Немецкая военная мысль опередила военную мысль других стран в понимании именно этой особенности Второй мировой войны – настала эра господства на поле боя огня, а не штыковых атак. Настала эра манёвра огнём – быстрого и массированного его переноса в места, где противник слаб.

Судя по дневникам Ф. Гальдера немцы отцом манёвренной войны считали С. М. Будённого, который в Гражданскую войну успешно водил массы подвижных войск в тылу белых и поляков. Но ввести свои войска в тыл противнику – это создать предпосылки для их окружения. Будённый это отлично понимал, судя по его репликам на Совещании руководства РККА в декабре 1940 г. Однако и его заботила тогда только возможность идущей в прорыв конно-механизированной группы взять с собой как можно больше боеприпасов и горючего на случай окружения. Видимо он полагал, что связь у противника будет слабой, как и в гражданскую войну, и сосредотачивать против прорвавшейся группы войска и огонь противник будет такими же медленными темпами, как белые и поляки.

А для немцев важен был не сам прорыв, а возможность в ходе прорыва уничтожения противника в его тылу. Для чего им (согласно их теории) требовалось сосредоточить силы для массированного огневого удара. А сделать это в наступлении без радиосвязи невозможно. Поэтому немецких генералов перед войной волновало не столько снабжение танковых корпусов в прорыве, а связь с ними вышестоящих штабов, связь всех частей и подразделений в составе этих корпусов и одинаковая подвижность всех родов войск ударных групп.

В области военной теории немецкие генералы опередили всех: только они оснастили свою армию всем необходимым, и обеспечили германскому оружию громкие победы начала войны и в дальнейшем упорное сопротивление военной коалиции союзников, во много раз превосходящей их по силам.

Не будет лишним ещё раз ответить на вопрос – почему именно немцы оказались в области теории впереди всех?

Теория – это обобщение практического опыта. А какой может быть опыт войны, если войны ещё не было? В этом проблема и именно поэтому говорят, что генералы всегда готовятся к прошедшим войнам.

Для получения опыта будущей войны, нужно моделировать её на манёврах и обдумывать их результаты. Это тяжёлая и чёрная работа. Смею думать, что ни в каких странах эта работа генералов, особенно столичных, не прельщает.

Во-вторых, генералы всё же, в большинстве своём, надеются дожить до пенсии без войны, и их волнует не война, а карьера. Да и воевать они, как правило, собираются не на поле боя, а в штабах. Поэтому, полагаю, генералы – это не та инстанция, откуда следует ждать теории боёв будущих войн. Напомню, что автор немецкой теории применения механизированных войск, т. е. теории боёв и операций Второй мировой войны, Г. Гудериан, разработал её, будучи полковником и лично командуя манёврами, на которых танки обозначались тракторами, обитыми фанерой (настоящих танков у немцев тогда ещё не было).

С приходом Гитлера к власти генералитету германской армии, возможно единственному среди генералитетов всех армий мира, стало ясно, что ему до пенсии без войны не дожить. К войне следовало готовиться, как к реальности. И немецкие генералы к ней подготовились. А в остальных армиях генералы ждали, что политики их от войны уберегут. В Красной Армии, кроме этого, положение усугублялось предательством части генералов, надеявшихся, что Троцкий обеспечит им более лёгкую и стремительную карьеру.

Неспособность советских генералов разработать теорию будущей войны, привела к тому, что СССР вынужден был по их требованию содержать гораздо более многочисленную и дорогую, чем у немцев, но существенно более слабую армию.

Напомним некоторые факторы этой слабости.

Пренебрежение, возможно преступное, к радиосвязи привело к тому, что Красная Армия оказалась технически неспособной наносить сосредоточенные удары, особенно всеми родами войск. В частности, без радиосвязи было исключено взаимодействие авиации с сухопутными войсками, авиация вообще была в бою неуправляемой, в связи с чем немцы быстро завоевали господство в воздухе. Почти в таком же положении оказались и танки – без радиосвязи они не способны были взаимодействовать с артиллерией, пехотой и между собой. При быстрых передвижениях войск штабы теряли связь с соединениями и частями или же она становилась очень медленной, не оперативной. Штабы не успевали сосредоточить для боя необходимые силы, и немцы били наши войска по частям, легко прорываясь и окружая наши войска. Отсутствие радиосвязи в такой манёвренной войне, да плюс отсутствие авиационной и плохая инструментальная разведка в артиллерии, привели к тому, что многочисленная артиллерия Красной Армии оказалась неспособной оказать необходимую помощь пехоте, стреляя часто не по противнику, а по площадям, где этот противник предполагался.

Теории будущей войны кабинетных теоретиков обусловили массу других факторов слабости РККА. Были построены 30 тысяч танков и тысячи бронеавтомобилей, но чтобы создать на базе этих машин подвижные соединения, нужны были бронетранспортёры и самоходная артиллерия, а они не строились вообще и генералами не запрашивались. Не строились и не запрашивались самолёты поля боя – штурмовики и пикировщики. Стремление строить манёвренные истребители в ущерб их скорости привело к тому, что наши истребители долго не могли завоевать господство в воздухе, несмотря на многократное численное превосходство. Основная артиллерийская система артполков стрелковых дивизий – 76-мм пушка – из-за своего универсализма была слишком слабой, как противопехотное оружие, а к 1943 г. уже громоздкой и слабой и как противотанковое. Противотанковое вооружение советской пехоты в 1941 г. было неизмеримо слабее, чем немецкой.

Точности ради следует упомянуть и ошибку Генштаба в оценке направления главных ударов немцев 22 июня 1941 г. Но на фоне вышесказанного это уже не выглядит существенным.

Это реальные причины поражений РККА в начальный период Великой Отечественной войны и следует сказать, что её уроки нас ничему не научили. Мы опять, судя по всему, кормим армию с такими же генералами, как и в 1937 г.

Это вы убили!

И после публикации всех данных выше материалов письма продолжали идти. Одно из них заставило меня высказаться резко.

«Научно» спорить, к сожалению, не всегда получается. Есть люди, которые никаких намёков не понимают, им надо прямо сказать: «Ты опасный дурак!».

Мы провели довольно большое обсуждение причин поражения Красной Армии в начале войны. И я, и другие авторы, утверждали, что причина не в том, что Сталин не дал приказа на отражение агрессии. Этот приказ был дан, войска были готовы. Причина в другом – наши маршалы готовились к прошедшей войне. Они трагически недооценили значение радиосвязи.

Пришло достаточно положительных отзывов, в том числе и военных историков.

Но есть и другие отзывы. Вот, скажем, выдержки из письма И. М. Кокцинского.

Я всегда рад письмам людей, обладающих «конкретными знаниями», поэтому внимательно прочёл обширнейшее письмо их владельца. Знаний (цитат) уйма. Но толкование… Трудно вообще-то найти более беспринципное.

Вот Кокцинский пишет: «Общеизвестно, что войну к 1941 году „Туманный Альбион“ вёл всерьёз». Кому «общеизвестно»?

В 1938 г. «Туманный Альбион» без выстрела сдал Гитлеру своего союзника – Чехословакию. Английский парламент подавляющим числом голосов поддержал эту сдачу, а подписавшего этот сговор с Гитлером британского премьер-министра Чемберлена англичане засыпали благодарственными письмами. Раньше именно это было «общеизвестно».