Закусив губу, Аарон кивнул.

Я закончил одеваться. Подняв наплечную кобуру Шломо, я засунул в нее кольт. Потом, обыскав карманы здоровяка, прихватил деньги, сигареты и зажигалку.

– Где ключи от машины? – спросил я.

Аарон, сунув руку в карман, перебросил мне ключи, запачканные кровью.

– Припаркована в самом начале подъездной дороги, – буркнул он.

– Я забираю вашу машину и пистолет твоего босса. Так что не пытайся преследовать меня. Оружием я владею прилично и если увижу тебя еще раз, то непременно доделаю работу. – Я прикурил две сигареты, одну Аарону, другую себе, и отправился вниз по холму, к дому.

– Гюнтер! – окликнул он. Я обернулся. Теперь он сидел, но был очень бледен. – Пусть сейчас это и без толку, но все-таки скажу: я верю тебе.

– Спасибо. – Я приостановился на минутку. Из ноги у него по-прежнему текла кровь, кровотечение оказалось сильнее, чем я предполагал. Если он останется тут, то умрет или от потери крови, или от холода.

– Идти можешь?

– Вряд ли.

Подняв Аарона на ноги, я помог ему доковылять до дома. Там я разыскал простыни и, разорвав на полосы, наложил импровизированный жгут.

– Мне жаль, что так получилось с твоими друзьями, – сказал я. – Я не хотел. Но у меня не было выбора. Сам понимаешь: или они, или я.

– Цви был хороший парень. Но Шломо немного псих. Тех двух женщин задушил Шломо. Он рвался убить всех нацистов на земле, до последнего.

– Не могу его винить. – Я закончил перевязку. – Слишком много нацистов еще разгуливают на свободе. Только я не из них, понимаешь? Груэн и Хенкель убили мою жену.

– Кто такой Хенкель?

– Еще один врач-нацист. Но объяснять слишком долго. Я должен догнать их. Понимаешь, Аарон, я намерен сделать за вас вашу работу, если удастся. Может, я уже и опоздал. Может, кончится тем, что убьют меня. Но попытаться я должен. Потому что так поступает мужчина, когда кто-то хладнокровно убивает его жену. Пусть даже между нами все было кончено, она все-таки была моей женой, а это кое-что значит. Верно ведь? – Я отер лицо обрывком простыни и направился к выходу, задержавшись только, чтобы проверить телефон. Аппарат был мертв.

– Телефон не работает, – сообщил я. – Вызову для тебя «скорую», как только подвернется возможность.

– Спасибо, – отозвался он. – И удачи тебе, Гюнтер. Надеюсь, ты их разыщешь.

Я вышел на улицу и, пройдя по подъездной дороге, нашел машину, черный «меркурий-седан». На заднем сиденье лежало теплое кожаное пальто. Надев его, я сел за руль. Бак почти полон, автомобиль развивает скорость свыше ста километров в час – могу успеть встретиться с друзьями до полуночи.

По дороге я заехал в лабораторию в Гармиш-Партенкирхене. Папки Джейкобс забрал с собой, но они меня не интересовали. Спустившись в подвал, я забрал пару посылок и документы, которые – как я надеялся – откроют мне доступ на военную авиабазу США. План так себе, но я помнил слова Тиммермана, перевозчика «Звезд и полос», о беспечности американцев. На это я и рассчитывал – ведь мне немедленно нужно было передать срочную посылку для майора Джейкобса.

Вызвав по телефону «скорую» для Аарона, я двинулся к Франкфурту. Про этот город мне было мало что известно, только что он находился в пятистах километрах отсюда и заполонен янки. Похоже, Франкфурт янки обожали даже больше, чем Гармиш. И жители Франкфурта тоже любили американцев. И кто бы стал винить их? Янки принесли с собой работу и деньги, и город – когда-то заштатный – обрел репутацию одного из самых богатых в Федеративной Республике. Авиабаза Рейн-Майн, расположенная всего в нескольких километрах к югу от Франкфурта, была главным американским аэропортом в Европе. Именно с Рейн-Майна снабжался Берлин во время знаменитой операции «Виттлс», воздушного моста, с июня 1948-го по сентябрь 1949-го. Из-за стратегической важности Рейн-Майна все дороги во Франкфурт и из него были после войны срочно отремонтированы, и сейчас это лучшие автобаны в Германии.

До самого Штутгарта я ехал быстро, но там опустился туман, настоящее море тумана. Беспрерывно сигналя, я поносил его отборными ругательствами, пока не вспомнил, что и самолеты в туман не летают. Тогда я немного воспрянул духом. При таком тумане еще оставалась надежда успеть вовремя. Но что я буду делать, когда я доберусь туда? У меня при себе меня имелся, конечно, кольт сорок пятого калибра, но мое желание отомстить после случившегося в Мёнхе заметно поубавилось. Да и вообще, хладнокровный расстрел четверых, а то и пятерых человек – это слишком даже для разгневанного мстителя. И еще прежде, чем добраться до авиабазы – приехал я туда чуть за полночь, – я уже твердо знал: убить женщин я не смогу. Что касается их спутников, то я понадеялся, что они хотя бы будут сопротивляться. Затормозив у главных ворот аэропорта и выключив мотор, я взял документы, поправил галстук и зашагал к охраннику. Я очень надеялся, что не забуду слова и вранье пройдет гладко – недаром же я репетировал свою речь всю шестичасовую поездку.

Охранник, голубоглазый блондин под два метра ростом, откормленный и разомлевший в тепле – он был в толстой габардиновой куртке, в берете, шарфе и вязаных шерстяных перчатках, – вряд ли будет проявлять повышенную бдительность. Бедж на куртке сообщал, что его фамилия Шварц. А поскольку он был больше похож на немца, чем я сам, я на минутку подумал, что он по ошибке попал не в ту армию. Но он разговаривал по-немецки не лучше, чем я по-английски.

– У меня срочная посылка для майора Джонатана Джейкобса, – объявил я. – По расписанию он должен вылететь в Штаты сегодня в полночь. На авиабазу Лэнгли, в Виргинию. Майор прикомандирован к Гармиш-Партенкирхену, и посылки прибыли уже после того, как он уехал в аэропорт.

– Ты приехал из самого Гармиша? – удивился охранник и пристально посмотрел на мое лицо. Я вспомнил сокрушительный удар, которым угостил меня Шломо. – В такой туман?

Я кивнул.

– Ну да. В кювет угодил. Вон, синяк заработал. Еще повезло, могло быть и хуже, сам понимаешь.

– Поездка, конечно, еще та.

– Конечно, – скромно подтвердил я. – Взгляни на документы и посылки. Груз и в самом деле очень срочный. Медицинское оборудование. И я обещал майору, если посылки прибудут после его отъезда, так я уж постараюсь, чтобы они нагнали его. – Я нервно усмехнулся. – Ты, может, проверишь, не улетел еще самолет?

– Вряд ли. Сегодня вечером ни один самолет не взлетел, – ответил Шварц. – Даже птички на земле отсиживаются из-за чертова тумана. Так что тебе повезло. У тебя полно времени – до утра точно, так что успеешь и наговориться, и выпить со своим майором. – Но по спискам он все-таки проверил и сказал: – Взгляни-ка, на рейс в Лэнгли четверо сверхкомплектных.

– Сверхкомплектных?

– Ну да, штатских, то есть пассажиров.

– Доктор Браун с женой и доктор Хофман тоже с женой, – проговорил я. – Верно?

– Все правильно, – подтвердил охранник. – Твой майор Джейкобс привез их сюда часов пять-шесть назад.

– Если они не улетели, где же они сейчас?

Шварц ткнул в сторону летного поля.

– Тебе из-за тумана не видно. Поезжай туда и держись левой стороны, увидишь пятиэтажное здание. На одной стороне надпись «Рейн-Майн», а позади маленький отель, пристроенный к казармам. Вот там, скорее всего, и найдешь майора. Столько суматохи с этим полуночным рейсом в Лэнгли. И все из-за тумана. Да, сэр, уверен, они уже устроились там на ночь. Уютненько, как жучочки в половичочке.

– …жучочки в половичочке… – повторил я фразу, зачарованный образностью английского языка. И тут у меня возникла мрачная идея. – Да, понятно. Пожалуй, не стану я его беспокоить, а? Он наверняка спит. Может, подскажешь, где багажное отделение? Оставлю посылки там.

– Рядом с казармами. Мимо не пройдешь. Сияют как рождественская елка.

– Спасибо, – поблагодарил я и направился к своей машине. – О, и кстати. Я родом из Берлина. Спасибо за все, что вы сделали для нашего города. Воздушный мост, а? Вообще-то я еще и из-за этого не поленился прикатить сюда. Из-за Берлина.