…Когда-то эта улица называлась Остоженкой. В незапамятные времена весь левый берег Москвы-реки занимали заливные луга, увенчанные стогами сена. Отсюда и название – Остожье. Затем большевики, построившие в столице самое лучшее в мире метро, переименовали улицу в Метростроевскую. В начале 90-х одна из древнейших улиц Москвы вернула своё историческое название. Вернула, да, как видно, ненадолго. Ибо, к величайшему удивлению и ярости Мендина, сегодня таблички на домах извещали москвичей и гостей столицы, что они находятся на улице Михаила Саакашвили.

Бедная профессорская голова, закружившаяся ещё у храма Святого Николая, пришла в совершеннейшее безобразие. Перед глазами всё плыло, в ушах звенело. В довершение всех бед у Мендина начался приступ стенокардии.

Кое-как добредя до Коробейникова переулка, коего шизофреническая эпидемия переименований не коснулась, Александр Иванович буквально вполз в небольшой скверик на углу и без сил упал на грязную скамейку.

Нитроглицерин – вот единственное лекарство, которое в последнее время мог себе позволить профессор. Впрочем, от стенокардии иного и не надо. Сунув под язык алую капсулу, Мендин откинулся на спинку, закрыл глаза и, чтобы успокоиться, принялся повторять про себя тезисы будущей лекции: «Удивительная особенность аксолотля состоит в том, что он достигает половозрелости и становится способным к размножению, даже не превратившись во взрослую форму, то есть в саламандру. Избегнув метаморфозы, аксолотль, по сути оставаясь личинкой, одновременно является как бы и взрослой особью, дарящей жизнь своему потомству. Явление это, называемое неотенией, хорошо описано в трудах профессора Колльмана и Марии фон Ровен».

Аксолотль… Он вплыл в мысли профессора и повис, недвижимый, лишь веточки жабр поднимались и опадали в такт дыханию. Безгубый улыбающийся рот, глаза-агаты. Это существо словно оказывало на Александра Ивановича какое-то магическое влияние, будучи одновременно символом созерцательной старости и пытливой юности.

И вдруг профессора осенило: аксолотль может давать жизнь, избегая опасностей взросления! Вот в чём дело! Не вступая в сложный и непонятный мир взрослой жизни, обитая в своей купели, он тем не менее может длить свой род практически вечно!

«Ах, как жаль, что человек лишен неотении», – подумал он, открывая глаза.

Вокруг шумел огромный город. Старинные дома, плотно толпящиеся вдоль всей Остоженки (язык не поворачивался называть эту улицу иначе!), к великому сожалению, претерпели совершенно варварскую переделку, называемую почему-то реставрацией, и ныне глядели на мир тонированными стеклами евроокон, напоминая слепцов в зеленоватых очках.

Плотным потоком мчались по мостовой машины. Временами Мендину казалось, что он сидит не в городском скверике, а на трибуне стадиона и наблюдает спортивные соревнования, какие-то ралли, какую-то безумную гонку. Ревя и фыркая, разноцветное полированное автомобильное стадо неслось мимо, и кто знает, что за приз ожидал их за поворотом?

На соседнюю лавочку присели две девчушки лет четырнадцати. Миловидная кудрявенькая блондиночка в розовой кофточке канючила у тёмненькой подруги:

– Ну давай ещё ра-а-азик! Ну я ж всё забу-у-уду…

– Какая же ты всё-таки бестолочь! – в сердцах отвечала тёмненькая. – Объясняю в последний раз. Смотри и запоминай!

Александр Иванович скосил глаза – на экранчике ноутбука, примостившегося на девичьих коленях, появилась заставка: «История России от Рюрика до наших дней».

– Значит, так, – учительским голосом произнесла девчушка. – Как известно, благодаря исследованиям, проведённым учеными Соединенных Штатов Америки и Великобритании, с древнейших времён главным фактором, влияющим на развитие той или иной цивилизации, было наличие или отсутствие волосяного покрова на головах у лидеров. Ты теорию Дрессера – Стачковски знаешь? Сможешь внятно изложить?

– Э-э-э… Антрополог Дрессер и его друг биолог Стачковски в 2007 году доказали, что облысение происходит… э-э-э… под воздействием таких специальных гормонов… Волосы выпадают, и человек… э-э-э… становится злым! Правильно?

– Вот дурында! Да за такой ответ тебе даже тройки не поставят! Отвечать нужно так: в результате предрасположенности организмов отдельных индивидуумов к повышенной выработке мужского гормона тестостерона, а точнее – продукта его метаболизма дигидротестостерона, происходит внутренняя перестройка личности, в частности меняется характер и наклонности человека. Под воздействием гормонального фактора индивидуум становится агрессивным, склонным к насилию, в том числе и сексуальному, приобретает качества, позволяющие ему доминировать над окружающими. Асоциальность таких личностей угрожает всем членам общества, но особую опасность вызывают те, кто сумел выдвинуться на командные посты. Теперь вопрос: по каким признакам можно определить, что перед тобой человек с повышенным содержанием дигидротестостерона в организме?

– Э-э-э… Главным отличительным признаком наличия повышенного фона дигидротестостерона у человека является утрата им части или всего волосяного покрова на голове! При этом следует помнить, что явления эти прямо взаимосвязаны – каждый безволосый мужчина потенциально опасен. Правильно?

– Пример?

– Чикатило! Маньяк, живший в Советском Союзе во второй половине двадцатого века и убивший множество людей. До облысения никаких отклонений от нормы не имел.

– Так-то лучше… А теперь вернёмся к истории. Поскольку наша страна с древних времен была колыбелью демократии и вечевые сходы являлись старейшей формой самоуправления у славянских племён, до определённого момента роль личностей с повышенным содержанием дигидротестостерона была ничтожной. Но со временем от народной демократии наши предки перешли к наследной родоплеменной аристократии, и вот тут на первый план выдвинулись особи с девиантным поведением. Как доказывают исследования археологов и антропологов, все они не имели на голове волосяного покрова. Чтоб ты лучше запомнила, объясняю закономерность: лысый правитель – это всегда война, угнетение, голод и неволя для подданных. А правитель с нормальными волосами – наоборот, мир, процветание и благополучие. Исключения крайне редки. Например, Махатма Ганди – он облысел в результате действия генетических факторов, не связанных с гормонами. А теперь вопрос: каким, по-твоему, был Иван Грозный?

– Лысым?

– Умничка! – похвалила подругу обладательница ноутбука. – Вот смотри!

Она заклацала пальчиками по клавиатуре, и на экране возник портрет длинноносого бородатого человека, лысого, как бильярдный шар.

– Стенька Разин?

– Лысый!

– Петр Первый?

– Волосатый!

– Наполеон?

– Лысый!

– Сталин?

– Лысый!

– Хрущёв?

– Волосатый!

– Горбачёв?

– Волосатый!

– Ельцин?

– В начале своего правления волосатый, затем облысевший! – отчеканила блондиночка, торжествующе глядя на подругу.

Мендин только диву давался, рассматривая лысого Иосифа Виссарионовича, кучерявого Никиту Сергеевича и похожего на участника квартета «Битлз» Горбачёва. Наконец, не выдержав, он вмешался:

– Девочки, извините, что прерываю ваш урок, но разве Михаил Сергеевич выглядел вот так?!

Обе девчушки оглядели седенького профессора с немым изумлением, будто вдруг с ними заговорила скамейка.

Кудрявая выпятила губки:

– А как? Эту учебную программу нам в школе выдали. И в учебнике он тоже точно такой вот – лохматенький душка!

– Но позвольте, я был уже далеко не молодым человеком, когда Горбачев стал Генеральным секретарем ЦК КПСС, и отлично его помню! – раскипятился Мендин. – У него была внушительная лысина и большое ро…

– Ах, дедушка, вы же тогда при тоталитаризме жили! – наперебой заговорили подружки. – Вам же врали всё! Вас подвергали идеологической обработке! И вы до сих пор верите во всякие глупости…

– Да как вы… – только и смог сказать Александр Иванович, задохнувшись от гнева. Девчушки, опасливо поглядывая на него, захлопнули ноутбук и поспешно удалились от греха подальше: мало ли что взбредёт в голову безобидному на первый взгляд старичку? Те, кто жил при тоталитаризме, непредсказуемы…