взмахом руки.

— Ты меня совсем не помнишь? — Тихо спросил Дэвид.

— Я помню, — ответила Идэль. — Но я не хочу уходить. Мне здесь хорошо.

Он помолчал, а потом спросил:

— А чтобы я остался с тобой, ты хочешь?

— Оставайся, — беззаботно ответила она, заставив две струи воды на несколько секунд

перевиться друг вокруг друга. — Может быть, Ёрри тебе и разрешит.

— Это имеет для тебя хоть какое-нибудь значение, останусь я или нет?

Она долго не отвечала. Задумалась. Опустила руки. Потоки воды упали обратно в ручей.

— Если Ёрри примет тебя, — сказала она наконец. — То я тоже рада буду тебя видеть.

Дэвид неподвижно стоял, бездумно глядя на ее игру. Пройти весь этот путь только ради

того, чтобы узнать, что той, ради которой ты совершил все это, нет до тебя ровным счетом

никакого дела? Дэвид пожалел о том, что не позволил победить ангелу. Да, тогда бы он, как

самостоятельная личность, исчез бы. Но зато не было бы так больно.

Раздался шум, и из-за деревьев показались фигуры двух мускулистых евнухов, бегущие по

направлению к непрошенным гостям.

— Кто вы такие? — Крикнул один из них, размахивая в воздухе золотой алебардой. — Вам

здесь не место!

Дэвид почувствовал, как на его плечо опускается тяжелая когтистая лапа.

— Нам пора, — произнес Кирульт. — Как и обещал, я привел тебя к ней. В качестве моей

личной любезности я даже доставлю тебя обратно.

Подобно темному смерчу, они поднялись в воздух и растаяли в небесах прежде, чем

стражники с золотыми алебардами успели добраться до них.

***

…Золотоглазый человек быстрым шагом пересекал долину. Не существовало мира, в

котором находилась бы эта долина, да и сама она переставала существовать за спиной

путешественника. Пространство справа и слева было заполнено миражами — самые разные вещи

и существа выныривали из небытия, начинали обретать форму и вес, а затем, так и не сделавшись

окончательно реальным, снова таяли и пропадали.

Эта несуществующая долина была соткана из частиц сотен миров — как плотных,

человеческих, так и более тонких миров духов и демонов — лежащих между Хеллаэном, из

которого шел золотоглазый человек, и тем местом, в которое он направлялся: одной из закрытых

областей в самом сердце Империи Света. Звали его Джезми.

Долина вскоре уступила места холмам. Джезми торопливо поднимался все выше и выше,

зная, что его уже ожидают. Подняв голову, на вершине самого высокого холма он увидел

сияющую фигуру, заключенную в солнце, а вместо лучей из этого солнца били ослепительные

молнии.

Джезми приблизился к стоявшему и преклонил колено.

— Мой господин, — произнес он. — Простите меня. Я подвел вас.

Прозвучал голос, исполненный силы, и вместе с тем — тепла и доброжелательности:

— Что произошло, мой друг? От тебя давно не было вестей.

— Я едва не утратил Силу, учитель. И если бы не те, кого при иных обстоятельствах и вы

и я постарались бы навсегда изгнать из мироздания, возможно, до сих пор бы оставался в плену.

Враги освободили меня, а те, кому я доверял, лишили меня свободы и имени. Я подвел вас. Новое

Древо Сгиудов поразила порча, затем оно было вовсе выкорчевано и обращено в ничто. Простите

меня.

Два сознания — ученика и учителя, вассала и сюзерена — соприкоснулись, и знание,

которым до этого момента располагал один лишь Джезми, сделалось общим...

Разрушая лекемплет, Пожиратель Голосов добрался в конце концов до того скрытого

уровня, где находился пленник. Обладающие, наблюдавшие за сражением, к этому моменту уже

приблизились к монастырю вплотную: в виде призрачных фигур или неясных потоков света они

парили над зданиями, превращающимися в пыль. Внизу свирепствовала смерть. Затем, из тьмы и

пыли вверх взмыл поток золотистого света. Он и не пытался сбежать — отчетливо понимал, что

бесполезно. Любой из Лордов, пришедших сюда в этот час, скрутил бы его без труда, а их было

полтора десятка. Даже его светоносный учитель не сумел бы управиться со всеми сразу, а перед

его Силой могущество Джезми было ничтожным… Джезми? Он понял, что имя вернулось к нему,

как только рухнули стены темницы, в которую его заточили. Противоестественной реальности, в

которой Силы беспомощны и безличны — реальности, подобной раковой опухоли, выросшей на

теле Хеллаэна — здесь больше не существовало.

Лорды рассматривали пленника — кто недружелюбно, кто с любопытством, кто

равнодушно. Джезми ощущал на себе их взгляды и гадал, какая участь его ждет.

— Так вот почему вы так стремились самостоятельно раскурочить это место, — с

усмешкой произнес Бессмертный Полководец, обращаясь к Гасхаалю. — Здесь держали в плену

ученика и вассала вашего самого злейшего врага, и вы об этом знали.

— Да, я почувствовал прикосновение его Силы, когда моя аватара училась здесь, —

признал Гасхааля. — Но он отступил сразу, когда почуял меня, и я не мог отыскать его… Не знаю, кем он был, пленником, или же тем, кто в действительности организовал все это и лишь за какую-

то незначительную провинность оказался временно ограничен в свободе — но он причастен к

тому, что произошло, и это несомненно.

— Вам есть что сказать на это, милорд Джезми? — Спросил пленника Дайнеан, потому

что Джезми молчал, и те, кто знали историю его отношений с Вороньим Лордом, не могли

надеяться, что он станет отвечать Гасхаалю.

Секунду или две Джезми еще молчал, глядя на Повелителя Тьмы. Он помнил Дайнеана

человеком — пажом одного из Обладающих Силой, мальчиком на побегушках — и те

воспоминания плохо сочетались с тем, что он видел сейчас. Он помнил преображение Дайнеана и

его стремительное восхождение в Силе, и его победу над бывшим учителем, но все же, глядя на

того, кто сейчас, быть может, являлся сильнейшим Лордом Хеллаэна или одним из сильнейших,

он вспоминал того юношу, которого когда-то знал — в другом мире и в другую эпоху… Еще он

понимал, что не должен позволить памяти обмануть себя и обращаться ему следовало не к тому

мальчишке, а к Лорду.

— Я был в плену, — коротко сказал он. — Я не отдавал приказов сгиудам нападать на

Обладающих Силой в Хеллаэне и Нимриане. В какой-то момент мои ученики сошли с ума,

лишили меня возможности предпринять что-либо и развернули всю эту безумную деятельность…

— Я уверен, что это ложь! — Громко провозгласил Повелитель Ворон. — Прошу, отдайте

его мне. — Хриплый голос переполняло алчное, почти сладострастное желание заполучить,

наконец, недруга в свои когти. — Я вырву из него все, что он пытается скрыть.

Джезми содрогнулся. О том, что с ним произойдет, если требование Вороньего Лорда

будет исполнено, не хотелось и думать.

— Теперь это  мой пленник, — снизу, из растекшегося по Селкететхар облака пустоты,

донесся холодный и непреклонный голос Владыки Пределов. — Мой. И я поступлю с ним так, как

посчитаю нужным.

— Хватит жрать, — насмешливо бросил Волкозуб. — Вы уже все сделали, что от вас

требовалось, милорд. Отзовите свою Силу.

И правда — ни монастыря, ни его своеобразного энергетического поля уже не было, равно

как и немалой части каменистых холмов Селкететхар. Антинаар перестал распространяться

дальше — не умей он сдерживать свои аппетиты, ему бы никогда не позволили поселиться в

Хеллаэне — но свое присутствие в этом месте уменьшил лишь в незначительной мере. Волкозуб

ошибался, полагая, что может указывать ему, что следует делать.

— Милорд, — спокойно и терпеливо сказал Дайнеан. — Мы по-прежнему ожидаем вашего

рассказа.

— Мне нечего сказать, — ответил Джезми. — И большего вы не узнаете, даже если

разорвете меня на части и исследуете мой разум и душу вдоль и поперек. Я не знаю, что за Сила