Лилия часто любила останавливаться у палисадника соседской бабы Нюры, где росли самые шикарные в округе розы. Двенадцатилетняя девушка давно мечтала, что кто-то из парней подарит ей цветы. А сейчас, чтобы наслаждаться ароматом и красотой, достаточно было подойти ближе. Она часто гладила цветы по головкам, представляя, что её руки касаются живых существ. И, казалось, цветам это нравится. Ни у кого не было таких цветов. Насыщенных и сочных.

Под ладонями Лилии любой поникший цветок оживал, быстро меняя тусклый цвет на живой и яркий.

— Пойдём уже, — к ней подошла Аза и, взяв за руку, поволокла за ребятами, которые успели пропасть из виду. Сонная Лиля часто шла на автомате, выключив сознание. Но каждый раз, когда она закрывала глаза, ночной голос врывался в её голову.

Песок не успел осушиться от вчерашнего дождя, поэтому пришлось разместиться на камнях. Тем более что они нагреться успели.

Ребята мигом, сбросив с себя лишнюю одежду, рванули в воду. Она бодрила и отгоняла такой приставучий сон.

Зевая, Лиля искупалась. А затем села на камень, начав читать новую книгу, в ожидании того, что должно было произойти. Если, конечно, верить словам гнома-пердуна.

У многих часто иногда возникает желание вернуться в прекрасный момент жизни, где заведомо была поставлена запятая. Детьми мы хотим повзрослеть, поэтому запятую ставим, как правило, перед тем злосчастным первым сентября, когда нас родители с легкостью двойного щелчка отправили в школу. А иногда просто возникает непреодолимое желание остановить время, продлив приятные мгновения как можно дольше. А что, если это возможно?

С момента, когда произошёл неожиданный хлопок, когда пропало всё в Александрийском дворце, стёрлись все улицы АйсГрада и близлежащих городов, захватывая постепенно и всю страну, прошло несколько секунд. Мгла, разрастаясь во все стороны, поглощала на своём пути всё. Она не останавливалась ни перед чем.

Кирилл стоял по колено в воде. Возле него крутился друг детства Мишка Лещинский, размахивая руками. Парень ничего не слышал. Он стоял, будто контуженный. Не мог пошевелиться. Постепенно приходил в себя, начав сам дышать. Почувствовал свои ноги, зашевелились руки. Парень впервые моргнул глазами.

— Эй, ты чего? — щёлкал пальцами Мишка, изображая из себя доктора.

Кирилл снова моргнул. Неожиданно подкосились колени, и он упал прямо в воду. Друг испуганно бросился за ним, поддерживая голову над уровнем воды.

— У тебя точно солнечный удар, — обливал он лоб своего товарища.

Кирилл помнил эти события до мелочей. Ведь они уже происходили. То самое озеро пять лет назад, куда он так хотел вернуться, но этого так и не произошло. Мишка совсем юный. Ему лет двенадцать на вид. Да. Именно двенадцать лет ему тогда и было. Что это? Сон? Или сознание вырисовывает яркие картины прошлого.

— Привет, — произнёс впервые покошенный.

— Ты не заикаешься? — удивился друг.

— Мишка! — набросился на парня Кирилл, крепко и радостно того обнимая.

— Ты точно перегрелся на солнце, — улыбался тот, отбиваясь от друга.

— Как же я соскучился, блин! Мишка!

— Там ребята-детдомовцы купаются, — засмущался Миша, — могут не то подумать.

— Да плевать, — кричал Кирилл. — Блин, как же я соскучился!

Мишка, ржа, как конь, выбежал из озера и разлёгся на старом, заброшенном деревянном бонне.

Это именно то лето, осматривался Кирилл. Как же он хотел сюда вернуться. Самое прекрасное лето в его жизни. Самое удачное. Самое любимое. Нельзя было упустить возможности насладиться тем, что было подарено судьбой. Это лето парень хотел прожить ещё раз, и такая возможность была.

— С тобой что-то не то, — Мишка приложил руку ко лбу, чтобы солнце не мешало смотреть на друга.

— А что со мной? — Кирилл привыкал к новому образу. Земля было намного приземистее под ногами — это значит, что и он стал ниже ростом, вернувшись в свой двенадцатилетний возраст.

— Садись. Только в тень. Вот точно, бабушка «накаркала».

— Сказала, чтобы сегодня мы были осторожнее, — вспомнил её слова Кирилл и улыбнулся.

— Да. С тобой ещё не всё потеряно. Жить будешь, — заржал друг.

— Иди ты…

— Но только не пойму, куда делось твоё заикание…

— Скажу тебе по секрету, — Кирилл подвинулся к Мише ближе, прикоснулся носом к носу, и начал врать, — моё заикание — лишь игра. Я умел говорить нормально. Только зачем?

— Врёшь.

— Не вру, — парень сжал Мишку в своих объятиях.

— Да ну прекрати уже, — тот начинал злиться.

— Ты первым узнал об этом, потому что ты мой самый лучший друг.

— Да ты с садика заикаешься…

— Пошли купаться, — Кирилл разбежался и «бомбочкой» вошёл воду.

Как необычно. Ведь только сейчас был вечер. Оставалось полчаса до Нового года. И вдруг лето. Хорошо, что он не надел ту корону. А как же принц? Ведь Доброслав там, а он здесь?

— Ты разговариваешь сам с собой, — крикнул сидящий на камне Мишка.

— Тебе так кажется, — крикнул в ответ Кирилл.

— Не будь бараном, и хватит со мной спорить! — тот разбежался и тоже «бомбочкой» вошёл в озеро, обрызгав своего друга.

— Ну, держись, — Кирилл налетел на товарища и, запрыгнув на голову, опустил того под воду.

Ребята веселились, толкая друг друга, загорали на солнце, снова купались. И так до самого вечера.

Начали собираться только тогда, когда плечи у Кирилла стали гореть.

— У тебя ожог будет, — как доктор констатировал Мишка.

— Половина шестого, — не слыша друга ответил Киря и накинул на себя футболку. Та была явно мала. И налазить отказывалась. И поэтому осталась в виде плаща накрывать спину.

— Как-то резко ты покоровел, — Мишка надевал шорты.

— Много внимания уделяешь мне. Я ведь и влюбиться могу, — заржал Кирилл.

— Иди в задницу, пень, — заржал Мишка, и товарищи отправились по асфальтированной дороге в деревню. Та располагалась в пяти километрах от озера, и под палящим солнцем идти было крайне сложно.

Как по волшебству, облако закрыло палящие лучи, и возвращение в деревню Жиробасово стало намного приятнее.

— Да. Я хорошо помню этот момент, — произнёс Кирилл, — до самой деревни солнце не появиться.

— Гидрометеобюро даёт такие точные прогнозы? — рядом шагал Мишка, рассматривая поле пшеницы с одной стороны дороги и кукурузы — с другой.

— Я тебя люблю.

— Да ну иди в задницу, ты меня достал!

— Признайся, ты ведь меня тоже любишь, — Кирилл хихикал, дразня друга.

— Да! Обожаю тебя! Каждая веснушка и каждый рыжий волос моей головы любят тебя. Ты доволен?

— Я… я…, — он сделал вид, что заикается. Мишка остановился, показав вопросительно на своего друга указательным пальцем. — Это шутка. — Кирилл положил руку на Мишкино плечё. Тот уже устал отбиваться.

Мимо проезжали забрызганные после вчерашнего дождя легковые автомобили, в сторону озера направлялись незнакомые ребята. А друзья продолжали идти босиком по горячему асфальту.

Дул приятный летний ветерок, практически не приставали осы.

— Ты слышал, Виола Данелли пропала? — заговорил Мишка.

— Кто такая?

— Любимая писательница моей мамы. Писала мистические романы. Сегодня по радио сказали, когда ты зубы чистил.

— Ну и что с того? Ну, пропала, так пропала… Она же не умерла… Может её фанат выкрал с целью выкупа…

— Непривычно слышать твой голос. Я ведь привык сам всегда говорить.

— А я привык тебя слушать. Но теперь буду иногда поддакивать. Хорошо?

— Хорошо. Так вот. Виола Данелли…

— …да что ты заладил с этой дамочкой? — перебил друга Кирилл.

— Ничего, — обиделся Мишка и убрал руку товарища со своего плеча.

До самой деревни ребята шли молча, ни разу не посмотрев друг ругу в глаза.