Именно в Табаско испанцы узнали о великой и богатой стране Мешико, лежащей на западе, в глуби континента, и от этого слова родилось название «Мексика». В июле этого же года Кортес высадился на побережье Мексиканского залива и основал порт Веракрус, в 70 км севернее от современного города. Этим поступком Кортес как бы переводил себя в прямое подчинение королю, игнорируя властные притязания Веласкеса.

Понимая, что их ожидают непростые времена, полные лишений, Кортес приказал сжечь суда – отныне тем, кто хотел бы вернуться, пути назад не было. Оставив гарнизон в Веракрусе, Кортес двинулся в глубь страны. Вскоре он нашел себе союзников: народ тотонаков со столицей в Семпоалу. На собрании 30 вождей была объявлена война ацтекам, и большую часть армии Кортеса отныне составляли тотонаки. Согласно договору, после покорения Мексики они получали независимость. Не стоит и говорить, что эта договоренность была лишь уловкой Кортеса, который и не думал ее выполнять. Еще одного союзника Кортес нашел в Тласкале, независимом горном княжестве, постоянно страдающем от «цветочных войн» окружающих их ацтеков. Вождь Тласкалы подарил Кортесу свою дочь Шикотенкатль, которую тот передарил своему другу

Альварадо. Та была крещена, и под именем Луиса де Тласкала сопровождала Альварадо во всех его походах. А армия Кортеса пополнилась еще на три тысячи воинов. Понятно, что Кортес сумел убедить вождей, что собирается воевать только против ацтеков, а после его победы тлашкальтеков, живущих в Тласкале, ожидает лишь мир и братство с белыми людьми.

В октябре 1519 года армия Кортеса достигла Чолулы – второго по величине города-государства Центральной Мексики. Кортес устроил в городе кровавую резню и поджег его.

В Теночтитлан испанцы вошли 8 ноября 1519 года, и вождь ацтеков – Монтесума II принял их очень дружелюбно. Он преподнес Кортесу множество золотых украшений, и это было его главной ошибкой. Испанцы увидели золото, практически само плывущее к ним в руки, и в них вспыхнула алчность. Большинство из них задумались о том, что если столько золота просто преподносят в дар, то сколько же драгоценного металла можно забрать силой? Индейцы заметили странную реакцию, которую вызывало золото у пришельцев, но не могли понять ее. Один из них впоследствии осмелился спросить Кортеса, почему белые люди так любят золото. Кортес ответил так: «Они страдают особой болезнью сердца, излечить которую может только золото». Лучше уже не скажешь.

Охваченные жаждой наживы, с применением силовых методов испанцы пока не спешили. Кортес сообщал в своих отчетах, что местные жители приняли его солдат и его самого за посланцев бога Кетцалькоатля и не оказывают никакого сопротивления. Но когда стало известно, что гарнизон Веракруса подвергся нападению, Кортес взял правителя ацтеков в заложники.

Испанцы расположились в одной из королевских резиденций Теночтитлана, где вскоре нашли государственную казну. Мудрого, но простодушного Монтесуму методом кнута и пряника заставили принять присягу в верности Карлу V, оставив после этого в своей резиденции.

Потянулись дни ожидания, и тут Кортес получил известие, что его «любимый родственник» Диего Веласкес направил в Мексику отряд Панфило де Нарваеса, на 18 судах, с приказом арестовать Кортеса за самоуправство. Тот оставил комендантом города лейтенанта Альварадо с сотней солдат, а сам с отрядом в триста человек и армией индейцев отправился в Веракрус встречать незваных гостей.

Кортес, подкравшись к лагерю Нарваеса во время ночной грозы и тихо сняв часовых, взял в плен все руководство отряда. Воины, высланные на усмирение непокорного испанца, перешли на его сторону без малейшего сопротивления. Он так быстро и убедительно расписал солдатам блестящие (в буквальном смысле) перспективы, которые их ожидают на этой земле, что пришедшая арестовывать Кортеса армия целиком перешла на его сторону.

Искушение было слишком сильным для простых солдат. Вот как, например, описывает один из испанцев сад при храме Солнца Кариканче в ацтекском Куско: «В саду этом были высажены самые красивые деревья, самые замечательные цветы и благоухающие травы, которые только произрастали в этом королевстве. Многие из них были отлиты из золота и серебра, причем каждое растение изображено не единожды, а от маленького, едва видного над землей побега до целого куста в полный его рост и совершенную зрелость.

Там видели мы поля, усеянные кукурузой. Стебли ее были из серебра, а початки из золота, и было это все изображено так правдиво, что можно было разглядеть листья, зерна и даже волосочки на них. В добавление к этим чудесам в саду Инки находились всякого рода животные и звери, отлитые из золота и серебра, такие как кролики, мыши, змеи, ящерицы, бабочки, лисы и дикие кошки. Нашли мы там и птиц, и сидели они так, словно вот-вот собирались запеть; другие же будто покачивались на цветах и пили цветочный нектар. И были еще там золотые косули и олени, пумы и ягуары – все животные в малом и в зрелом возрасте. И каждое из них занимало соответствующее место, как это и подобало его природе».

Между тем Альварадо, в отсутствие Кортеса, решил, видимо, не дожидаясь возвращения Кортеса, проявить инициативу, которая, как известно, наказуема, и использовать ситуацию, чтобы покончить с основными силами ацтеков одним усилием. Приближался день поклонения ацтекскому богу войны Уицилопочтли. Испанцы разрешили празднование, поставив два условия: индейцы должны были прийти на праздник без оружия и, разумеется, никаких человеческих жертвоприношений. Условия были приняты ацтекскими вождями неохотно, но деваться им было некуда. Индейская знать не догадывалась, что де Альварадо, запретив индейцам приносить человеческие жертвы, решил заняться этим сам, запланировав истребить лучших индейских воинов.

Подробности праздника бога войны мы знаем из книги испанского миссионера Бернардино де Саагуна «История Новой Испании», впервые опубликованной только в 1829 году: «Тротуаров не было видно под потоками крови, разлившейся, словно вода после сильного ливня». 600 лучших ацтекских воинов, большинство из которых были выходцами из семей аристократии, были убиты внезапно напавшими испанцами. Город, уставший уже терпеть своеволие белых, всколыхнулся: все поднялись на восстание против завоевателей.

Монтесума же, пользуясь неразберихой, вызвал носильщиков (лошади были индейцам неизвестны) и, нагрузив их сокровищами из своего тайника, послал в Чикомосток – тайное культовое место ацтеков, где, по легенде, из семи горных пещер и произошел их народ. Сам он и старейшины племен должны были последовать вслед за сокровищами позже.

Между тем нетерпеливый Альварадо, хоть и истребил лучших воинов, оказался с солдатами практически в осаде и срочно сообщал Кортесу: «Город объят восстанием. Ацтеки вооружены, они атакуют нас в наших же жилищах. Они уже сожгли бригантины, которые должны были использоваться в случае отступления. Они попытались взять силой укрепления и отчасти преуспели в этом. Они сокрушили наш гарнизон бурей метательных снарядов, убив и покалечив многих солдат. Спешите на выручку, если хотите помочь нам или сохранить вашу власть над столицей».

Получив от гонцов дурные вести о событиях в столице, Кортес быстрым маршем вернулся в Теночтитлан, но, поняв, что положение его армии трагично, обратился к Монтесуме, прося его угомонить подданных: «Это бесполезно, – ответил тот. – Они уже не будут повиноваться мне. А вам никогда не покинуть эти стены живыми!»

Но Кортес всегда умел договариваться, и, когда он клятвенно пообещал покинуть земли индейцев, Монтесума все-таки обратился с дворцовой башни к народу: «Почему я вижу здесь моих людей с оружием в руках, направленным против дворца моих отцов? Или вы думаете, что ваш правитель в плену, а вы желаете освободить его? Если так, то вы действовали справедливо. Но вы ошибаетесь. Я не узник, а чужестранцы – мои гости! Я пребываю с ними только по собственной воле и могу покинуть их, когда захочу. Вы пришли, чтобы выгнать их из города? Этого делать не нужно. Они уйдут сами, если вы откроете им путь. А потом возвращайтесь домой, уберите оружие и покажите ваше повиновение мне – тому, кто имеет на это полное право! Чужестранцы возвратятся на свои земли, и в стенах Теночтитлана снова все будет хорошо!»