Например, все папы римские, начиная с IV века, носили на пальце перстень с изображением рыбы. Он переходил по наследству как символ власти в Ватикане. А перстень тот с Алтая. Через кого и как он попал в Рим, неизвестно, но в алтайских курганах не раз находили предметы с изображением точно такой рыбы.

Случайность? Ну уж нет. Речь идет о символике! Только тенгричи — высшие тюркские священнослужители — имели такие. То был их знак отличия, дававший право на власть. Этой рыбе около трех тысяч лет. Она символ неба у древних тюрков — небесного океана.

Далеко не случайностью был и обряд «разграбления», его тоже очень долго соблюдали в Церкви. После избрания папы охранники грабили папские дворцы, уносили все, что можно было унести. Подобного обряда в Великой Римской империи не знали. Действо сугубо тюркское и называлось оно «хан талау» (ограбление хана). Лишь в XVI веке отменили его, вызвав недовольство охранников.

Было такое же «разграбление» и у мусульман. И тоже от тюрков! И там после смерти халифа полагался «хан талау»… Особенно постарались в 991 году — дворец тогда превратили в руины.

Это не варварство, нет, праздник правителя. Диковатый, конечно, но праздник. Так народ выражал признание новой власти, которую он брал на свое содержание. Конечно, все «награбленное» потом возвращали.

Подобных примеров немало в истории средневековья.

…Борьба тюркского и нетюркского долго отличала мир, Италию и особенно Ватикан. Следы ее остались в летописях. Вот притча тех лет, в ней — философия тюрка, она раскрывает душу тюрка и объясняет многое.

Учитель велел ученикам убить голубя, но так, чтобы никто не видел. Латинянин зарезал его в сарае. Грек — в темном подвале. Кельт — в глухом лесу. Лишь тюрк подал учителю живого голубя, сказав, что задание невыполнимо. «Почему?» — спросили его. «Потому что Бог видит все. От него ничего не скрыть», — ответил мальчик.

В тюрках жило свое особое представление о Боге, о мире. Они рождались другими! Культура предков передавалась им с молоком матери, с колыбельной песней, со сказками, которые они помнили всю жизнь.

Став католиком или мусульманином, тюрк все-таки оставался посланцем Алтая. В его душе по-прежнему жило чувство свободы. Врожденное, как и любовь к Родине, оно неискоренимо. Не уснуло до сих пор.

Латинянин, сев на трон папы, мог и согрешить. Кипчак — никогда. Ему, вчерашнему язычнику, вера в Бога Небесного была чужой, он еще надеялся скрыться от Всевидящего ока. Надеялся избежать Божьего суда, не понимая, что это невозможно.

Отсюда — разброд в Ватикане. Два народа, два характера жили в Италии рядом, они и столкнулись в Церкви.

Их обоих называли «итальянцами», но то были явно разные итальянцы.

Папы оставались людьми той культуры, вернее, тех правил и традиций, по которым жили их предки. Это видно из самой истории римских пап.

Для итальянцев возглавить Ватикан значило получить власть, порой они покупали себе трон, а с ним и право грешить. Так, Иоанн XII, надев папскую тиару в двадцать лет от роду, на долгие годы превратил Церковь в дом греха.

Тюрки служили иначе. Даже став христианами, они, не сознавая того, хранили верность своей культуре, своим предкам. Да, и они творили жестокости, насилия, но творили не ради собственных прихотей — ради новой веры.

То была политика европейцев, имевших алтайские корни.

Кто-то в Европе на грехи Ватикана смотрел спокойно, а кто-то — нет. Волнения и восстания прихожан-католиков были подобны эпидемиям чумы, но им не удивлялись. Обычное явление новой жизни.

Первыми о пороках Ватикана заговорили богомилы. Так назвали католиков, которые пожелали вернуться к Тенгри. Позже их сменили такие же недовольные катары, потом альбигойцы. За чистоту веры в Бога Небесного выступали все они. Им не нравилось самодурство папы римского.

Богомилы, катары и другие были не какими-то мифическими народами, как их порой представляют историки, это — предки нынешних французов, итальянцев, испанцев, немцев, швейцарцев. Их называли еще хазарами или болгарами за неугомонный нрав и тюркское происхождение… Не сразу исчез дух Алтая в средневековой Европе.

Долго умирал он. В муках и страданиях. Народ помнил о знаменах Аттилы, о былой гордости. Тюркский дух отчаянно пытался ожить в людях, утрата свободы не давала им покоя. Они, возрождая веру предков, так заявляли о себе. Но тщетно.

Собственно, вся история средневековой Европы рассказывает — это история борьбы тюрков против самих же тюрков.

Иные улусы в той борьбе поступали иначе. Они отказывались от борьбы с Церковью и уходили. Устремлялись в Скандинавию, подальше от папы римского и его интриг. Там, на севере Европы, тоже жили кипчаки, их называли готами. Духом-покровителем у них была ящерица, или маленький дракон, тот, что по-тюркски «гот».

О тюрках говорят и рунические памятники Скандинавии той поры, и итоги похода Аттилы в 435 году на Европейский Север, где он основал новое ханство.

Памятники той поры прекрасно сохранились. Их немало. Например, в Балтийском море есть остров Готланд (дословно — земля готов). И далеко не случайно ящерица, или маленький дракон, была символом Скандинавии. Он всюду на древнескандинавских памятниках. Не забыт образ дракона и ныне.

Видимо, когда-то у власти там стояли люди из рода Балтов. Отсюда и название, которое они дали той местности, — Балтика.

Кипчаки Италии без охоты уходили сюда, на неуютный Север, к собратьям, но так они надеялись сохранить себя, свою веру и культуру. Они умели выращивать скот, пахать землю, чего местные народы здесь не знали. Как не знали они металлургии, кузнечного дела. Всему этому научили их тюрки.

Богатые залежи железной руды в горах Норландии дали Скандинавии лицо в средневековом мире. Из задворок Европы она внезапно превратилась в сильное государство. В Риме с опаской заговорили о норманнах, отважных воинах и умелых металлургах. Первое упоминание о них в летописях пришлось на 839 год: тогда посольство северян прибыло в Константинополь. Они искали союза, хотели под крылом Византии выступить против католиков.

Норманны славились бесстрашием, умением плавить металл и делать из него отличное оружие. Они легко завоевали всю Северную Европу. Союз с Византией был для них очень важен… В древних скандинавских сагах о той поре сказано много. Это — настоящая поэтическая летопись Европы.

Из нее видно, что правители норманнов ездили верхом на конях. Что, даже отправляясь в военное плавание, брали на борт коней. Что любимой их пищей была вареная конина и кумыс — кобылье молоко.

Порой по каким-то причинам кони норманнов попадали на безлюдные острова и там дичали. Иные гибли, а иные сохранились поныне, вызывая недоумение биологов. Как степные животные попали на далекие северные острова?

Удивительны скандинавские саги.

Их еще предстоит по-настоящему прочитать, особенно сагу о Виланде — чудесном мастере-кузнеце. Там поразительные детали жизни норманнов. Даже то, что Виланд сделал из черепа врага чашу для вина Это же — чисто тюркский обычай! По ним жили норманны.

И в знаменитой саге о Сигурде много примет алтайской символики: там говорится о легендарных нибелунгах. Кто они? Неизвестно, вернее забыто. А в древности тюрки так называли своих богатырей («нив»), которые служили дракону («лунг») и на гербе которых был дракон.

Дракон не случайно стал знаком норманнов. Выходит, песня «О нибелунгах» имеет исторические корни и хозяина, у нее есть прошлое…

Мало того, на севере Европы найдены великолепные оленные камни, абсолютно такие же, как на Древнем Алтае? Археологи не в силах объяснить, почему рисунки на камнях, найденных на алтайской реке Абакан и в Скандинавии, неотличимы.

И это опять же не все. Точно такие рисунки были на кораблях норманнов. Один и тот же узор. Откуда? Почему «алтайские» драконы украшали ювелирные изделия скандинавов? Здесь своя история, о ней нужен отдельный разговор.