Зверь был «обезоружен» и связан. Мы осторожно сняли с его ноги капкан, смазали йодом и перевязали легкую рану на лапе. Пойманного кота поместили в просторную клетку.

Странным было его поведение.

В отличие от других пойманных нами животных кот не пытался освободиться, не искал выхода из своей темницы. Он неподвижно лежал в углу клетки, не прикасаясь к предлагаемой ему пище, и делал вид, что не замечает окружающих его людей.

Так прошло три дня. Опасаясь за жизнь пленника, мы пустили в клетку к коту живую курицу. Эта глупая птица — любимая добыча для вольных камышовых котов. Вначале курица металась по клетке, боясь опасного соседа, но потом успокоилась и даже начала нахально шагать по спине лежащей кошки. Хищник не обращал на нее никакого внимания.

Прожив еще два дня, камышовый кот погиб, а обреченная на съедение курица осталась невредимой. По-видимому, пойманный кот был слишком стар, чтобы примириться с потерей свободы.

Однако первая неудача не остановила нас от дальнейших попыток заполучить дикую кошку. Мы каждый вечер расставляли капканы и широко оповестили местных охотников о том, что дорого будем платить за каждую дикую кошку, доставленную нам живой и здоровой.

Многие думают, что в противоположность диким собачьим — волку, шакалу, лисице — кошки не обладают чутьем. Это не совсем верно. Расставляя капканы по следам зверя, я неоднократно убеждался в противном. Издали зачуяв капкан, кот сворачивал в сторону и, миновав опасное место, снова выходил на тропу.

Чтобы поймать кота, пришлось прибегнуть к различным хитростям. Я выследил, что одна дикая кошка каждую ночь ходит по тропинке, проложенной между виноградником и старой, заросшей бурьяном пашней. В стороне от тропинки среди бурьяна я протоптал короткую дорожку и посредине установил капкан, тщательно замаскировав его измельченным конским навозом.

Спустя три дня я бросил с тропинки в сторону капкана поджаренную на огне убитую ворону в расчете, что запах жареного мяса отобьет запах железа. На другое утро капкан оказался захлопнутым, но зверя в нем не было. Я только нашел между дуг капкана много кошачьей шерсти. Хищнику удалось вырвать из капкана ногу и благополучно уйти.

Тогда я решился на последнюю хитрость: посадил в маленькую железную клетку живую крысу и вкопал ее в землю среди зарослей колючки. Поверх клетки поставил настороженный капкан, тщательно замаскировав его сухими листьями. Кошки протоптали вокруг клетки хорошо заметную дорожку, они слышали, как крыса грызла решетку, но идущий от капкана запах железа внушал им недоверие. Так, ни одна из кошек и не решилась подойти близко к ловушке.

После многих неудач я потерял надежду приобрести живых камышовых кошек. Но вот однажды утром ко мне явились два юных охотника, ребята-подростки Иван и Марк. Они держались с особенной важностью, и я сразу сообразил, что ребята пришли неспроста. Около них вертелись малыши, которые тоже, видимо были в курсе дела и изнывали от нетерпения первыми сообщит мне новость, но боялись старших. Наконец, улучив удобную минутку, один из малышей шепнул мне на ухо:

— Дядя! Марк и Иван кота поймали.

Все стало мне ясно. Недаром ребята важничали. Нетерпение передалось мне, возрастая с каждой минутой. Сначала я сдерживался, молчал, делая вид, будто ничего не знаю, но затем решил вызвать юных звероловов на разговор.

— Эх, вы, охотники! С пустыми руками явились. Чего же кота не притащили?

— А чего тащить, — возразил Иван, — дай дроби и пороху — тогда мигом здесь кот будет.

Мне было жалко отдавать последний порох, но досадно было ехать в Москву, не добыв дикую кошку, а до отъезда осталось всего несколько дней. И я ответил ребятам:

— Ладно, если кот хороший и ноги у него не поломаны капканом, и дробь и порох получите, только живей тащите сюда, а то времени нет.

— Кот есть, да не дома, — насупившись, заметил Марк.

— А где же?

— Мы у леса его в нору загнали, а чтоб не выскочил, выход травой и землей забили.

Тут уж я не выдержал.

— Так чего же вы здесь целый час околачиваетесь? Ждете, когда кот из норы выберется и хвост вам на память покажет?

— Не уйдет он, не бойся. Некуда ему уйти.

Ребята захватили лопаты и два мешка и зашагали по направлению к ближайшему перелеску. А я, проводив их глазами, стал приготавливать клетку для зверя.

Поспешишь — людей насмешишь, говорит русская пословица. Иван и Марк были сыновьями опытных звероловов, гордились этим и не хотели ударить в грязь лицом. К работе они приступили вдумчиво и неторопливо: проверили, нет ли из норы запасного выхода, а затем, чуть приоткрыв забитый вход, всунули в него гибкую удочку. Расщепленный конец удилища уперся во что-то мягкое. Повращав удочку несколько раз, ребята вытащили ее обратно: на расщепленном конце оказалась шерсть камышовой кошки.

Убедившись, что животное в норе, юные звероловы принялись за работу. Набив один из мешков сухой травой, ребята вскрыли забитый ход и плотно, как пробкой, заткнули его мешком. Проталкивая толстой палкой эту пробку все глубже и глубже в нору, мальчики начали раскапывать только ту часть хода, которая была расположена между пробкой и выходом. Таким образом, кот все время оставался в полной темноте, и единственный выход из норы для него был надежно закрыт.

После двухчасовой раскопки набитый сеном мешок вплотную приблизился к логову зверя. Ребята сделали передышку и позавтракали.

Закусив, мальчики натянули второй захваченный ими мешок на два деревянных обруча. Кота, зажатого в тупике, можно было взять руками, но дикая кошка очень опасна; особенно болезненны ее укусы. Зная это, ребята хотели поймать кота, не подвергая себя риску.

Наступила самая ответственная минута. Юные звероловы осторожно вытащили из закупоренного хода пробку и, приставив к отверстию норы натянутый на обручи мешок, стали ждать, когда животное, выскочив из своего убежища, попадет в ловушку.

Да не тут-то было! Кот и не собирался делать этой глупости. То ли со страха, то ли из осторожности он предпочитал отсиживаться в тупике. Ребята, устрашая его, топали над выходом из норы ногами — зверь не шевелился. А может, кот сдох в закупоренной норе за долгое время раскопок? Осторожно отодвинув мешок, Иван заглянул в темную глубину хода — и тут же отпрянул назад. Из темноты прямо ему в лицо сверкнули два горящих злобой желтых глаза.

Достаточно было мгновения растерянности юных охотников. Взъерошенный хищник выскочил из норы и, перепрыгнув через Ивана, скрылся в колючих кустарниках. Пораженные случившимся, юные звероловы растерянно смотрели то на опустевшую нору, то на кустарник, в котором исчезла кошка. Пропали даром труды, пропала добыча.

О неудаче ребят я узнал позднее, о ней мне рассказали другие.

Спустя два дня я охотился за гусями, которые большой стаей кормились на лугу неподалеку от селения. Укрываясь за редкими кустиками и клочьями сухой прошлогодней травы, я медленно подползал к птицам и тут-то натолкнулся на Ивана. С огромной дедовской одностволкой, какие сейчас можно увидеть только в музее, мальчик лежал в меже и пристально следил за стаей.

Сначала мы молча переглянулись, но потом я не удержался от желания поддразнить юного зверолова и шепотом спросил его:

— Иван, а куда же кот-то делся?

Мальчик только махнул рукой и ничего не ответил. И такая досада и огорчение отразились у него на лице, что, пожалев парнишку, я шепнул ему в утешение:

— А ты все-таки зайди к нам. А то на этих днях в Москву уедем. Хоть кот и ушел, а порох я с собой не повезу — тебе оставлю.