Великая Болгария тяжело болела с IX века. После императора Льва Исавра, который, как на беду, приблизил ее к Византии. Греки поначалу «заразили» болгарских тюрков христианством… Потом подчинили их своей Греческой церкви. А потом уже разбойничали у них по примеру католиков, захвативших власть над всей Западной Европой.

Не случайно же одного из византийских императоров прозвали Болгаробойца. За победы в Великой Болгарии получил он это имя. Самые страшные пытки бледнеют перед тем, что творили там греки-победители. Пятнадцати тысячам кипчаков они выкололи глаза, чтобы те не видели Неба… Ине молились Тенгри.

Это они, греки, рассорили болгарских ханов. Это им, грекам, был на руку раздор у тюрков, так они начали утверждать свою власть в Великой Степи… Восток Европы заполыхал, как огромный костер, от нового греческого огня.

Трагическое непонимание окутало Великую Степь.

В пылу всеобщего пожара хан Богур первым предал тюркский народ. В 852 году он, известный ныне как царь Борис или Богорис, подняв мятеж в Великой Болгарии, совершил измену. Мятежники обезглавили пятьдесят две благородные тюркские семьи. И Богур стал царем, назвав подданных не кипчаками, а славянами.

Чтобы утвердиться, этот предатель в 864–865 годах навязал своему народу греческое христианство. Себе взял имя Михаил, в честь крестного отца — византийского императора Михаила III.

Греки помогли ему. А он помогал им.

…К «болезни» Степи не раз прикладывал руку папа римский. Но там совсем другая история — не кровавая, не жестокая. Она о том, как мягок голос дьявола, заставивший иных кипчаков Восточной Европы признать власть папы римского: после крещения они стали мораванами, чехами, поляками, австрийцами, хорватами, венграми… История трагическая и туманная.

В 882 году союзники византийцев, норманны, захватили север каганата Украина. Появилась Киевская Русь, а с ней — новая «болезнь» Степи. И здесь потомки Аттилы тоже стали «славянами», «христианами», даже не поняв, как.

…Выходит, разведку на Запад Чингисхан выслал не случайно, ее предопределила История. Великий предводитель прекрасно знал, что творилось в Европе. «Тюрки должны вернуть утерянное имя», — решил он.

Хан Джебе и его помощник Субутай (Судебей) принесли с Алтая на восток Европы священное Сульде. Оно стало лекарством от всех болезней тюркского народа. Повелитель приказал разведчикам «идти так далеко на запад, пока не встретится хотя бы один тюрк». И хан Джебе шел только вперед, желая восстановить имя и честь своего народа. Ему не нужны были чужие страны.

Разведчики Чингисхана не вел и захват. Они спокойно намечали стоянки для войска, которое вскоре придет сюда. Из местных кипчаков назначали приставов, которые будут собирать подати для армии, осуществлять власть. Все ставили на учет, все было подвластно им. Они, как лекари, делали незаметное, но полезное дело: лечили больные земли.

О тех днях напоминают слова, появившиеся тогда. «Есаулом» назвали пристава, «ямщиком» — того, кто на яме (почтовой станции) будет визировать паспорта. «Дарога» — ответственного за порядок и пути-сообщения… Мышь не прошмыгнула бы за спиной Джебе и Субутая. Потому что они возвращали порядок в государство!

В 1223 году отряд подошел к границам Западного мира. Их, эти границы, определил папа римский, вернее, власть Церкви, которая полностью подчинялась ему.

Киевская Русь была восточным оплотом невидимой папской империи. Возможно, она и не знала, что, приняв христианство, стала папской колонией. Но именно здесь, в степях Украины, сходились тогда Восток и Запад. Поэтому здесь и должны они были мериться силами. Как при Аттиле…

Их бой был неизбежен. Разумеется, завязывался он не только из-за подлого убийства послов Чингисхана в Киеве. Все было куда сложнее: столкнулись два мировоззрения. Две культуры, две правды. Каждая отстаивала себя, свою жизнь.

30 мая началось знаменитое сражение с русскими князьями, их армия в четыре раза превосходила отряд Джебе и Субутая, им помогала вся Европа. Все было на их стороне… Кроме Бога.

Сражение началось необычно. Сначала отряд хана Джебе умело показывал свое неумение воевать, потом сделал вид, что испугался, и стал спешно отступать. Это был спектакль — боевое искусство, так воевал Чингисхан с превосходящим противником. Но русские князья не знали о том, они бросились в погоню и на многие километры растянули свое войско. Их огромное преимущество растаяло, как снег весной.

Лишь у речки Калки понял киевский князь Мстислав, что случилось, да было поздно. У Калки и началась настоящая битва.

Мало кто уцелел в ней. Шесть князей, семьдесят бояр, десятки тысяч простолюдинов остались в поле. Отряд разведки шутя разгромил огромную армию, на которую сделал ставку папа римский, объявив о «втором Риме» на востоке Европы.

Кипчаки, забывшие Алтай, получили хороший урок.

Правда, и они не остались в долгу — отомстили за Калку. Но без русских. Осенью того же года дерзко напали на отряд Джебе и Субутая, когда те перешли Итиль (Волгу)…

Что ж? Ответ, достойный тюрка.

И все-таки недоумение оставил тот выдающийся поход: со своего поражения на Калке Русь ведет отсчет татаро-монгольского ига. А победу Великой Степи она записала у себя в истории не как победу и не как поражение, а как исчезновение страны кипчаков с лица Земли.

Чудеса, да и только.

Будто бы кипчаки после той своей великолепной победы подарили разгромленным русским свои города, станицы, пашни и пастбища, а сами ушли неведомо куда… Трудно представить — исчез многомиллионный народ! Сам. Добровольно. В одночасье. И следов не оставил. Но именно так утверждает официальная история.

Могло ли быть такое?

Здравый смысл подсказывает, что не хватило бы русских на всем белом свете, чтобы принять тот «ханский подарок» — заселить города одного только Дона. А Дон не Великая Степь. Это — малая ее толика.

Русь была в сто раз меньше Степи…

Выходит, «иго» и все, что связано с ним, придумано?!

Верно, придумано. Известно, когда — в 1823 году. Известно, где — в Петербурге. Известно, кем — учителем гимназии.

К сожалению, искажений в истории народов много. Всяких. На них росли поколения людей, от которых скрывали правду о предках и о них самих. Так было заведено в Западной Европе, так с XVIII века стало в России.

Все складывалось, конечно, иначе.

Поход хана Джебе и Субутая, как холодный душ, остановил Чингисхана. Он понял, бой у Запада ему не выиграть. Мешают кипчаки! Те самые, что не признали Сульде и Ясу. Интерес полководца к Западу остыл уже в 1223 году.

Дело решил случай, как часто бывает в жизни.

Однажды Мангуш, сын хана Котяна, охотился с соколом в степи. Ему встретился хан Аккубуль, давний соперник их рода. Им бы разъехаться! Тогда вся мировая история сложилась бы иначе. Но они не разъехались, сошлись. В поединке Аккубуль убил юношу.

Едва печальная весть долетела до Днепра, до владений хана Котяна, как он собрал войско и пошел на Дон, на хана Аккубуля.

Вдоволь погуляли по Дону запорожцы… Раненный Аккубуль еле спасся. И, не найдя сил для ответного удара, отправил брата своего, Ансара, на Алтай, за подмогой. Тот и привел «монголов» на Дон.

Случилось это через пять лет после битвы на Калке. Самого Чингисхана уже не было… Так началось «татаро-монгольское иго». Хотя в нем нет ничего унизительного. Ведь «игэ» на древнетюркском означает «хозяин». У Великой Степи появился хозяин — это Яса. И Сульде.

Ни исчезновения народа, ни вторжения «орд кочевников», ничего не было. Прибыл суд, который заставил подчиниться Закону. Яса особо карала за ссоры и раздоры между своими… Степняки прекратили междоусобицы, вернули в свои дома мир.

Запад стравил их, а Чингисхан помирил. Вот что было.