Международная служба оценки применения агробиотехнологий также отметила, что ГМО–соя составляла 56% всей выращиваемой в мире сои; ГМО–кукуруза составляла 14% всей кукурузы, ГМО–хлопок составлял 28% мирового хлопкового урожая, и ГМО–канола (разновидность масличного рапса) насчитывала 19% всего мирового рапсового урожая. [333] Масло канолы — яд в рационе питания человека, было разработано как генетически модифицированный продукт в Канаде, где в припадке маркетингового патриотизма оно было названо «канадским маслом» или канола. [334]
В Соединенных Штатах при агрессивном поощрении правительством отсутствия маркировки и доминировании в сельском хозяйстве агробизнеса, генетически спроектированные зерновые культуры, по существу, заполнили американскую пищевую цепь. В 2004 году более чем 85% всей американской выращенной сои были генномодифицированными зерновыми культурами, в большинстве своем от «Монсанто». 45% всего американского урожая кукурузы было ГМО–кукурузой. [335] Кукуруза и соя составляют самый важный корм в американском сельском хозяйстве, что означает, что почти все произведенное мясо в стране, так же как ее мясной экспорт, вскормлено генномодифицированным фуражом. Мало кто из американцев догадывался о том, что они ели. Никто не потрудился рассказать им об этом, и меньше всего правительственные учреждения, на которые возложена ответственность заботиться о здравоохранении и благосостоянии граждан.
Распространение больших площадей, предназначенных под посадку ГМО, привело к загрязнению смежных не генномодифицированных зерновых культур. Всего через шесть лет приблизительно 67% всех американских сельскохозяйственных угодий были загрязнены ГМО–семенами.
Джин вырвался из кувшина.
Это был не тот процесс, который можно было бы обратить вспять каким–либо из известных науке путей. 136–ти страничный обзор всех всемирно известных исследований эффектов ГМО, подготовленный уважаемой в международных кругах группой ученых во главе с доктором Мэй, представил отрезвляющие соображения о целесообразности непроверенного выпуска ГМО–растений в мировое сельское хозяйство. Исследование предупреждало, что «самый очевидный вопрос о безопасности относительно трансгенов и их продуктов, вводимых в генномодифицированные зерновые культуры, [состоит в том, что] они новы в экосистеме и в пищевой цепи животных и людей» [336]
«Bt–токсины из Bacillus thuringiensis, включенные в пищевые и непищевые зерновые культуры, насчитывают приблизительно 25% всех генномодифицированных зерновых культур, в настоящее время выращиваемых во всем мире. Обнаружено, что это вредно для пищевой цепи мышей, бабочек и сетчатокрылых, Bt–токсины также действуют против насекомых рода жесткокрылых (жуки, долгоносики и стилопсы), который содержит приблизительно 28600 разновидностей, намного больше, чем любой другой род. Bt–растения выделяют токсин через корни в почву с потенциально большими последствиями для экологии почвы и плодородия».[337]
Группа ученых, в которую входил доктор Арпад Пуштаи, пришла к выводу:
«Bt–токсины могут быть фактическими и потенциальными аллергенами для людей. Некоторые полевые рабочие, подвергшиеся Bt–распылению, испытывали повышение аллергической чувствительности кожи и производили антитела иммуноглобулина Е и иммуноглобулина G. Команда ученых предостерегала против выпуска Bt–зерновых культур для потребления человеком. Они продемонстрировали, что рекомбинантный протоксин Cry1Ас из Bt является мощным системным иммуногеном, столь же мощным, как токсин холеры. Bt–штамм, который вызвал серьезный человеческий некрозис (омертвение тканей), убивал мышей в течение 8 часов в результате клинического синдрома ядовитого шока. И Bt–протеин и Bt–картофель наносили вред мышам в экспериментах при кормлении, повреждая их подвздошную кишку (часть тонкой кишки). Мыши показали неправильную митохондрию с признаками вырождения и разрушения микровилли (микроскопическая проекция клетки или клеточной органеллы) на внутренне поверхности кишки».[338]
Независимая научная экспертная группа заявила в этом отношении:
«Поскольку Bt или Bacillus thuringiensis и Bacillus anthracis (разновидности сибирской язвы, используемые в биологическом оружии) близко связаны друг с другом и с третьей бактерией Bacillus cereus, общей почвенной бактерией, которая вызывает пищевое отравление, они могут с готовностью обмениваться плазмидами (круглые молекулы ДНК, содержащие генетическое происхождение репликации, которое позволяет репликацию независимо от хромосомы), перенося токсичные гены. Если Bacillus anthracis проникнет в Bt–гены из Bt–кукурузы через горизонтальный перенос генов, то могут возникнуть новые штаммы Bacillus anthracis с непредсказуемыми свойствами».[339]
Лицензирование форм жизни
Сразу же после энергичного обеспечения отсутствия регулирования зерновой ГМО–отрасли картель ввел твердое лицензирование и технологические соглашения, обеспечивая «Монсанто» и другим биотехнологическим компаниям ежегодные лицензионные отчисления фермеров, использующих их семена. Частные компании ни в коей мере не были антиправительственными; они лишь хотели, чтобы правительственные правила служили их частным интересам.
Совместно с другими генными компаниями–производителями семян, «Монсанто» требовала, чтобы фермер подписывал Соглашение об использовании технологии, которое обязывало его платить каждый год взносы «Монсанто» за «технологии», а именно, за генетически спроектированные семена.
Поскольку независимые поставщики семян быстро поглощались «Монсанто», «Дюпон», «Доу», «Сингентой», «Каргил» или другими крупными фирмами агробизнеса, фермеры все глубже и глубже затягивались в ловушку зависимости от «Монсанто» или других поставщиков ГМО–семян. Американские фермеры были первыми, кто подвергся этой новой форме крепостничества.
По решению американского Верховного суда в 2001 году ГМО–фирмы, такие как «Монсанто», получили возможность вынуждать американских фермеров становиться «рабами семян». По решению суда штрафы «Монсанто» за неуплату взносов стали серьезными карательными законными мерами. «Монсанто» заранее позаботилась о благосклонности судей. Она прописывала в своих контрактах условие, что любой иск против компании будет рассматриваться в Сан–Луисе, где присяжные заседатели знали, что «Монсанто» является здесь главным местным работодателем.
«Монсанто» и другие компании–производители ГМО–семян каждый год требовали от фермеров плату за новые семена. Фермерам запретили снова использовать семена с предыдущих урожаев. «Монсанто» даже нанимала частных детективов «Пинкертон», чтобы шпионить за фермерами: не используют ли они старые семена вместо того, чтобы платить за новые. В некоторых районах США компания обещала бесплатные кожаные куртки каждому, кто сообщит о фермере, использующем прошлогодние семена «Монсанто». [340]
Примечательно, что все четверо крупных главных поставщиков генетически спроектированных сельскохозяйственных семян («Монсанто», «Дюпон», «Доу», «Сингента») начинали свою деятельность как крупные химические компании (которыми, впрочем, являются и сейчас). Причиной было одно и то же в каждом случае. Они все прежде, чем окунулись в генную инженерию семян, производили пестициды и гербициды.
В начале 1990–х годов гербицидные гиганты реорганизовали себя как компании «науки о жизни». Они скупили существующие компании–производители семян, большие и маленькие. Они наладили связи с транспортниками и производителями продовольствия и появились как ось глобальной цепи вертикальной интеграции сельского хозяйства. Это была голдберг–дэвисовская модель вертикальной интеграции Гарвардской Школы бизнеса в наивысшем ее воплощении.
