— У вас было много красивых женщин?

— Ни одной, которая сравнилась бы с тобой, Лотос.

Она засмеялась.

— Вы чувствуете себя беспомощным из-за связанных рук?

— Я так много теряю, — пожаловался он. — Почему бы не снять ремни?

— Расскажите мне, где найти Таню.

— К черту Таню. Эта ледяная дубина способна сама о себе позаботиться.

— Но должна же я что-нибудь сказать Та-По. Иначе он будет очень сердит на меня.

— Все это было его идеей?

— Ему приятно так думать.

— Ты сама предложила?

— Я слишком скромна, чтобы вам ответить.

— Мне нравится твоя скромность. Продолжай в том же духе.

Ее тело трепетало над ним. Она прижалась лицом к его лицу, и его поразила теплая дорожка слез на её девичьих щеках. Вдруг она приподнялась и нащупала рукой что-то лежавшее на полу рядом. Дюрелл заметил блеск остро отточенного ножа и ощутил в паху когтистую лапу ужаса.

— Знаете, что велела мадам Ханг?

— Я не хочу знать, что собирается делать эта сука.

— Она сказала, что когда вы будете принадлежать мне, как сейчас, я должна лишить вас вашего мужского достоинства. Одно ловкое движение лезвием…

— Лотос!..

— Это вас пугает?

— Да.

— Тогда расскажите мне о Тане.

— Она на Луне, — быстро произнес он.

Лотос казалась растерянной. Ее густые надушенные волосы облегали голову словно экраном и легко касались бровей.

— На Луне?

— Она туда вернулась.

— О, но это не так.

— Так. Вот почему её не могут найти. — Дюрелл говорил, тщательно подбирая слова. — А сейчас отложи в сторону нож. Ты упустила свою возможность. Вот что делает страх с мужчинами.

— Извините. Все равно я бы этого не сделала.

Лотос откатилась в сторону и села. Ее платье собралось на талии. Она задумчиво посмотрела на него, затем поднялась и спокойно, без улыбки, поправила подол. И без лишних слов покинула каменную келью. Послышался глухой звук задвигаемых засовов.

Ему не пришлось долго ждать. Настала очередь мадам Ханг. Он даже не слышал, как она входила, и уловил только шорох расшитых жемчугом комнатных туфель по жесткому полу. Затем вдруг до Дюрелла донеслись прерывистое дыхание и быстрые упирающиеся шаги, и рядом с ним, пролетев через комнату, упала Лотос. Она растянулась на полу, её блестящие черные волосы в беспорядке рассыпались. На правой её ладони была кровь, и один палец казался сломанным. Из-за боли она с трудом дышала и не смотрела на Дюрелла. Тот поднял голову и попытался сесть, но кожаные ремни не пустили.

— Шут! — прошипела мадам Ханг.

Дюрелл ничего не ответил. Ему опять стало страшно. Эта женщина могла напугать любого.

— Лотос слишком романтична, — продолжала мадам Ханг. — Я всегда это подозревала. Все уроки оказались тщетными. До сих пор она была нам полезна, и жаль, что никогда нельзя до конца предсказать человеческое поведение. Наступит день, и мы его усовершенствуем. Человеческая глупость сделает это возможным. Массами можно будет управлять и привести их к послушанию. Для их же собственного блага, конечно. Для ещё большего триумфа коммунистического режима.

— Ура, — подхватил Дюрелл.

— Ваш боевой дух все ещё на высоте?

— Не совсем.

— Лотос и в самом деле должна была вас изувечить.

Он ничего не ответил. В нем нарастал страх. Примитивное, первобытное чувство, но Дюрелл ничего не мог поделать.

— А теперь вы мне расскажете, где моя любимая дочь.

— Таня?

— Таня — моя дочь. Я хочу вернуть её.

— Она опять на Луне.

Казалось, женщина изошла яростью. Дюрелл даже не увидел, чем она принялась его бить. В её плетке с двумя десятками острых, беспощадных, увечащих концов несомненно был металл. Его рубашка за считанные секунды изорвалась в клочья. Грудь и живот превратились в сплошную неимоверную рану. Сквозь свист плети и удары он слышал, как натужно дышит мадам Ханг. Ее лицо то приближалось, то отдалялось, затеняемое лампой. Дюрелл никогда не предполагал, что человек может так злобствовать.

Наконец она сделала передышку и, задыхаясь, спросила:

— Итак?

— Вам будет несложно с ней воссоединиться, — прошептал Дюрелл.

— Как? Говори, быстро!

— Просто оседлайте свою метлу и летите в небо.

Снова боль. К счастью он ненадолго потерял сознание. Потом, содрогаясь, пришел в себя. Его тело стало одним неимоверным страданием. Даже не будь ремней, он вряд ли смог бы двигаться. Если пытка продолжится, он умрет. Дюрелл немощно выругал мадам Ханг. И на это у него не осталось сил.

Мадам все ещё не уходила. Но Лотос зашевелилась. Дюрелл был непрочь узнать, остался ли у неё нож.

— Американский шпион, империалистический агент, я тебя спрашиваю в последний раз. Можешь мне не рассказывать, что моя бедная обманутая дочь вернулась на Луну. Я не расположена выслушивать твои западные шуточки. Мне совсем не смешно. Ты заставил глупую Лотос тебе поверить, и она заплатила за свое безрассудство. Но я не глупа. И не слаба. Ты меня понимаешь?

— Боюсь, что да, — спокойно ответил Дюрелл.

— Тогда скажи мне, где Таня. Последний раз спрашиваю.

— Не знаю, — вздохнул он.

— Хорошо.

Разговоры были окончены. Дюрелл пытался разглядеть что — нибудь за бьющим в глаза светом. Там ждала чудовищная тень, тень смерти, неизбежной и неумолимой. Убивая его, мадам будет испытывать наслаждение. Она может растянуть себе удовольствие, хотя он, изнывая от боли, робко надеялся, что конец наступит быстро.

Тени размывались и мерцали, слышался лязг жестяного абажура, появились дикие всполохи света и тени, сверкание невообразимых цветов. Раздался крик. Полился поток брани и китайских ругательств. Издавала их мадам Ханг, только ярость и страх сменили её привычное шипение на визг. Борьба продолжалась. Дюрелл попытался уклониться в сторону. Ему наступили на живот. Он опять стал вертеться и оказался лицом вниз, с руками, стянутыми у поясницы, и ногами, не сгибавшимися из-за ещё большего количества ремней. В ноздри попала пыль. Он ощутил запах тлена, запах смерти. Абажур опять заскрежетал. Ослепительная вспышка — и внезапная тьма.

Лампа покачивалась на проводах.

Кругом было тихо.

По спине Дюрелла ползали мурашки. Послышались шаги.

— М-мистер Сэм?

— Лотос?

— Вы в порядке?

— Нет.

— Сможете идти?

— Попытаюсь.

— Мы убежим вместе. Я же говорила вам, что она — чудовище.

— Ты её убила?

— Нет. Она только потеряла сознание.

— Жаль, что ты её не убила. Освободи меня.

— Вы мне потом поможете, мистер Сэм?

— Сделаю все, что скажешь. Поторапливайся.

Она перерезала ремни. Нервничая, задела острием ножа его запястье, но он даже не обратил внимания. Его руки освободились, но пошевелить он ими не мог. Затем ноги. С теми дела обстояли чуть получше. Лотос его перевернула. Она рыдала. В темных глазах затаилось отчаяние.

— О, что с вами, мистер Сэм?

— Я перетренировался.

Дюрелл сделал отчаянное усилие и понял, что после всего случившегося может двигать руками, хотя в плечах что-то хрустело, щелкало и скрипело. Он сел и тут же пожалел об этом. Брюшной пресс вовсе не хотел напрягаться. Лотос обвила его руками. Она сменила одежду, но наряд этот лучше было бросить тут же на пол, чем надевать. Кровь на её ладони запеклась. Сломанный мизинец торчал в сторону. Дюрелл сумел взять её искалеченную руку и поцеловать.

— Спасибо тебе, Лотос.

— О, поспешите, пожалуйста.

— Насколько смогу.

Он поднялся. А потом уже пошло легче.