Величавая тишина, разбавляемая только шелестов ветра настолько потрясла Лешку, что он даже на мгновение забыл обо всем. Но только на мгновение. Потому что забыть надолго нельзя. Он круто повернулся спиной к морю и зашагал к двухэтажному домику, на котором было крупными буквами написано: "Приют Туристов "Ай-Петри".

На первом этаже никого не было, тогда Лешка поднялся по винтовой лестнице на второй этаж. Там оказался бар, за стойкой которого скучала высокая светловолосая девушка. При виде бутылок на стойках студент понял что нестерпимо хочет пить. Он пошарил по карманам и обнаружил смятую стотысячную бумажку русских рублей.

- Валюту принимаете? - хрипло спросил он.

- Доллары, марки? - лениво ответила девушка.

- Рубли. - Ответил ей Лешка.

- Ой уж валюта! - фыркнула барменша.

- Да уж посерьезнее ваших купонов туалетных. - Внезапно обиделся за страну и родные рубли Лешка. - Стакан сока налейте, пожалуйста.

Девушка долго ковырялась со сдачей и протянула ему толстую пачку засаленных синих украинских бумажек. Он рассовал их по карманам, даже не пересчитывая. И только после этого светловолосая спросила:

- Какого сока?

- Ананасового.

- Ананасового нет.

- Тогда яблочного.

- Яблочного тоже нет.

- А какой есть?

- Только виноградный.

- Зачем тогда спрашиваете, бляха медная! - разозлился Лешка. - Наливайте виноградный.

Она равнодушно поставила перед студентом запотевший, еще советского производства граненый стакан с божественной влагой. Сок был такой холодный, что немедленно заломило зубы, но пить хотелось так, что этот холод не помешал залпом опрокинуть стакан в себя.

- Повторите, пожалуйста! - Севшим голосом сдавленно произнес Лешка и протянул ей хохлятскую бумажку.

Она также флегматично налила в опорожненный стакан еще порцию. На этот раз Лешка пил наслаждаясь сладким, почти приторным вкусом сока.

- Скажите, как отсюда можно вниз спуститься?

- На канатке. - радушия в голосе барменши явно не наблюдалось. Редкий залетный в начале мая клиент не радовал ее богатым заказом французского коньяка или хотя бы массандровского вина.

- А где эта канатка? - надоедал ей Лешка.

- Выйдешь - увидишь. - Небрежно тыкнула она ему.

- Понятно. - Вздохнул в ответ студент. И следующий вопрос явно удивил королевну бара.

- А число сегодня какое, не подскажете?

- Осьмогу травня. - приподняла она брови.

- Чего? Какого еще травня?

- Мая по-москальски! - скрестила она руки на груди и вполне по-русски продолжила: - Еще будешь заказывать?

- Нет уж спасибо, а то еще оккупантом начнете называть! - буркнул он в ответ и, спустившись на по-прежнему пустой первый этаж вышел на жаркую улицу.

"Восьмое мая..." - подумал он. Оказывается целые сутки он был не то без сознания, не то в сознании, но... И за эти сутки умудрился пройти более сорока километров, от Мангупа, по Старой Ялтинской дороге на яйлу Главной гряды Крымских гор. И только вчера утром они втроем шли по долине к Эски-кермену. И только вчера они еще были живы. Неужели только вчера? От этих мыслей почему-то засаднила левая ладонь, он посмотрел на нее и увидел привет из вчерашнего дня - круглый, вспухшийся пузырем ожог.

И впрямь, сразу позади неприютного приюта торчали, незамеченные в начале, бетонные коробки от которых куда-то вниз уходили стальные тросы.

У билетных касс стояла группа санаторников, приезжавших сюда видимо на экскурсию.

Вместе с ними Лешка и попал в кабинку канатной дороги. Обнаружив, что за последние дни он отвык от людей, студент забился в угол кабинки. Впрочем, чистенькие, аккуратненькие отдыхающие тоже сторонились его - грязного, пахнущего дымом, потом и еще чем-то непонятным, нецивилизованным, а может быть и нечеловеческим.

Экскурсовод, типичная для работника культуры полноватая женщина в круглых в пол-лица роговых очках и волосами, затянутыми в сальный пучком неприязненно косилась на него всю дорогу, что не мешало ей вдохновенно, с легким привизгиванием в тысячный раз перевирать легенды об Ай-Петри.

- Вы уже знаете, что приставка "Ай-" переводится с греческого как "святой". Следовательно, "Ай-Петри" можно перевести как "Гора Святого Петра". Если вы обратите свое внимание на скалу, которая сейчас сзади и слева по ходу нашего спуска, то сможете разглядеть лик апостола Петра, который взирает сверху на благословенный всеми богами Южный берег Крыма.

Санаторники немедленно защелкали фотоаппаратами.

"А ведь можно перевести "Ай-Петри" и как "Святой камень" - проскочила мысль у Лешки. Где-то он читал, что Петр переводится с греческого именно как камень.

- ...По преданию апостол Петр посетил эти места и сам воздвиг крест на зубцах горы. Конечно же тот крест давно не существует, но если вы приглядитесь, то на одном из зубцов увидите, крест, поставленный местными альпинистами, как память о тех, то погиб на этих скалах.

"Молодцы какие!" - мысленно похвалил своих безымянных и неизвестных соратников Леха.

- Но есть и другие легенды о происхождении названия этой горы - жемчужины Крымских гор. Например, такая, шутливая. Однажды полюбили друг друга русский юноша Петр и татарская девушка Гюльнара. Но родители их были против брака мусульманки и христианина. И тогда бурной ночью они решили вместе броситься с горы, чтобы уйти из этого негостеприимного для любви мира. Они поднялись на зубцы и девушка прыгнула с утеса, но юноша испугался и не полетел вслед за возлюбленной. И она крикнула ему с укором: "Ай, Петри, как ты мог меня оставить!". С тех пор гору и стали называть в честь трусливого Петра.

- Дурь какая! - не сдержавшись воскликнул Лешка. Отдыхающие с антипатией покосились на него, а экскурсовод обиженно сказала:

- Вам не понравилась легенда, молодой человек?

- Конечно, нет! - горячо ответил ей студент. - Разве могли бы люди назвать гору в честь труса? Это первое. Второе - эти влюбленные, что они сбежать не могли? И, наконец, третье - почему это трусом оказался именно мужчина, да еще и русский? Ничего себе шуточки! А почему не украинец, не еврей, не грек?

Кто-то из группы засмеялся, а кто-то покрутил пальцем у виска.

- Ну это же просто легенда, молодой человек! - защищаясь, ответила тетушка. - И потом, вы же не из экскурсионной группы, поэтому стойте и помалкивайте!

Ошарашенный неожиданным аргументом Лешка и впрямь замолчал.

А тетенька, грозно поведя вислой грудью, продолжила знакомить санаторников с горой:

- Родился массив Ай-Петри, как и весь горный Крым, из громадного океана Тетис, шумевшего здесь 200 миллионов лет назад в триасовый период. Много раз этот участок суши выходил из-под уровня моря. Его разрушали природные силы, а потом он снова тонул в морской пучине. На дне откладывались пески, уплотнялись глина и песчаники, а известковые илы превращались в известняк. В нем можно увидеть окаменелости в виде трубочек и веточек -- это ископаемые кораллы. Сама же вершина и зубцы Ай-Петри представляют собой огромный коралловый риф, мощность его превышает 600 метров. Так велик он оттого, что дно древнего моря медленно опускалось, и кораллам, неподвижным морским животным, жившим всего в нескольких метрах от поверхности воды, где много света и кислорода, приходилось "достраивать" свои башни. Через тысячелетия начался новый подъем, и колония кораллов прекратила свою жизнедеятельность. А зубцы Ай-Петри появились от выветривания. Вершина красавицы возвышается на 1234 метров над уровнем моря. С этой высоты Черное море просматривается вдаль на 135 километров, к сожалению, Турцию не видно. - Шаблонно шутила она. - Зубцы Ай-Петри -- как ощетинившаяся спина мифического дракона, прикованного к вершине для ее охраны.

Наконец "жемчужина Крымского побережья" вознеслась ввысь, но тетушка ни на минуту не остановилась, продолжая водить руками над красотами побережья:

- Сейчас мы с вами проезжаем леса знаменитой крымской сосны. Воздух ее столь целебен, что больных туберкулезом и легочными заболеваниями привозили в эти леса. И, самое удивительное, что они излечивались. Ученые современности разгадали загадку сосны, обнаружив, что ее фитонциды губительно действуют на возбудителей этих заболеваний.