«Когда ты окажешься со мной. Когда, не если».

Пожалуй, подумала Тея, самоуверенность Диллона была сродни объявлению войны. Не было преувеличением сказать, что, издав боевой клич Камеронов, он ринулся в бой. Пока баталии оставались исключительно словесными и поводом для каждой из них становились его вопросы.

– Тея, у тебя есть любовник?

– Почему бы тебе самому не выяснить?

– Можно подумать, кто-нибудь мне скажет! Ну так как?

– Диллон, подумай сам, где я могла найти себе любовника, да еще такого, о котором здесь никому не известно.

– Но ведь сюда наведываются нефтяники с буровых.

– Да, наведываются, но что заставляет тебя считать, что я испытываю к ним интерес?

Или вот так:

– Тея, почему ты не хочешь за меня замуж?

– Диллон, признайся, сколько подружек ты поменял за прошлый год?

– А какое это имеет к нам отношение?

– Ну так сколько же?

– Двух! Иногда я живу в Абердине у своей сестры Бронуин, а иногда у матери.

– А как насчет той блондинки?

– Что это еще за блондинка?

– Та самая, что принеслась вслед за тобой!

– Но ведь это же и была моя сестра!

– Ну да, как я сама этого не поняла! Кто еще стал бы тащиться сюда из Абердина!

И все-таки Диллон продолжал оказывать ей знаки внимания. Нет, он не дарил ей дорогих подарков, но зато с видимым удовольствием проводил время, играя с Кэтлин, или что-то ремонтировал. Стоило уложить ребенка в кровать, как Диллон донимал Тею бесконечными вопросами, осталось ли в доме еще что-нибудь, что требует починки.

И сейчас он лежал на полу кухни, засунув голову под раковину, а Кэтлин упорно пыталась вскарабкаться ему на живот.

Внезапно Диллон что-то произнес.

– Что ты сказал? – переспросила Тея, наклоняясь ниже, чтобы расслышать.

– Кто-то постучал в дверь или мне показалось? – спросил Диллон, и Тея поспешила отвести взгляд. Господи, да ведь перед ней настоящий ревнивец!

– Нет, – заверила она его и поспешила тоже заняться делом.

Минут через пять Диллон снова задал этот же вопрос.

– Да нет же! – воскликнула она и подумала, а не ждет ли он, часом, свою сестру-блондинку?

Но кто-то действительно стучал.

– И правда пришли. – Тея пошла открывать. За дверью стояли два мальчугана.

– Это для вас, миссис Керни, – произнес один из них.

– Теперь моя очередь, Тревор, – поспешил шепотом напомнить второй.

– Тогда давай не тяни резину, – шикнул на него старший.

Второй мальчик, явно прирожденный декламатор, прокашлялся. Причем не один раз, а дважды.

– Это… – начал было он, но осекся и нахмурился. – Ну так отдай ей, – шепнул он Тревору, который задумался, явно забыв, зачем пришел, однако тотчас встрепенулся и, протянув вперед сжатую в кулак руку, высыпал в ладонь Теи несколько полупрозрачных морских камешков.

– Это русалочьи слезы, – пояснил он, – они… символ моей печали по поводу нашего близкого расставания.

Он снова умолк, пытаясь вспомнить продолжение, и, чтобы ускорить процесс, принялся чесать голову.

Тея улыбнулась. Кажется, помогло – вспомнил.

– Этот камень драгоценный… камень драгоценный, – повторил мальчонка и принялся рыться в карманах, но сокровище оказалось в кармане у старшего. – Этот камень драгоценный… из моих морских владений… знак он радости безмерной, что ты есть на белом свете, – запинаясь, продекламировал он.

Это оказалась покрытая радужным перламутром морская ракушка, формой напоминающая человеческое ухо.

– Благодарю за внимание, – произнес чтец и театрально поклонился.

– От Диллона Патрика Камерона, – шепотом подсказал ему первый визитер.

– Точно, от него, – согласился младший и отвесил еще один поклон.

Тея немного постояла, улыбаясь им вслед, затем вернулась в дом. В кухне она высыпала полученные дары в хрустальную салатницу. Лучшего хранилища для «русалочьих слез» не придумаешь, а вот куда положить ракушку? Тея стояла, зажав ее в руке и делая вид, будто не замечает, с каким наигранным безразличием Диллон продолжает колдовать, лежа на полу.

«Интересно, что еще у него на уме?»

Тея недоумевала, что так легко клюнула на незамысловатую уловку. Впрочем, она не первая. Сколько женщин до нее становились жертвами старых как мир приемов, теряя голову при виде роскошной розы или скромного букетика фиалок!

Правда, в ее случае это горстка камешков и ракушка. И все равно ужасно приятно!

– Спасибо, – сказала она и наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Всегда к вашим услугам, сударыня, – донеслось из-под раковины.

– Мне понравилось.

– Я рад, – послышалось в ответ. – Они все правильно сделали? Я имею в виду моих представителей.

– Они были неподражаемы, – ответила Тея. – Нет слов. А ракушка действительно очень красивая.

– Это галиот, или морское ушко, – пояснил Диллон, глядя ей в глаза. – Их полным-полно возле островов в Ла-Манше. В море они смотрятся еще лучше. Будь у тебя возможность увидеть их под водой, они бы понравились тебе куда больше.

Диллон так и не отвел от нее глаз. Взгляд его скользил по ее лицу, по груди – не жадно, а скорее нежно.

– Тея, ты пойдешь со мной сегодня на деревенский праздник? – неожиданно спросил он.

– Я уже ухожу, – сказала она и отвернулась.

– С кем-то другим? – Вопрос прозвучал достаточно спокойно, однако от Теи не скрылось, что Диллон слегка насупил брови.

– Нет. Просто моя очередь помогать на кухне.

– Ты пойдешь вместе с Кэти?

– Разумеется, – ответила Тея.

– Давай я присмотрю за ней, пока ты будешь занята.

Тея рассмеялась в ответ. Местные праздники – это шумные вечеринки с танцами, пением, обильным угощением и бесконечными «пропустим по маленькой», чтобы веселье не иссякало и било ключом до самого утра. Интересно, как это он надеется присматривать за малышкой, когда все вокруг будут пить, петь и плясать?

– Я что, сказал глупость?

– Да нет. Просто я подумала, что она не даст тебе повеселиться. Не секрет, что местные женщины только потому и ходят на эти праздники, что надеются встретить там тебя.

– Первый раз слышу, – возразил Диллон с легким раздражением. – А вот тебя мне было бы очень приятно там увидеть, – добавил он.

– Я там буду, – ответила она с притворным безразличием.

– Не выводи меня из себя! – воскликнул Диллон. – Можно подумать, я не вижу, что ты не желаешь идти со мной!

Тея отошла в сторону, сделав вид, что не слышала его гневную тираду.

– Только не притворяйся, что не слышала меня, – сказал Диллон нарочито громко. – Ведь ты отлично знаешь – мы прекрасно провели бы время, и разве тебе самой не хочется побыть на празднике? С какой стати ты поставила целью испортить настроение и мне, и себе?

– Неправда! Я никому не порчу настроение!

– Неужели?

– Именно!

– Значит, тебя все устраивает?

– Устраивало еще несколько дней назад, – многозначительно ответила Тея.

– И снова будет устраивать, как только я вернусь на буровую, как говорится, с глаз долой?

– Пожалуй.

– Потерпи, осталось ждать лишь двое суток. А сейчас можешь идти на свою чертову кухню. Может, подцепишь себе какого-нибудь смазливого американца из нефтяной бригады. Такого, который тебя во всем устраивал бы.

– Я всегда так делаю, – солгала Тея и посмотрела на Кэтлин. Малышка занялась кубиками – возводила из них пирамиду прямо на груди у Диллона.

«Родная моя детка», – подумала Тея и протянула руки, чтобы взять Кэтлин. Девочка радостно поднялась на ноги, используя Диллона в качестве опоры.

Диллон лишь что-то пробормотал себе под нос.

В конце концов он отправился на деревенский праздник один.

«Какая муха меня укусила?» – укоряла себя Тея. Ведь ей ужасно хотелось пойти вместе с ним. Нет, даже больше того – надо уж быть до конца честной. Бывали моменты – особенно если Диллона не было рядом, – когда она понимала причины, по которым избегает связывать себя какими бы то ни было обязательствами. Но сейчас он был здесь, и ей хотелось спать с ним в одной постели, будить его по утрам, вместе растить дочь. Ей хотелось быть для него желанной – той самой единственной женщиной, о которой он думал бы день и ночь, точно так же, как и она о нем.