— Нам надо как можно проще. Обойдемся без контейнеров. Стандарт опознания?

— Без использования компьютерной идентификации и прочей хренотени. Просто, как в семидесятые и восьмидесятые. Вы на индейской территории, [индейская территория — так на армейском слэнге до сих пор называется территория, занятая противником. ] я в штабе. Вы мне говорите — здесь плохие парни и указываете на них лазером. Мы отправляем их в ад — ты в аду, а задница все еще дымится…

В избытке чувств Лисс хлопнул меня по плечу — но я его оптимизма не разделял.

— Вы уверены, что все это законно? Насколько я помню — много народу оказалось за решеткой, оттого что вели себя как ковбои в Додж Сити. [Додж Сити — легендарный городок времен освоения Дикого Запада, там то и дело случались серьезные перестрелки]

— Все это в прошлом… — Лисс покровительственно мне улыбнулся — вы слишком долго работали в Афганистане и не уловили всех изменений на вашингтонском небосводе. Сейчас правила игры совершенно иные. Если раньше перед тем, как нажать на спусковой крючок мы должны были получить с десяток подписей — то теперь мы просто нажимаем на него и все. А если кому-то это не нравится — так на то теперь есть PATRIOT act. [PATRIOT act — закон, серьезно ограничивающий гражданские прав под предлогом борьбы с терроризмом, дающий право подслушивать разговоры без санкции суда, хватать людей и держать их без предъявления обвинения столько сколько вздумается. В общем и целом — похоронный марш по демократии]

Вот поэтому-то я и не люблю Америку, мистер Лисс, такой как она стала. В войне с врагами мы довоевались до того, что стали такими же как они. И хотя нам угрожает враг внешний — мы почему то ищем врагов внутренних

— Дело ваше — пожал плечами я — надеюсь, что у вас есть такой же акт о помиловании, какой и у меня