Через час зверюша вручила зверьку огромную сумку вкусных, прозрачных, ароматных леденцов на палочке.

— И что я с ними буду делать? — выпятил губу зверек.

— Продашь.

— Да мы, зверьки, сроду на базаре не торговали! — возмутился зверек.

— Ну давай я сама. Только малыша через час надо уложить, а малышку покормить: она плохо ела. Я оставлю кашку в холодильнике, а ты потом разогрей…

— Нетушки, — запротестовал зверек. — Ты еще сбежишь, чего доброго. Я уж сам как-нибудь. Хотя и базар уже не работает.

Зверек взял леденцы и ушел. Ему было очень стыдно и неловко продавать леденцы. Поэтому он прибрел на базарчик (который, кстати, всегда работал допоздна) и молча встал с краю, слушая певучие крики зверюш:

— Молочко, масло свежее-желтенькое!

— Красные сладкие яблочки!

— Пирожки домашние, бери, они нестрашные! — убеждала маленького зверька толстая пожилая зверюша в больших очках.

— У меня денег нет, — буркнул малыш.

— Ну просто так бери, — заулыбалась зверюша, накладывая ему пирожков в бумажный пакет.

Зверюши перебрасывались шутками, быстро считали деньги, точно отвешивали товар и непременно добавляли подарочек: вышитый платочек, лишнее яблоко, баночку меда.

Зверек переминался с лапы на лапу, держа в руке несколько леденцов.

— Дяденька, почем леденец? — спросил сопливый зверенок в сползающих штанишках.

— Не знаю я, — буркнул зверек, покраснев до самой макушки.

И тут к нему подошла пожилая зверюша в очках, которая только что распродала свои пирожки.

— Давайте, помогу, — вежливо сказала она. — Вы присмотрите за моей корзинкой, а я вам в момент все продам.

— Мне вот только чтоб на список хватило, — буркнул зверек, одновременно смущенный и испытывающий большое облегчение. И сунул зверюше список.

— Леденцы прозрачные, — запела зверюша. — Чрезвычайно удачные, сладкие-ароматные, фруктовые и мятные.

Зверек удивился, откуда они фруктовые и мятные, а потом вспомнил, что и на улицу за мятой зверюша бегала, и банки с вареньем перетрясла.

За леденцами столпились маленькие зверьки. Их нечасто баловали леденцами, потому что в зверьковом городе их делать не умели, а зверюши продавали их редко: не потому, что жалели сахару, а потому, что жалели зубы маленьких зверьков, и без того дырявые и черные.

Маленькие зверьки любят конфеты и не любят чистить зубы. Поэтому зубы у них больные и кариозные, в отличие от зверюшливых, которые и до старости остаются крепкими и белыми (потому что зверюши в основном питаются растительной пищей). Взрослые зверьки обычно не имеют половины зубов и вынуждены ходить в зверюшливый город, где специально для них зверюши держат стоматологический кабинет.

— Скажите, а откуда у вас этот список? — растерянно спросила пожилая зверюша, отдавая зверьку выручку.

— Это мне дала зверюша, — сказал зверек, снова краснея и не в силах врать. — У меня просто ситуация… Жена ушла, я один с малышами… Встретил зверюшу, попросил помочь…

— Просто это почерк моей дочери, а она с утра ушла в лес и не вернулась, — озабоченно сказала зверюша в очках. — Знать мне не дала, вести никакой не прислала… Я уж где только не искала, думала, хоть на базаре что-нибудь узнаю.

— Вы знаете, это я, наверно, виноват, — забормотал зверек.

— Ну вот что, зверек, — дружелюбно сказала зверюша-мать. — Давайте быстренько купим все по списку и пойдем к вам.

Зверек, который уже мечтал только о том, чтобы лечь в постель и выспаться в первый раз за последние несколько месяцев, вместо ответа тоскливо кивнул.

Когда они вошли в дом, нагруженные сумками и корзинками, похищенная зверюша на цыпочках вышла навстречу и зашипела:

— Тссс! Маленькие спят! Мама… ахти! — и повисла у мамы на шее.

Зверюши погрузили зверька в кресло, укрыли ветхим одеяльцем и принялись тихонько, но очень деятельно шуршать. Сначала зверек еще различал отдельные шепотные реплики:

— Ну как я тебя учила плиту чистить!

— Ну мама! Я же торопилась!

— Да я тебя не упрекаю, дай-ка…

— Не надо, я сама…

…а потом просто задремал, с ужасом ожидая воплей, с которыми обычно просыпались его малыши, но, не дождавшись их, крепко-крепко заснул и видел во сне сосны на песчаной почве, а под соснами крепкие скользкие маслята с прилипшими хвоинками.

Тем временем старшая зверюша, расхаживая по комнате с хныкающей маленькой зверкой на руках, шептала дочери:

— Так ты что, решила здесь остаться?

— Не знаю, он не справится. Может быть, помогу ему на первых порах…

— Может, мне к вам перебраться?

— Не надо, я сама. Ты просто приходи почаще.

— Вяяяя! Вяяяя! — завопила маленькая зверка и укусила старшую зверюшу.

— Ну-ну-ну, тихо-тихо-тихо, — успокоительно зашептала младшая, забирая зверку у своей укушенной и запруженной мамы.

Прошло несколько месяцев. Зверюша так и осталась жить у зверька и только изредка ходила вместе с детьми в гости к своей маме, и большой зверек уже не боялся, что она сбежит. Маленький зверек по прозвищу Серенький уже бегал за ней хвостом и называл мамой, но юная зверка по-прежнему капризничала, кричала ночами, кусалась и плевалась едой. Папа-зверек отдохнул и выспался, и теперь уже сам умел сварить каши, натереть фруктового пюре или уложить спать детей. Зверюша, которая бегала по семейным делам, частенько заставала по возвращении спящего зверька, обложенного детьми, и умилялась.

Наступила весна, и зверьки затосковали. Зверек ходил как в воду опущенный, бросал вещи где попало и совсем перестал помогать зверюше с детьми. Перестал даже чинить велосипеды, чем он обычно зарабатывал на жизнь. Целыми днями он вздыхал и думал: «Эх, потерянный я зверек!». Зверюша тоже загрустила, и уже меньше шебуршилась по дому, и все чаще, укачивая малышей, застывала со слезами в глазах. Зверенок теребил ее лапкой и спрашивал: «Мама, а дальше?» — и она пела дальше, а думала о чем-то далеком, синеватом и пушистом, как туман на рассвете.

Наконец зверюша собралась с духом и попросила зверька отпустить ее в отпуск. Зверек сначала немножко обалдел от такой дерзости (а еще больше — от нежелания оставаться с детьми именно тогда, когда он хотел бы остаться в своем гордом и трагическом одиночестве).

— Ты бросить меня хочешь? — спросил зверек.

— Нет, я к маме хочу. Дома немножко пожить. Я очень соскучилась, — честно сказала зверюша.

— Так ведь к тебе мама через день сама ходит!

— Это совсем не то, — грустно ответила зверюша. — Но если нельзя, то нельзя.

— Папа, давай пустим маму, — сказал маленький зверек, который только что научился членораздельно говорить и поэтому трещал без умолку. — Мама ведь тоже хочет к маме.

— Мами! Мами! — ядовито передразнила маленькая зверка.

Она говорить еще почти не умела, но уже сейчас отличалась скверностью характера.

— Мами! — повторила она презрительно и укусила зверюшу за лапу сзади.

— Крися, — очень серьезно сказала зверюша, — ты больше так не делай. Не надо, Крися!

— Бдя-бдя-бдя, — ответила малявка и злорадно сделала лужу прямо в зверюшины теплые ботинки.

Зверку звали Крися, то есть Кристина. Зверки обычно стараются дать своим дочкам как можно более пышные имена: Анжелика, Жанна, Изольда, Марианна, Изабелла, Снежана… Зверьки и зверюши обычно называют детей простыми именами из святцев, да еще у каждого есть свое домашнее имя, иногда совершенно непонятное посторонним. Например, одного зверька по имени Илюша дома звали Хоблик. А зверюшливых двойняшек Аришу и Маришу родители называли Сяпа и Тюлька.

Маленькая читательница! Не спеши обижаться, если тебя зовут как-нибудь редкостно и экзотично — скажем, Эммануэль. Это вовсе не значит, что твоя мама — зверка, которой нравятся только такие имена. Иногда они нравятся вполне нормальным людям, и вообще — мало ли кто как называет своих детей. Главное — какими они вырастут.