Ара бросила на него холодный взгляд.

– Ты не имеешь права.

– Ах, вот как? Ну, слушай. «Закон Братства», раздел четыре, подраздел шесть, параграф 2.1, цитирую: «Немой, имеющий статус брата или выше, имеет право преподавания». Я на сегодняшний момент полный брат. В разделе восьмом, подразделе двенадцать, параграфе 4.1 сказано: «Если брат находит Немого и приводит его в Братство, он имеет право стать его наставником, при условии что ни одна из сторон не возражает».

– Специально выучил.

– Слушай, – не сдавался Кенди, – Седжал не против, чтобы я был его наставником. Он сам мне сказал об этом. И закон на моей стороне. Такой вот редкий случай.

– Слишком много во всем этом непонятного, Кенди. Я не могу тебе разрешить.

– Ты не можешь мне запретить, – быстро возразил Кенди, – если только не посадишь на гауптвахту. Да у нас ее и нет. Ерунда какая.

– Я посажу тебя под домашний арест.

Кенди уже открыл было рот, чтобы пригрозить Аре судебным преследованием за нарушение протокола, но потом подумал, что такой поворот может только подхлестнуть упрямство Ары и их спор получит новую движущую силу, Еще пять лет назад он бы не задумываясь кинулся в Драку, но за это время он кое-чему научился и кое-что узнал о человеческой природе и приемах дипломатии. Что бы там ни говорила по этому поводу Ара.

– Ара, – сказал он, – правила однозначно толкуют ситуацию. Я нашел Седжала, я должен стать его учителем. Ты сама это прекрасно понимаешь. А если есть какие-то секреты, которые что-то для меня меняют, пожалуйста, я слушаю.

– Зачем тебе вообще понадобился этот мальчишка? – спросила Ара. – Ты же знаешь, он тебе не родственник.

Кенди пожал плечами, стараясь не обращать внимания на острый укол разочарования, вызванный ее словами.

– Он мне нравится. Он хороший парнишка. Мы находим общий язык.

– И ты уверен, что хочешь изменить ваши отношения? Учитель ведь совсем не то же самое, что друг.

– Я хочу показать ему Мечту, – сказал Кенди просто.

– И получить возможность продвинуться.

Кенди посмотрел на нее долгим взглядом. Он был полным братом, но вовсе не намеревался провести в этом чине остаток своей жизни. Получив статус отца, он сможет самостоятельно заниматься поисками Немых. Когда сделается отцом-наставником, сможет возглавить целую поисковую экспедицию, – это как раз то, чем сейчас занимается Ара. В Братстве, однако, существовало строгое правило, согласно которому любому из монахов предстояло вернуть ордену все, что для этого монаха было сделано. Это касалось образования, проживания, питания и обучения, и без выплаты такого долга продвинуться дальше статуса брата и мечтать было нечего.

Такая выплата частично осуществлялась отработкой в системе внутренних коммуникаций, эта сфера требовала немалых трудозатрат от всех Немых и служила для монастыря основным источником дохода. Еще одно, на этот раз неписаное, правило гласило, что выплаты можно вносить и вперед. Руководство студентом – вот один из путей для таких выплат, хотя и вербовка Немых тоже в ордене приветствовалась. В Братстве были и такие, кто оказался неспособным ни к одному из этих двух занятий, и они навсегда оставались братьями и сестрами, трудились на полях, в сфере коммуникаций, занимались исследованиями на основной базе. У брата Кенди, конечно же, имелась своя собственная программа развития. Отцу Кенди будет предоставлена необходимая свобода, а также ресурсы для более активных поисков его семьи. Отец-наставник Кенди сможет командовать другими, добиваясь своей цели.

А успешное руководство обучением студента, обладающего доселе неизвестной формой Немоты, несомненно, принесет ему достаточную известность, в результате чего период выплаты негласного долга очень и очень сократится.

– Не стану отрицать, я думаю о своей карьере, – спокойно ответил Кенди. – Но это не главная причина моего решения. Ты достаточно хорошо меня знаешь, Ара, чтобы так говорить.

– Похоже, отговорить тебя не удастся, – Ара вздохнула. – Что ж, начинай. Но будь осторожен.

Кенди поднялся и пошел к выходу.

– И еще, Кенди, – сказала ему вслед Ара, – за свою жизнь я обучила более дюжины учеников. Если понадобится помощь, помни об этом.

Кивком выразив благодарность, Кенди вышел.

Матушка-наставница Арасейль Раймар вылила остатки чая в маленькую раковину. Кенди многому научился, надо отдать ему должное. Еще совсем недавно он бы закусил удила и бросился в драку, что только вызвало бы у нее ответное желание продолжить спор. Теперь же он научился сглаживать утлы. И все же он не заметил, как искусно она увела разговор от себя и сосредоточила основное внимание на делах Кенди.

«Молодость и красота всегда будут проигрывать годам и вероломству», – подумала она с жесткой иронией.

Ара смотрела на тонкие коричневые струйки, стекавшие по стенкам раковины. Ей представилась сегодня отличная возможность рассказать Кенди о приказе императрицы, а она так и не смогла себя заставить. До недавнего времени она оправдывалась перед собой тем, что требуется прежде всего отремонтировать корабль, организовать поминальную службу по Питру, и легко было убедить себя, что она приступит к объяснениям, как только завершатся все эти срочные дела. Но и теперь, однако, она не находила в себе сил на откровенный разговор.

«Зачем ему знать об этом? – думала она. – Все равно он не сможет мне помочь, я сама должна как-то разобраться. У него и так полно дел с Седжалом».

Ара надеялась, что ей удастся отговорить Кенди от его намерения стать наставником Седжала. И дело не только в неизвестной природе Немоты юноши. Ара не хотела, чтобы эти двое слишком уж сближались. Нельзя забывать, что Седжал может… погибнуть. Кенди, к сожалению, совершенно правильно трактовал закон. Если бы она стала настаивать на своем, – а как капитан корабля Ара формально имела право отказать ему в любой просьбе, – все равно ее запрет был бы отменен, стоило им только вернуться в монастырь. И Кенди, кроме всего прочего, был ей тоже вроде сына, и ей совсем не хотелось вставать у него на пути.

Ара провела рукой по лицу. Напряжение последнего времени начинало сказываться, Она постоянно чувствовала усталость, она с трудом заставляла себя поесть. Стало трудно сконцентрироваться как следует, чтобы попасть в Мечту, и еще она заметила, что под любым предлогом старается избегать этих путешествий, потому что теперь они обязательно означали общение с императрицей.

Зазвенел дверной колокольчик.

– Войдите, – машинально сказала Ара.

Дверь медленно отворилась, и в проеме появился Чин Фен. За его спиной стояла Харен. Глаза у нее были полуприкрыты, нижнюю часть лица скрывала чадра, Ара распорядилась, чтобы Фена, если он захочет выйти за пределы своей каюты, всегда сопровождал кто-нибудь из экипажа. Ему не дали доступа к компьютерной сети, и ни одна дверь на «Пост-Скрипте» не реагировала на прикосновение его большого пальца. Его руки, ноги и шею все еще украшали электронные кандалы, а пульт управления имелся у каждого на борту, за исключением Седжала.

– Харен говорит, что ремонт уже окончен, – сказал Фен. – Может быть, сейчас у тебя найдется время для разговора?

Поверх его плеча Ара встретилась глазами с Харен. Та кивнула и скрылась.

– Пожалуй, я смогу выкроить для тебя минутку. – Ара села. – Присаживайся, вот стул. Чаю хочешь?

Фен принял ее приглашение, выбрав место, на котором только что сидел Кенди.

– Все, о чем я прошу, – это лишь информация. На всем корабле ни один человек не хочет сообщать мне ничего, кроме своего имени. Я уже четыре дня сижу безвылазно в этой крошечной клетушке. Мне кажется, я начинаю сходить с ума.

– Ну, спрашивай.

– К какой организации вы принадлежите?

– К Братству Детей Ирфан.

– Я так и знал! – воскликнул Фен. – Ни на одну секунду я не поверил, что ты от них ушла, а если вдруг и ушла, что ты стала бы заниматься торговлей для Единства. С тобой это как-то не вяжется.