей матерью о новом платье ко дню рождения.

– Да, конечно, миссис Уестерли. – Сара поспешила выполнить просьбу еще до того, как Хонория пустилась в обсуждение всех деталей платья, которое она хотела предложить матери Сары сшить.

Сара направилась к группе молодых женщин, собравшихся возле фургона. Пока она пробиралась через толпу, до нее долетали обрывки разговоров. Элли Пирсон, которая в ближайшее время должна была разрешиться от бремени, была занята разговором с доктором Мерсером и его женой. Слышались раскаты смеха и добродушные подтрунивания владельцев скота, которые расположились на лестнице церкви. Вдова О’Брайен звала своего юного сына Кевина, который пробирался сквозь толпу вслед за мальчишками семейства Тиллис. Когда Сара достигла своей цели, здесь все прочие шумы перекрывали звонкие девичьи голоса и хихиканье. Марианна Уестерли заметила ее и помахала ей рукой.

Сара остановилась рядом с Марианной и слышала, как Лоринда Бейнс делилась секретами семейной жизни. Лоринда всего две недели назад вышла замуж за Этана Бейнса, владельца местного коневодческого ранчо. Сейчас все незамужние леди, в том числе Эммалин и Джулиана Тремонт, раскрыв рты, слушали Лоринду, которая открывала им вещи, о которых лишь намеками им рассказывали их матери.

– Ну, Этан – просто удивительный мужчина, – сказала Лоринда. – Он такой деликатный и обращается со мной, словно с фарфоровой куклой.

– Надеюсь, мой муж будет такой же, – вздохнула Марианна.

– Так и должно быть! Мужчина должен быть всегда джентльменом со своей женой, – заявила Эммалин.

– Ну, не всегда, – с лукавой улыбкой возразила Лоринда.

Молодые леди захихикали. Сара опустила взор на свои сложенные руки. Из всех находящихся здесь женщин она была единственной, кто в точности знал, что имела в виду Лоринда Бейнс. Женщина хотела, чтобы муж относился к ней со вниманием и уважением, но были мгновения, например, на брачном ложе, где более желателен был не столько джентльмен, сколько повеса. Она почувствовала, как ее коснулись щупальца желания, и поспешила подавить их, чтобы не отдаться тем постыдным страстям, которые почти постоянно на нее накатывали.

– Я не могу дождаться, когда выйду замуж, – возбужденно прошептала Марианна. – Хочу узнать все об этом. Мама отказывается обсуждать этот вопрос.