Возвращаемся на закате. Окрестности пустынны. Деревни запущены.

Множеством разных войн перемолота, перепахана Смоленщина. Все дороги этих войн идут через Смоленск. Прошу остановиться, высаживаюсь в центре.

Старая крепостная стена пунктиром прошивает город. Здесь, в самом западном её полукруге высится памятник боям 4-5 августа 1812 года. Поражает мужественная простота стелы и совершенно беспафосные слова памятных надписей. Фамилии командующих, номера частей, обозначение события. И всё. Памятник дышит декабризмом.

Если таким вот ясным осенним вечером сесть лицом к фронтону, то увидишь, как белое солнце падает на запад калёным русским ядром. И такая бомбардировка — каждый вечер. В назидание. В упреждение. На память.

И железнодорожный вокзал в Смоленске — особый, таких я нигде больше не видел. Пути обтекают здание с обеих сторон. С одной поезда идут на Москву, с другой — на Берлин. Как бы по кольцу. Движение оживлённое. По своей любви к вокзалам, я остановился в станционной гостинице. Окнами на пути. Лучшей колыбельной, чем лязг сцепок, свистки тепловозов, переговоры диспетчеров для меня нет. До полуночи бродил по перронам, встречал и провожал поезда. Ужинал у самых рельс. "В станционном кафе качаются листья у пальмы. Сотрясают платформу толчки грузовых поездов. Налегают на борщ пассажиры и скорых, и дальних. Для буфетчицы ввек не отыщется здесь женихов…"

Хотя сразу около сотни женихов, самых настоящих, свежих, неизбалованных, в основном и нецелованных даже, кучковались в это время в вокзале. Новобранцы из Подмосковья. В новеньком зимнем камуфляже. И все, как один, в берцах. Приятно посмотреть. Все довольно рослые. Лица озадаченные, но ни одного испуганного, заморочного. Да, все в форме, но от всех еще пахнет домом.

Гляжу, рядом со мной стоит парень лет двадцати, в штатском, пассажир. И прямо обгладывает глазами призывников. Улыбается с едким прищуром. Так и есть — на них глядя, себя вспомнил двухлетней давности. Разговорились.

— Форма-то какова, а? — говорю. — А обувь?

— Через полгода вылиняет. Рукава вытянутся. Обвиснут. А вот чтобы берцы до присяги — это что-то новое. Я только перед дембелем их заимел.

Ребятам позволялось вести себя вольно. Они то и дело выходили курить. Кто-то покупал газировку. Звонил по мобильному. Ходили по двое, по трое. Кучковались вокруг какого-то юмориста.

Я поговорил с несколькими.

Виктор из Серпухова. Учился в кадетском корпусе при монастыре. Бывал на летних сборах. Футболист-разрядник. После школы поступил в филиал какого-то технического ВУЗа. Но учиться не понравилось. Скучно. В армию пошел охотно.

Даниил из Луховиц. Женат. Ничего хорошего впереди не ждёт. Готовится к дедовщине. Настроен стоять за себя до последнего. Этот, скорее всего, первый получит в глаз.

Два брата-близнеца из Шаховской. Рады, что служить будут вместе. Хотя не уверены, что после "учебки" их не разлучат. Я говорю, что учебной роты нынче нет. Сразу в часть и там по-быстрому учить будут.

Роман. Из деревни Починок недалеко от Егорьевска. Деревенский парень. Ростом мал. Рыж. Розовое лицо. Белые ресницы. Мать сказала: "Иди в армию, тогда хоть охранником где-нибудь устроишься"

Еще один Роман. Люберецкий. Знает военные песни группы "Любе". Спрашиваю, а знает ли, что Расторгуев не служил в армии? Это для него новость.

Андрей из Королева. Учится в институте музыки. Отсрочки нет. Жалеет, что год из жизни вылетит. У него оперный баритон. На следующий год можно было бы уже в театральных хорах подрабатывать. Но с другой стороны, никакой серьезный продюсер с ним работать не будет, если впереди светит армия. "И главное, со своим годом схожу. Потом еще тяжелее будет отрываться"…

У меня это был, конечно, не соцопрос. Безо всякой методологии говорил с ребятами. Научному анализу не поддаётся. Но общее ощущение сложилось такое, что армию, или, по крайней мере, это пополнение, не назовешь рабоче-крестьянским. Очень значительная прослойка студентов. Может быть, потому, что все ребята подмосковные, продвинутые. Заметны, конечно, среди них были и "гопники", оторванцы. Однако бросались в глаза и интеллигентные лица. Это результат отмены военных кафедр в институтах и практической ликвидации отсрочек по учебе. Помягче будет климат в казармах. Да и год службы свое дело сделает. Меньше времени для огрубения нрава. Или огрубение пойдет интенсивнее?

Около половины первого их построили на перроне. Кто с вещмешками. Кто с ящиками тушёнки. Они довольно справно выполнили команду и ушагали через пути в туман.

Я продрог. Присел в опустевшем зале, где только что гомонили призывники. На стене — огромное полотно знаменитой картины "Василий Теркин. На привале".

Придумай я для завершения первой части смоленских заметок эту картину на стене вокзала — слишком надуманная вышла бы параллель. Но в Смоленском вокзале и правда висит такое четырехметровое полотно. И какие там лица! Какие воины! Всем под тридцать и более. Ни одного зелёного. Отборное войско. Богатыри. Сейчас такие типы найдёшь разве что среди контрактников. Тоже, конечно, можно композицию создать соответственную.

Но куда деть пацанов, только что сидевших здесь? Какой замысел под них подложить, какой выбрать сюжет, какими красками изобразить?

Cмоленская область

Прошедшая неделя, помимо прочих важных событий, ознаменовалась двумя статусными выступлениями Дмитрия Медведева. Первое из них, при красном галстуке, состоялось в Москве 12 ноября как президентское послание Федеральному Собранию РФ, второе, уже при галстуке синем (это всё детали немаловажные), — в Сингапуре 14 ноября и было адресовано участникам очередного саммита АТЭС.

Подобный "сдвоенный залп" со стороны высшего должностного лица России, конечно, можно рассматривать и как случайную близость во времени двух совершенно не связанных между собой акций. Однако, если вспомнить их предысторию, включая в том числе публикацию статьи "Россия, вперёд!" и нашумевший ответ президента Максиму Калашникову, станет совершенно ясной попытка Медведева обозначить какой-то "новый курс", базовыми характеристиками которого являются:

— положительная реакция со стороны подавляющего большинства современного российского общества;

— положительная или хотя бы благожелательно-нейтральная реакция со стороны т.н. мирового сообщества;

— исключительная связь с фигурой действующего президента РФ и

— очевидное расхождение с "путинской" государственнической моделью.

Всё это, вместе взятое, не оставляет сомнений: Дмитрий Медведев уже сегодня видит себя не только участником и победителем выборов 2012 года, но — и это главное! — возможным соперником Владимира Путина. Несмотря на все прошлые, настоящие и будущие заявления о том, что президент с премьер-министром "работают в одной связке", а потому "совместно решат, кто именно из них будет выдвигаться" на следующий срок.