– Клуб «Клермонт»? Я даже не знала, что он член клуба!

– Да, и, если честно, Шарлотта тоже не знает, так что пусть это останется между нами, ладно, Рози? – От нервов Боффи побагровел.

Клуб «Клермонт». Я ошеломленно осела в кресле. Боже мой, так и вижу эту парочку за рулеткой, во фраках: артефакты прежней эпохи, воображающие себя мелкой аристократией, попыхивающие толстенными сигарами и хвастающие, кто настрелял больше куропаток во время несуществующей охоты!

– Понятно, – еле слышно проговорила я. – А есть неоплаченные долги?

– Один-два, увы.

Я уставилась на него. Неудивительно, что у него пристыженный вид. И нечего полагаться на мое молчание. Пусть Шарлотта мне не лучшая подруга, но сейчас я даже ощущаю с ней какое-то родство.

– Скажи-ка, Боффи, если я продам оба дома, этого хватит, чтобы покрыть закладные и долги?

– Ну… это зависит от того, сколько ты выручишь за дома, – ответил он, подняв наконец глаза. – Не могу сказать, Рози. Понятия не имею, что сейчас происходит на рынке недвижимости; ты лучше спроси своего агента. – Он явно приободрился: приятно перевалить ответственность на другого.

– Ясно. И сколько денег мне понадобится?

Он назвал столь колоссальную сумму, что на минуту мне показалось, будто он имеет в виду оплату в лирах или в экю.

– Отлично. – Я поднялась на ноги и широко улыбнулась. Нет, ни к чему изображать обедневшую вдову пред лицом друзей Гарри, хотя в данной ситуации как раз надо бы. – Я буду держать тебя в курсе продажи, Боффи. Дома выставляются на рынок сегодня утром, так что проблем не возникнет. Думаю, обсуждать нам больше нечего.

Он с таким рвением вскочил на ноги, что чуть не перевернул кресло. Лицо просветлело от облегчения: он был вне себя от радости, что ужасный разговор наконец окончен. Но, провожая меня до двери, он опять искренне забеспокоился:

– Но у тебя же есть собственные деньги, правда, Рози? Не хочу допытываться, конечно, но Гарри не стал бы оставлять после себя такую неразбериху, если бы знал, что у тебя нет личных средств.

– О да, – беззаботно заверила его я. – У меня море своих сбережений, Боффи. Не волнуйся за меня, швейцарские банки ломятся от моих счетов.

Вот и все, подумала я. Мне больше нечего здесь делать. Пора на свежий воздух.

На Уондсворт-бридж-роуд я слезла с велосипеда и покатила его по тротуару мимо витрин магазинов к вывеске агентства недвижимости. Изучила фотографии домов, выставленных на продажу. Их было много, но в основном с пометками «продано»; а тех, что еще не куплены, оставалось маловато. Может, агент обрадуется мне.

Мистер Мендельсон («потерпите меня минутку») был рад услужить и чуть не изошел пеной у рта, когда я сказала, что в его распоряжении могут оказаться не один, а целых два ветхих маленьких домика с общей соседней стеной в самом бомжатском районе Бэттерси и Фулхэма. Дела явно шли плохо, но мистер Мендельсон («я вас ни минутки не задержу») прилежно записал подробности и пробурчал: «Какая трагедия», узнав о причине продажи. После чего просиял и заверил меня, что за этими двумя развалюшками пол-Лондона выстроится в очередь. Я отдала брякающие связки ключей в его счастливые руки и с безмерным облегчением залезла на велосипед: слава богу, теперь ответственность за них лежит на чужих плечах. И, честно говоря, единственная «трагедия», которой мне не пережить, – так это если он не выручит за них огромную кучу денег.

Крутя педали, я взглянула на часы и… о черт! Я же опаздываю за Айво! Я со всех сил налегла на руль велосипеда, но все равно приехала к Элис как раз в ту минуту, когда она запихивала всех троих укутанных детей в машину.

– Ради бога, извини! – закричала я, соскочила с велосипеда и бросилась к изгороди.

– Ничего, я бы взяла его с собой, но теперь можешь забирать.

Айво выбежал на тротуар мне навстречу; я подняла его и обняла.

– Элис, спасибо, что присмотрела за ним. Он нормально себя вел?

– Ангел, как и всегда. – Она скрылась в машине, чтобы пристегнуть девочек – Все жду, когда же он превратится в маленького дьяволенка, как все дети в его возрасте, и станет моим злейшим врагом, но он пока не проявляет симптомов! По-моему, ты накачиваешь его наркотиками. Так что сказал Боффи?

– Да так, ничего особенного. – Я покусала ноготь на большом пальце.

Ее голова высунулась из машины.

– О! Плохие новости?

– Скажем так: не жди, что следующим летом я зафрахтую частный самолет и повезу всех своих друзей на остров Мустик,[22] как мистер Брэнсон.[23]

– Черт, какая жалость, я так на это надеялась. Ну ничего, поедем в Корнуэлл, как обычно, – беззаботно отмахнулась она, видно, увидев мое лицо и поняв, что я не хочу об этом говорить. И тут же поменяла тему:

– Мне так понравился Том! Эти поминки для меня оказались настоящим праздником – мы с ним целый вечер проговорили.

– Еще бы, – подхватила я. – Мой брат настоящий подарок Богатый, преуспевающий, красивый и энергичный мужчина, собирается лететь в Нью-Йорк, а потом в Лос-Анджелес и прямо-таки пахнет роскошной жизнью.

– Везучий ублюдок. Что ж, – вздохнула она, моя жизнь тоже роскошна: поход к врачу, потом в «Сэйнсбери». Знаешь, Рози, когда мы с Томом разговаривали, мне пришлось навыдумывать кучу всего про мою жизнь. Он сказал: «В последний раз, когда я тебя видел, ты играла Миранду в Дурхеме», и я на полном серьезе подумала, что он меня с кем-то перепутал. Кажется, это было сто лет назад, и это не могла быть я!

– Я тебя понимаю, – задумчиво согласилась я, вспомнив, как пригласила Тома на университетскую постановку «Бури» с Элис в роли невероятно прекрасной Миранды. По ее спине струились рыжие кудри, как на картинах прерафаэлитов, голубые глаза горели от эмоций, лицо сердечком было бледное, неземное.

– Кстати, о «Сэнсбери», – сказала я, спускаясь на землю. – Я вчера столкнулась с Тимом, упаковщиком продуктов.

– Правда? Он до сих пор сходит по тебе с ума?

– Нет, как раз наоборот. Он вообще меня проигнорировал. Я поздоровалась, а он прошел мимо, будто никогда в жизни меня не видел.

– Дурак какой-то. – Она пожала плечами. – Ну, может, это потому, что он увидел тебя в непривычной обстановке, не в супермаркете? Знаешь, иногда так бывает: когда встречаешь своего почтальона в метро, например.

– Наверное, – с сомнением произнесла я.

Она прыгнула в машину.

– Ладно, Рози, мне пора, мы и так уже опаздываем. Но я хотела приехать повидаться с тобой на следующей неделе, когда Майкл будет в Челтенхэме. Можем, поужинать все вместе.

– Конечно, с удовольствием. – Я сразу повеселела.

– Хорошо. Тогда увидимся. Пока!

По дороге в Глостершир мы заехали на Меритон-роуд, чтобы забрать вещи. Наскоро пробежав по дому, я сняла занавески, забрала ковры и подушки для коттеджа и как могла быстро запихнула все это в машину. При этом я подумала, что картины и мебель Гарри можно отправить в Йоркшир. Им там самое место.

Приехав в маленькую деревеньку, я первым делом заглянула в магазин. Купила простые открытки и поспешила обратно в машину. Удерживая открытку на колене, я нацарапала: «Повар ищет работу, обслуживание вечеринок и праздников. Рассмотрю любые предложения». Внизу приписала адрес. И уже собиралась вернуться обратно в магазин, как снова взглянула на открытку. Медленно отложила ее в сторону и взяла еще одну. Выглянула в окно, задумчиво пососав кончик карандаша. И наконец написала:

«Профессиональный повар французской кухни (практика у Пру Лейт, Жан-Филлиппа дю Форта, Альбера Ру) обслуживает вечеринки, ланчи, фуршеты и т. д. Первоклассная французская кухня у вас дома по доступной цене. По всем вопросам обращайтесь в магазин».

Из-за прилавка мне улыбалась кругленькая женщина с наливными щеками-яблочками. Она с интересом прочла мою карточку.