Так танцуют только любовники…

«Двое суток, сорок восемь часов, – подумала она. – Два дня, и он уедет почти на месяц. На месяц или… навсегда».

– Тея, – прошептал Диллон. И все. Только ее имя.

Песня закончилась, и Тея, ничего не видя перед собой, поплелась на кухню. Диллон последовал за ней. Свет неожиданно померк, и к микрофону подошел Родди.

– «Великий Силки», – негромко объявил он, и по залу пробежал одобрительный шепот и томные вздохи.

Родди выждал еще немного, пока не наступит тишина. Тея дошла до двери и остановилась. Диллон оказался с ней рядом. Она обернулась, чтобы посмотреть на него, и в этот момент Родди затянул песню. Он пел без аккомпанемента, и его красивый, с легкой хрипотцой баритон наполнил собой все пространство.

– Тея, ты знаешь эту песню? – прошептал Диллон, наклоняясь к ней и беря ее за руку.

Она отрицательно покачала головой.

– В ней женщина оплакивает своего ребенка, – пояснил шепотом Диллон и стал переводить ей текст баллады. – Ее ребенок очень красив, «моя прекрасная крошка», говорит мать, но она ничего не знает о его отце. И вот однажды ночью она просыпается и видит, что он рядом с ней, у ее постели… ей страшно… у него такой свирепый вид…

Все притихли, слушая старинную балладу, а Диллон тем временем продолжал переводить Тее на ухо слова.

– Я Великий Силки, говорит он ей, на земле я человек, но в море я – силки. Я пришел за своим ребенком. Но женщина отказывается расстаться с младенцем. Силки умоляет ее отдать дитя… предлагает полный золота кошелек и прочие богатства… и женщина корит себя за то, что когда-то влюбилась в него…

И тогда он предлагает ей последнее, что у него есть: если она согласится отдать ему малыша, он предскажет ей будущее, каким бы то ни было – радостным или печальным…

Женщина соглашается. И тогда он говорит ей, что она выйдет замуж за обыкновенного земного мужчину и…

– А дальше? – прошептала Тея, глядя Диллону в глаза.

– А Великий Силки умрет от безответной любви к ней, – негромко произнес Диллон. Тея смутно слышала, как вокруг раздались аплодисменты. Диллон взял ее за руку и потянул на улицу. Она покорно последовала за ним. Диллон все еще держал ее за руку, увлекая за собой.

– А Кэтлин? – попыталась слабо протестовать Тея.

– За ней присмотрит Флора. – Он остановился, затем нежно прикоснулся к ее щеке. Тея закрыла глаза и бросилась в его объятия. В следующее мгновение их губы слились.

В этом поцелуе не было и намека на нежность, но Тея и не рассчитывала на что-либо другое.

«Господи, ну почему я ждала так долго? – вертелось у нее в голове. – Как давно я не была в его объятиях!»

В ней проснулся чувственный голод, столь же сильный, как тот, что терзал и Диллона. Тея прижималась к его телу, страстно отвечая на его поцелуй. Рука Диллона легла ей на грудь, и у Теи вырвался негромкий стон. Она осыпала поцелуями его губы, его подбородок и снова губы…

– Диллон, – прошептала она, но он вновь поцелуем заставил ее умолкнуть. Этот поцелуй был еще более жадным, чем первый.

Его руки скользнули вверх, сжимая ее плечи. Внезапно он отстранил ее от себя, словно ему надо было отдышаться после быстрого бега, но уже в следующее мгновение вновь прижал к себе, даже оторвав от земли. Тея ощутила его возбуждение – что-то крепкое упиралось ей в низ живота. Диллон зарылся лицом в ее шею.

Он весь дрожал.

– Все, хватит, – сквозь зубы проговорил он. – Честное слово, я могу не сдержаться и взять тебя прямо здесь!

Тея отлично понимала, что это вполне может быть, но ее руки обвили его шею, а губы потянулись за очередным поцелуем.

– Тея, прошу тебя, не надо. – Он осторожно поставил ее на землю. – Нам лучше вернуться, – сказал Диллон, и Тея покорно кивнула, но ее пьянило сознание своей власти над ним.

Склонив голову, она молча терпела, пока он приводил в порядок одежду. Когда Диллон закончил, она осмелилась поднять глаза, но в следующее мгновение из его груди вырвался сдавленный стон, и он вновь привлек ее к себе и впился ей в губы поцелуем.

– Что ты делаешь со мной? – Он поцеловал ее в шею.

– Ничего, – прошептала она в ответ. – Ты мне еще не дал ничего сделать.

Диллон негромко рассмеялся, и Тея вместе с ним. Обстановка немного разрядилась. Диллон вновь приподнял ее с земли и закружил. Тея взвизгнула, будто и впрямь испугалась, что он ее уронит.

– Знала бы ты, как мне хорошо с тобой, Тея, – признался он.

– Неужели? Что же такого во мне особенного?.. Мне почему-то казалось, что я скорее проклятие, которое оборвет твои беззаботные холостяцкие дни.

– Скажи это кому-нибудь другому, но только не мне. А теперь пойдем-ка лучше назад, а не то я за себя не ручаюсь. Меня и так считают бог знает кем.

– А вот это уже интересно, – поддразнила его Тея.

– Тея, я серьезно! Нам лучше вернуться, – настаивал Диллон.

– Ты уверен?

– Не знаю, – простонал он. – Впрочем, да, уверен! – добавил он, однако тотчас вновь поцеловал ее.

– И ты всегда такой решительный? – пошутила Тея и потянулась, чтобы пригладить ему волосы.

– Погоди, сама убедишься. У нас еще вся ночь впереди, – предупредил он ее, после чего повернул ее к себе спиной и игриво шлепнул. – Иди, женщина, хватит со мной заигрывать!

Тея нехотя поплелась к кухонной двери. И разумеется, не удержавшись, все-таки оглянулась.

«Я не заигрываю с тобой, Диллон Камерон. Я хочу тебя, и вот увидишь, ты будешь мой!»

Они пошли домой, когда было уже темно. Диллон нес на руках Кэтлин. Малышка заснула, положив головку ему на плечо.

– Кажется, надвигается очередной шторм, – предположил Диллон. Тея ничего не ответила, толкая коляску по мощеной дорожке и время от времени переводя на него взгляд.

Ее все еще мучительно тянуло к нему, но ей показалось, что Диллон не горел желанием возвращать прошлое. Ведь если они снова сойдутся, он сочтет себя обязанным жениться на ней.

На небе не было видно ни луны, ни звезд. Когда они дошли до окраины поселка, свет уличных фонарей стал совсем тусклым. Тея нашла в кармане пальто фонарик, который предусмотрительно захватила с собой. Она слышала, как из деревенской гостиницы доносится музыка, но, подхваченная ветром, она звучала жутковато.

«О Господи!» – подумала она, злясь на самое себя. Она даже не знает, что сказать ему, и все потому, что боится, что он не так воспримет ее слова.

Наконец они дошли до ее дома.

– Давай я понесу коляску, – предложил Диллон.

– Но у тебя Кэтлин.

– Я же сказал, давай я понесу!

– Неси, если хочешь. Только я не нуждаюсь ни в чьей помощи.

– Ни в чьей? Или только в моей? – спросил Диллон, роясь в карманах в поисках ключей. Наконец он открыл дверь.

Тея не стала зажигать свет, но Диллон, словно знал здесь каждый квадратный дюйм, прошествовал в детскую.

Тея перешагнула порог комнаты в тот момент, когда Диллон укладывал Кэтлин в кроватку. Увидев Тею, он отступил в сторону, чтобы она могла как следует накрыть малышку, и в этот момент они столкнулись друг с другом.

Ощутив его близость, Тея на мгновение закрыла глаза. Господи, как ее тянет к нему, как ей кружит голову исходящий от него запах! Тея надеялась, что Диллон что-нибудь скажет ей, но он вышел, не проронив ни слова.

Уложив Кэтлин, Тея пошла через весь дом по темному коридору, недоумевая, почему это Диллон сидит в темноте. Она различила его силуэт на фоне кухонного окна.

– Диллон, в чем дело?..

– Тея, я сдержал слово? О том, что останусь с тобой и Кэти?

– Диллон!

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Я тебя ни в чем не упрекаю, – произнесла Тея.

– То-то же. Я ни разу не дал тебе повода заподозрить, что собираюсь нарушить обещание. Когда я только приехал сюда, мне пришлось уйти в дождь и ветер, потому что я понял, что не смогу быть здесь и… не прикоснуться к тебе. Я смотрел на тебя, когда ты спала – уверен, ты об этом не догадывалась. Мне хотелось быть с тобой рядом, но днем ты бы не подпустила меня к себе на пушечный выстрел. Я все время думаю о тебе – о том, как хочу тебя. Я не могу находиться в твоем доме и не… быть с тобой.