— Из всех моих слуг только Кейгли знает, где я. Свейл остался дома. Я не настолько глуп, как вам кажется, Томас.

Губы юноши медленно раздвинулись в улыбке.

— Я никогда и не считал вас таким, Салфорд, — возразил он. — Правда, я не представляю, как вы доберетесь в одиночку до Лондона.

Сильвестр хмуро посмотрел на него.

— На что вы намекаете, черт побери? Хотите сказать, что без лакея я шагу не могу ступить? Уж кто-кто, а вы должны знать, что это не так.

— Должен знать? А кто тогда будет присматривать за Эдмундом на обратном пути?

— Я, конечно.

— Вы хоть раз оставались один на один с этим постреленком? — поинтересовался Том Орде, загадочно улыбаясь.

— Нет, — покачал головой Сильвестр, не ожидая подвоха.

— Тогда можете не сомневаться, вы получите от вашего путешествия огромное наслаждение! Помяните мое слово, вам придется мыть его по полдюжины раз на день, милорд, одевать и раздевать, рассказывать сказки, когда мальчишку укачает в экипаже, и следить, чтобы он не съел того, чего ему нельзя. Готов держать пари, что вы надеетесь спокойно спать во время поездки… Как бы не так! Вам не придется и глаз сомкнуть вместе с Эдмундом. Вам не удастся даже спокойно поужинать, потому что он может проснуться и закатить скандал. Не знаю, известно вам или нет, но Эдмунду не нравятся незнакомые места. И не надейтесь, что вы найдете для него какую-нибудь служанку, поскольку он терпеть не может иностранцев. А если вам вдруг взбредет в голову отшлепать его за то, что он все время будет стоять над душой, Эдмунд так разревется, что все вокруг начнут считать вас царем Иродом!

— О, Боже, Томас… — начал Сильвестр со смехом в голосе. — Черт бы вас побрал, я уже жалею, что встретил вас. Неужели все так ужасно, как вы описали?

— Намного ужаснее! — заверил Том.

— О, Господи, тогда мне, конечно, следовало захватить с собой Кейгли… вы поймите простую вещь. Когда я в спешке уезжал сюда, то, естественно, не догадывался, что ко мне присоединятся еще два человека. Не успеем мы добраться до Кале, как у нас кончатся деньги.

— Об этом я действительно не подумал, — признался Том. — Ну что ж, тогда нам придется что-нибудь заложить.

— Заложить что-нибудь? — недоуменно повторил Сильвестр. — Что именно?

— Нужно что-то придумать. У вас с собой есть тот ваш несессер?

— А, так это значит я должен что-то заложить?… Нет, мне доставляет немалое удовольствие заявить вам, что я захватил с собой в дорогу только один-единственный чемодан.

— Тогда придется расстаться с вашими часами или цепочкой. Жалко, что вы не носите алмазные булавки для галстуков и кольца. Если бы только у вас был сверкающий огромный изумруд, как тот, каким нас сегодня ослепил Фотерби…

— Замолчите! — оборвал его Сильвестр. — Будь я проклят, если заложу свои часы или что-то еще!

— Если хотите, я сделаю это вместо вас, — предложил Том. — Я не такой гордый.

— Томас, вы… — Сильвестр замолчал, когда открылась дверь и в столовую вошла Феба.

Мисс Марлоу вошла с таким высокомерным видом, что Том едва удержался от смеха.

— Извините меня, пожалуйста. — Девушка говорила еще более холодным голосом, чем герцог Салфорд. — Том…

— Мисс Марлоу, — прервал ее Сильвестр. — Сейчас я понимаю, что был несправедлив с вами. Умоляю вас принять мои самые искренние извинения.

— Ваши извинения для меня не имеют ни малейшего значения, сэр, — Феба бросила на него взгляд, полный презрения и предложила: — Том, я пришла повторить тебе, что говорила вполне серьезно о своих планах. Я хочу попросить леди Ианту позволить мне сопровождать ее в Париж. Там я смогу в посольстве дождаться бабушку. Я уверена, что сэр Чарлз и леди Элизабет позволят мне пожить у них, когда я скажу им, кто я. Если ты вернешься в Дувр с его светлостью…

— Да, в общих чертах план ясен, — кивнул Том. — И я бы отдал свои последние деньги, чтобы увидеть лицо посла, когда ты войдешь к нему и скажешь, что ты внучка леди Ингхэм и приехала к нему пожить, поскольку по пути бросила ее светлость и осталась без багажа! Бога ради, не мели чепухи! Ты хочешь, чтобы о тебе говорил весь Париж так же, как и Лондон?

Феба вздрогнула от его слов, и Сильвестр, заметив это, сказал:

— Достаточно! Мисс Марлоу, вы должны понимать, что ваш план абсолютно невозможен. Пожалуйста, позвольте мне сопровождать вас в Англию.

— Я лучше наймусь к кому-нибудь кухаркой! — решительно провозгласила девушка. — Это будет предпочтительнее, чем путешествие в вашем обществе.

Сильвестр вспыхнул и немедленно ответил:

— Не так давно вы терпели мое общество целую неделю и при этом особенно не жаловались. Так что, полагаю, сможете выдержать еще несколько дней.

— Как я сейчас жалею, что поднялась на тот корабль! — взволнованно воскликнула Феба Марлоу.

— В этом я с вами согласен. Потому что более неосмотрительного… прошу прощения… я хотел сказать, что вы хотели сделать как лучше.

— Я никогда больше не буду пытаться делать как лучше для вас! — яростно выкрикнула девушка. — Что же касается вашей снисходительности, милорд герцог…

— Феба, не горячись! — поспешил предотвратить ссору мистер Орде. — Выслушай меня, пожалуйста. До сих пор я все время был на твоей стороне, но всему есть предел. Теперь ты сделаешь то, что я тебе скажу, девочка моя! Мы вернемся домой с Салфордом, и ты можешь не чувствовать себя обязанной ему, если это так тебя злит, поскольку ты будешь присматривать за Эдмундом. Кстати, позволь тебе напомнить, что ты обещала не оставлять мальчика до тех пор, пока вместе с ним вновь не будет его любимой Пугговиц!

— Сейчас ему уже не нужна Пугговиц! — не согласилась Феба.

В этот момент в столовую заглянул Эдмунд. Когда Том поинтересовался, согласен ли Эдмунд отпустить Фебу, мальчик без малейших колебаний заявил, что не позволит мисс Марлоу уехать. Феба, видя, что ее довод разбит, попробовала убедить Эдмунда, что ему вполне хватит дяди. Однако мальчик резко покачал кудрявой головкой и сказал:

— Нет, не хватит, потому что дядя Сильвестр проклянет меня, если я буду мешать ему за завтраком.

После этих наивных слов мальчугана напряжение в столовой заметно спало. Феба через силу улыбнулась, а Сильвестр, обещая страшную месть своему маленькому племяннику, слегка расслабился и подхватил Эдмунда на руки.

Эдмунд радостно засмеялся и завопил во все горло, но в этот миг сверху донеслись ужасные крики. Они были такими страшными, что, казалось, кричащий человек испытывает невыносимые страдания. Сильвестр поднял голову, а Эдмунд замер у него на руках.

— Что там, черт побери, происходит?… — проворчал герцог Салфорд.

— Что там стряслось? — удивленно воскликнул Том и, хромая, направился к двери. — Сдается мне, что Эталон Высшего Света обнаружил пятнышко грязи у себя на сюртуке.

— Петт! Петт! — ревел сэр Наджент, спускаясь по лестнице. — Петт, где ты? Петт!

Выкрикнув последний раз имя своего лакея, сэр Наджент появился на пороге. В руках он держал начищенные до блеска сапоги и торжественно призывал присутствующих в столовой посмотреть.

— Вы только посмотрите!..

— Да не голосите вы так, будто вас режут! — резко одернул его Сильвестр. — На что посмотреть?

— Этот щенок, этот ублюдок! — кричал, брызгая слюной, сэр Наджент. — Я его повешу! Я разорву его на части, клянусь Богом!

— О, сэр, в чем дело? — испуганно воскликнул Петт, вбегая в комнату.

— Смотри! — заорал сэр Наджент и протянул сапоги.

Это были те самые высокие ботфорты, фасон которых Фотерби придумал сам. Только теперь они были без золотых кисточек. Петт застонал и отступил назад, в ужасе ожидая последствий. Том бросил быстрый взгляд на Эдмунда, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое лицо, но это ему не удалось.

Юноша прислонился к стене и залился неуместным смехом. После нескольких секунд борьбы Фебе удалось удержаться от улыбки, и она выдавила из себя: