Событие (без преувеличений!) просто выдающееся. Значит, в то время люди учились рубить теплые жилища из бревен. Десятилетия понадобились им, но рубленые дома были огромным шагом вперед, к прогрессу. Их назвали курень.

Курень — дом особенный. Он еще не изба, но уже и не пещера, и не шалаш. У него не было ни окон, ни дверей, ни деревянного пола — только стены и шатровая крыша. Постройку с боков обсыпали землей или, наоборот, углубляли в землю. Сверху (в плане) курень казался восьмигранным. Вход в помещение делали с восточной стороны (и это стало традицией тюркского дома на века!). Вместо дверей вешали шкуры, пол выстилали сухой травой или соломой. А в центре куреня горел костер — очаг, поэтому в крыше устраивали отверстие для дыма и света. Теплыми были курени даже в сильный мороз.

Новые жилища люди строили где угодно. В любой понравившейся местности. Этим и отличался курень от пещеры, которую создавала природа и которую никуда нельзя было перенести.

Так, выстраивая курени, вернее новые поселки, древние люди медленно заселяли долины Алтая. Они селились там, где богатая природа и щедрая охота, где им было удобно жить.

Никто в мире тогда не строил жилищ из бревен. Не умел. Бревенчатые постройки — бесспорное изобретение алтайцев. Великое изобретение, которое вывело первобытных людей в мир.

В ту пору иные племена ушли с Алтая на север — на Урал… Однако нельзя утверждать, что заселяли Урал тюрки. Нет. И пять тысяч лет назад, когда появились «алтайские» поселения вдали от Алтая, не было тюркского народа. Рано. Плод еще не вызрел.

Алтайцы в разговорах использовали лишь десяток-другой слов. Их речь звучала, как щебет птицы, слишком просто, о ней нельзя говорить как о разговорном языке. Отдельные звуки, жесты, даже простейшие слова — это еще не язык. Это лишь зачатки речи. Должны пройти века, прежде чем выстроится язык и польется речь.

Придя на Урал, древние алтайцы принесли сюда и свои знания. Что вполне естественно. Они строили, например, точно такие же курени, потому что других жилищ не знали.

Новые деревни и поселения тоже появлялись в лесах, по берегам рек. Их следы сохранились. Они удивительно похожи на алтайские. Почти одинаковые. Так же как домашняя утварь, орудия труда и многое другое.

Археологи нашли на Урале даже заброшенные города той поры. Значит (можно было бы предположить), были подобные города и на Алтае. И это действительно так — древние алтайские города известны, правда, их никто не изучал, о чем с сожалением приходится говорить.

Но они были!

На Урале самый изученный ныне город — Аркаим, ему, судя по всему, пять тысяч лет. Здесь жили мастера-металлурги. Они добывали медь и олово, плавили из них бронзу. Едва ли не в каждом дворе Аркаима стояла металлургическая печь. День и ночь не затухал в ней огонь. Свои поделки уральцы возили на Алтай.

Так кто же жил в Аркаиме? Какой народ построил его? Споров на сей счет много, но ясности нет. А жили явно алтайские переселенцы.

Племена с Алтая селились на Урале тесными колониями. Потом часть их ушла дальше, на запад, где мягче климат и богаче природа. Каждая колония, или племя (еще не государство, а лишь будущее государство или княжество!) искала удобные земли, чтобы осесть там на века.

Не дороги, а звериные тропы разводили алтайские племена по необжитой земле Северной Европы. Началось медленное отделение и отдаление одного племени от другого. Событие долгое, неприметное.

Разговорная речь, как и быт людей, за века претерпевала изменения. Прежняя, простая речь (с преобладанием жестов и мимики) становилась сложнее — звуки обогащали ее, но она была понятной теперь лишь соплеменникам.

Удивительно, люди, прежде знавшие один, пусть упрощенный язык, забывали друг друга. (Выходит, в чем-то легенда о Вавилонской башне и верна?!)

Расселяясь по землям Северной Европы, вчерашние соплеменники как бы замыкались в себе, потому что общались лишь с близкими и дальними родственниками. А это не могло не дать своих результатов: племена (точнее союзы племен) постепенно становились народами, у которых общий корень — алтайский.

Таковы сегодня удмурты, марийцы, мордва, коми, финны, вепсы, карелы, русы… У каждого народа веками складывался свой язык, свои обычаи и традиции, свои праздники и будни. Словом, своя культура.

Становление народа — процесс непредсказуемый и очень долгий. Разумеется, далеко не всякое племя вырастало в народ.

А тех уральских переселенцев, кто не терял связи с Алтаем, кто наведывался сюда, на свою древнюю Родину, наверное, потом назвали «тюрками». Как и самих алтайцев. Хотя, может быть, это утверждение и спорно.

Когда гремела слава Аркаима, Синташта и других уральских городов, Алтай был в тени. Он ничем не выделялся. Слава скромно ждала его впереди.

Алтайцы тогда открывали окружающий мир, заселяли новые земли. Они, того не ведая, готовились к выдающимся событиям, которые еще не начались здесь, но для которых были идеальные условия, созданные самой природой.

Первопроходцы пробирались по диким горам, через нехоженые леса. В поисках пастбищ для скота они преодолевали высокие горные хребты, переплывали бурные реки. Трудно и долго шли они к своей славе, обживая Алтай.

Неприступные горы, поросшие лесом, назвали тайгой.

Знакомое слово, не правда ли? Теперь его знают всюду. Но мало кто задумывался, откуда пришло оно, когда появилось.

Как путешествовали первопроходцы? Наугад? Вовсе нет. Они неплохо ориентировались по солнцу, научились читать карту звездного неба. Свой путь сверяли с реками и знали о реках многое: где начинается, как и куда течет. Реки были их единственными дорогами и им стали давать имена, чтобы не путать… А это уже географические знания!

В древности у рек Алтая, очевидно, названий не было. Ученые полагают, прежде все они назывались одним словом «катунь», что означало «просто река». Обыкновенная и единственная река, которая протекала рядом с пещерой или поселком. О других реках люди не знали, даже не догадывались о них.

Это старинное имя потом сохранили за самой главной рекой Алтая — Катунью. А другую реку, которая тоже берет начало с белоснежных вершин, назвали Бия. И это древнее имя осталось на века на географических картах мира. Бия и Катунь шумно проносятся по горным долинам и сливаются в одну широкую реку, которая течет до Северного Ледовитого океана. Это Обь.

Заметим, все названия тюркские!..

Бия и Катунь в переводе с тюркского означают «господин» и «госпожа», а Обь — «бабушка»… По названиям гор, рек, озер, оказывается, тоже можно узнать о народе, о его прошлом. Это тоже наука! И называется она топонимикой. Специалистов здесь чуть больше, чем пальцев на правой руке, потому что топонимика требует от ученого очень глубоких знаний и по истории, и по географии, и по лингвистике, и по этнографии. Он должен знать буквально все.

Крупнейшим топонимом стал Эдуард Макарович Мурзаев. Его замечательная книга «Тюркские географические названия» раскрыла многие тайны Алтая и Евразии. Прочитав ее, совсем иными глазами теперь смотришь на географическую карту.

Например, всем хорошо известное название Енисей способно поведать немало. Топонимика раскрывает тайну звуков, скрытую в нем.

В верховьях этой реки, оказывается, были очень древние поселения алтайцев. Сохранилось предание, что первые тюрки — именно тюрки как народ! — появились как раз здесь. Они назвали реку Анасу, что означает «мать-река»…

С рекой, вернее с водой, у древних тюрков было связано многое. Например, только что родившегося ребенка окунали в ледяную купель реки. Выживет — значит будет здоровым и сильным, а если — нет, то никто не жалел о потере… Вот откуда брал здоровье народ!

А не отсюда ли тогда слово «тюрк», то есть «сильный»?.. Поразительно просто.

Забылись былой смысл и название самого глубокого и самого чистого в мире озера. На языке древних тюрков оно значило «священное озеро» и люди произносили его возвышенно — «Бай-кёль». Для мужчины считалось за честь облить себя его бодрящей дух водой.