– У нас сложная ситуация. Немые из Единства знают про этого мальчика, и нам надо действовать быстро.
Ара шлепнула по клавишам. На экране замелькали цифры и текст, но слишком быстро, Бен не смог ничего понять. Ему, однако, показалось, что ничего важного там не было, Ара просто хотела сделать вид, что очень занята.
Бен переменил тактику.
– Кенди беспокоится за тебя.
– А я – за него. – Ара выключила экран и повернулась лицом к Бену. – Он что-нибудь рассказывал о своем заключении?
– Он не хочет об этом говорить. Я пытался пару раз его спрашивать, но он сразу меняет тему.
– Попытайся еще, хорошо?
Бен нахмурил рыжие брови.
– Это что, тонкая попытка вновь нас соединить?
– Вовсе не тонкая. – Ара разгладила свою пурпурную тунику. – Знаешь, я ведь и о тебе беспокоюсь. Я прекрасно вижу, что без него ты несчастлив.
– Матушка…
– И вот еще что. Ты стал называть меня только «матушка». То есть матушка-наставница. А как насчет просто «мама»?
Бен пожал плечами.
– Тебя все называют матушкой. Так проще, наверное. А иначе люди станут думать, что я здесь только потому, что я твой сын.
– Каждый на этом корабле знает, что ты мой сын, – сказала Ара с мягким упреком. – И каждый знает, что ты – один из самых талантливых людей на борту. Коммуникации, компьютерные сети, поддельная информация – все на тебе. А сейчас ты получил и лицензию на пилотирование. Я взяла тебя в экипаж, потому что нет никого другого с такими способностями.
Кроме способности проникать в мир Мечты, – подумал Бен. На короткое мгновение его взгляд остановился на маленькой голограмме, украшавшей стол его матери. Старый, потертый проектор круглой формы создавал мужской портрет – только голову и плечи молодого человека лет двадцати. Моложе, чем Бен сейчас. У него были аккуратно зачесанные темные волосы, веселые зеленые глаза и ямочка на подбородке. БЕНДЖАМИН ХЕЛЛЕР – было написано на подставке. Когда Бен был маленьким, ему нравилось думать, что Бенджамин Хеллер – его отец. Ведь и имя у него такое же. Ара рассказывала ему истории про Бенджамина Хеллера: какой он был красивый, веселый, как заразительно смеялся, как всех разыгрывал и дурачил. Детская фантазия Бена дополняла эту картину. Бенджамин Хеллер – сильный и добрый, он бы подбрасывал Бена в воздух и возился бы с ним на полу. Он бы не стал проводить в Мечте бесконечно долгие часы или оставлять Бена с родственниками, пока сам гонялся бы за какими-то важными людьми – они называются Немые, – чтобы освободить их из рабства на далеких планетах. Хотя это не более чем фантазии. Бенджамин Хеллер умер за несколько лет до того, как Бена имплантировали в чрево Ары.
– Может быть, стоит вернуться к «маме»? – спросила Ара. Ее голос звучал почти умоляюще, и Бен не смог сдержать легкой улыбки.
– Предлагаю «маму» в частной жизни, а «матушку» – для публики, – сказал он.
– Согласна. – Ара слегка улыбнулась каким-то своим мыслям, потом встала и подошла к своей миниатюрной кухоньке. – Не хочешь ли чайку? Давай поговорим про вас с Кенди. Ты так и не объяснил, почему ты решил с ним порвать. Пегги-Сью, нагрей воду до кипения.
Бен уже открыл было рот для какого-нибудь обтекаемого ответа, но потом снова закрыл. Вот опять – она уводит разговор в сторону. Бен не раз имел возможность видеть, как она пользуется своим авторитетом наставницы, прибегая к такому приему, теперь же она подавляет его авторитетом матери. Довольно. С него довольно.
– Я пришел сюда, чтобы поговорить о тебе, мама, а не обо мне.
Ара держала в обеих руках кружки с чаем. Она часто заморгала.
– Что же, сказано… без обиняков.
– Я хочу понять, что тебя тревожит, матуш… мама. Императрица сказала что-то особенное?
– Нет.
– Ну вот, ты опять говоришь неправду.
– Не говорю.
– Ма-ма! – В эти два слога Бен вложил все свое отчаяние. – Видимо, Кенди прав. Ты скрываешь что-то важное. А вдруг с тобой… что-нибудь случится и он не будет владеть всей полнотой информации?
Ара неожиданно протянула ему дымящуюся кружку. Она пахла малиной.
– Крепкий и без сахара, – сказала она. – Как ты любишь. – Она замолчала, помешивая чай. Ложечка тихонько звенела. Бен ждал. – Я сама должна во всем разобраться, – наконец произнесла Ара. – Нет, пожалуйста, не перебивай. Ты прав. Я солгала. Я просто не могу об этом говорить.
– Это имеет отношение к нашим поискам? – Бен отпил глоток горячего малинового напитка и поставил кружку на стол.
– Да, имеет.
Бену вдруг пришла в голову некая мысль:
– Так получается, этот мальчишка все-таки родственник Кенди?
– Что? – удивилась Ара.
– Кенди думает, что Седжал – его родственник.
– Нет, вовсе нет, – произнесла Ара медленно. – Кенди, стало быть, уже высчитал, в каком они родстве, и даже напридумывал себе, где искать все остальное семейство. И к чему это приведет?
– Ты опять уходишь от разговора. Если императрицу не интересует семейство Кенди, что же все-таки она тебе сказала?
Ара подула на чай.
– Мама, тебе все равно придется все нам рассказать. Так давай сделаем это сейчас.
– Возможно, мне придется убить Седжала, – сказала Ара, не поднимая взгляда от кружки.
Бен обомлел. Ара пила чай, зажав кружку ладонями, как будто хотела согреться о горячее стекло.
– Убить? – наконец повторил Бен. – Но зачем?
– Если, по моему мнению, окажется, что Седжал, цитирую: «представляет собой угрозу для Конфедерации», – тихо произнесла Ара, – то императрица желает, чтобы я его уничтожила.
– Она отдала нам такой приказ? – недоверчиво переспросил Бен. – Что подразумевается под угрозой?
– Я сама не совсем понимаю, – ответила Ара. – А она предоставляет право решать это мне.
– Боже мой! – Бен встал и принялся ходить по комнате. – Как она могла отдать такой приказ? Да за кого она нас принимает?
– Это приказ для меня, Бен. Не для тебя и ни для кого другого.
Бен прекратил шагать.
– Так вот почему ты такая расстроенная!
– Да, поэтому.
– Боже мой! – опять повторил Бен. – Какая же она бесчувственная! Не пойму только, как это один мальчишка с некоторыми странностями может стать угрозой для целой Конфедерации?
– Стоит ему в нужный момент овладеть сознанием того, кто принимает важные решения, как может начаться война, покушения на ведущих лидеров, да мало ли что еще. Не говоря уже о том, какая начнется охота на ведьм, если пройдет слух о Немом, который умеет проникать в сознание всех без исключения помимо их на то воли. Тогда никто не сможет чувствовать себя в безопасности.
Бен снова взволнованно зашагал по комнате.
– Значит, императрица предоставляет тебе право решать судьбу Седжала, а потом ты же еще должна нажать на спусковой крючок, верно? Да за кого она себя принимает?
– Она принимает себя за императрицу.
Бен резко развернулся к ней, собираясь сказать в ответ какую-нибудь резкость, но вдруг заметил, что у Ары в глазах стоят слезы. Все колкости сразу испарились, и он быстро опустился на колени рядом с ее стулом и обнял ее за плечи. Поколебавшись секунду, она опустила голову ему на плечо. Бен не шелохнулся. Он уже несколько лет назад стал взрослым, но что означают эти несколько лет по сравнению с опытом всей предыдущей жизни и предыдущих надежд? Родители утешают своих детей, а не наоборот.
– Не надо расстраиваться, мама, – сказал он мягко. – Тебе нужно лишь принять решение, что Седжал не представляет угрозы для Конфедерации, и с тебя взятки гладки.
Ара шмыгала носом и совсем не была похожа на прежнюю матушку-наставницу, уверенную, твердую и решительную. В душе у Бена закипал гнев. Кан маджа Кали – императрица, и ее слово – закон, но Ара – его родная мать. В эту секунду он готов был хорошенько двинуть Кали в челюсть, не испытывая при этом ни малейших сомнений и угрызений.
– Все не так просто, Бен, – сказала Ара. – Императрице, а теперь и мне тоже, приходится думать об огромном, бесконечном количестве человеческих жизней. Если я допущу ошибку и не… и оставлю Седжала в живых, вместо него могут погибнуть тысячи, нет, миллионы людей! Боюсь, что императрица в конечном итоге окажется права, а у меня едва ли хватит сил исполнить это ее задание.
