Пришельцы малыми отрядами передвигались по незнакомой стране, словно по своей собственной. Как им удавалось такое?.. Принято думать, что компас изобрели китайцы, но это не так. Не было у них компаса! Он был только у тюрков, помогая им ориентироваться в чужой стране.

И здесь не обошлось без мудрости Чингисхана. Дальновидный полководец прекрасно знал города и дороги Китая. Будто видел их. Воевать ему помогали географические карты, составленные по его приказу. Он у себя в ставке — в орде — знал, что впереди, за сотни километров.

Его войско уверенно шло вперед, разведка — тоже одно из достижений Чингисхана! — работала безупречно. Поэтому войны, как таковой, и не было. Китайцы получали удар за ударом. Всегда неожиданно и всегда в самое больное место. Большая армия и не требовалась.

Чиновникам императора ничего не осталось, как самим пригласить послов Чингисхана и согласиться платить дань. Правителю Алтая отправили китайскую принцессу, 3000 коней, 500 юношей и столько же девушек. Золота и шелка не пожалели.

В завоеванной части Китая Чингисхан назначил своего правителя и поручил ему закончить покорение страны…

Казалось бы, что можно увидеть в поверженной стране? Горе, пожары, страдания? Нет. Собственное величие и силу своей армии? Тоже нет. Чингисхан не был бы мудрейшим из мудрых, если бы и в чужой стране не проявил свою избранность. Бог открывал ему то, что другие люди не замечали, хотя все лежало на самом виду.

Скажем, в его честь китайцы устроили салют. Хлопушки, фейерверки. Миллионы людей веками видели их и не удивлялись, а Чингисхан удивился. Потому что увидел не хлопушку, а ружье. Огнестрельное оружие, о котором никто не знал. Даже не догадывался… В руках китайцев был порох — ключ от средневекового мира, а они не подозревали об этом.

Многому научил Китай Чингисхана. Не раз удивлял его. И опытом инженеров, и умением простых мастеров. Предусмотрительный тюрк заказал там машины для взятия крепостей, их тоже никто в мире не делал… Конечно, осадные машины были и в армии римских императоров, но они казались детскими игрушками перед замыслом Чингисхана.

«Знанию принадлежат почести», — учили предки. И великий правитель помнил их слова, он учился всю жизнь. И не стеснялся этого.

О его армии обычно пишут как о «диких ордах». А о технических ее новинках не говорят сознательно. Например, о зажигательных снарядах — прародителях артиллерии… Нужна целая книга, чтобы рассказать о Чингисхане-полководце. Это был художник на поле брани, он всегда придумывал что-то особенное. Свое. Скажем, каждому всаднику дал по два коня, чтобы менять их в походе. И армия стала вдвое быстрее и выносливее, а ее действия — внезапными.

В обыкновенной степной колючке он увидел новое оборонительное оружие — железные шипы. Ими тюрки срывали атаки неприятеля. Сбивали любое преследование.

Все у него армии было особенным и неповторимым. Как в мастерской у великого художника.

…Следующим после Китая на пути Чингисхана встал Халифат. Султан Мухаммад, правивший там, слишком недостойно повел себя. Он не понял, кто перед ним.

Этот султан выглядел рабом, укравшим наряды хозяина, когда-то его предки были рабами Сельджуков и предали их. Он и вел себя, как раб. Оскорбленные его поступками мусульмане сами обратились за помощью к Чингисхану. К этому «великому заступнику всех тюрков» — так написали они в своем послании. Им стал неприятен султан с душой раба.

Но Чингисхан не хотел воевать с мусульманами, предлагал им совместную торговлю на «шелковой дороге». В 1218 году отправил через земли караван с дорогими товарами.

Однако раб есть раб, даже в одежде султана: ему и во сне снится обман, потому что сам всегда обманывает. Он и приказал напасть на мирный караван. Купцов убили, товары украли. Тогда Чингисхан через послов потребовал удовлетворения. Но султан Мухаммад велел убить и послов, заподозрив в них угрозу.

Недоверие слишком опрометчиво, если имеешь дело с благородным тюрком. Ответ последовал незамедлительно.

Но прежде Чингисхан по древней традиции своего народа поднялся на вершину горы и обратился к Тенгри. Три дня и три ночи ждал он ответа. Три дня и три ночи крошки хлеба и капли воды не было на его губах, лишь ветер студил тело, утоляя жажду.

Когда он спускался с горы, армия знала, что делать. Завидев полководца, воины начали скандировать: «Тенгри, Тенгри». И молиться… Воистину, вера очищает сознание. Было так и на этот раз.

Под знамена полководца и его сынов собралось семьсот тысяч всадников. Весь Алтай. В Средней Азии готовились сойтись на поле битвы две великие силы. Таких сражений мир не видел и при Аттиле. Алтай против всего мусульманского Востока.

Один на один.

Битва у Сыр-Дарьи началась рано утром, а закончилась ночью. Самодовольный султан в том бою потерял половину войска. И лишь тогда понял ничтожный раб, на кого поднял руку. На армию, над которой распластал крылья ангел-хранитель.

«Настал день гнева Господня», — стали говорить мусульмане.

Фергана, Отрар, Ходжент, Бухара, Самарканд. Едва ли не все города Средней Азии взял Чингисхан: его осадные машины работали исправно, городские ворота разлетались в щепки… «О народ, безмерность твоих грехов очевидна, я явился, гнев Всевышнего, посланник всемогущего Бога, грозная кара», — сказал сын Неба в Бухаре, в главной мечети города. И все склонились перед ним, потому что в его словах была правда.

…С тяжелой добычей возвращалось войско домой, на родину, чтобы повелитель тюрков наслаждался жизнью и старостью. А в 1227 году полководец ушел в последний поход. Самый дальний, из которого не возвращаются.

Тенгри-хан принял его светлую душу.

Его знамя назвали Сульде. Оно было духом-хранителем тюркского народа, его «жизненной силой» (так переводится слово). С ним шли в бой, с ним побеждали воины Великого Алтая.

Сульде и Яса Чингисхана помогали тюркам в самую трудную минуту. Они были гласом Неба. Давали народу уверенность и силу. Их присутствие почувствовали сразу и все. Например, в 1222 году, когда отряд разведки Чингисхана взял Дербент, Тифлис и другие города Кавказа, хан Джебе принес сюда весть о Сульде и Ясе Чингисхана. И ему, посланцу правителя, живущие здесь тюрки подчинились без боя.

Люди поняли: речь идет о знаках священной войны, которую начал Алтай. Войны за возрождение тюркского народа!

Отряд хана Джебе был невелик числом, всего 25 тысяч всадников, но прошел он от Самарканда до Днепра, что сравнимо разве что с походом Александра Македонского. Однако совершил куда больше, чем вся армия Македонского.

Что это было? Современники не поняли, а историки так и не объяснили. Удаль? Шалость? Умная нелепость? Возможно, и то, и то. И даже что-то другое. Но поход был рассчитан с математической точностью! Просто поразительно. Разведка шла по незнакомому краю, будто по двору собственного дома.

И здесь пригодились компас, географические карты.

И здесь отряд был похож на призрак. На посланников Неба. Встретив их и узнав их цели, никто из кипчаков не осмеливался поднять глаза на знамя Чингисхана. Все склоняли перед ним голову и колени.

А с противниками Ясы поступали просто — по закону… Так поступили на Северном Кавказе с кипчаками, которые обнажили шашки против священного Сульде. И поплатились за это.

К сожалению, тот поход хана Джебе толком не изучен. Слишком по-разному отзывались о нем современники. Кто-то описывал с радостью, кто-то — нет. Особенно враги Великой Степи. Они всегда захлебывались желчью, говоря о нем и о самом Чингисхане.

Но вот факт, от которого нельзя отвернуться: отряд разведки вошел в каганат Великая Болгария. Вошел легко, не встретив серьезного сопротивления. Потому что он следовал Ясе Чингисхана и объявил об этом… Вторжение не было вторжением врага! Не в чужие земли вступали конники. Они пришли освободить тюркские земли, истощенные междоусобицами, разоренные разбоем византийцев.