Дейвис Тругуд вышел из машины.

Засверкали вспышки фотографов.

Раздался гром аплодисментов.

Мистера Тругуда окружила толпа тех, кто спешил пожать ему руку, поздравить его с возвращением домой, заверить его в том, что все сделано так, как он задумал.

У дверей ратуши мистера Тругуда ждали мэр, помощник мэра, начальник полиции, председатель городского совета, три члена городского управления, два представительных господина из Джэксона, посланцы губернатора штата, готовые принести извинения за то, что губернатор не смог почтить это торжественное событие своим личным присутствием.

Дейвиса Тругуда, от которого не отходили двое полицейских в парадных мундирах, подвели к собравшимся наверху лестницы, и последовали теплые рукопожатия.

Принесли микрофоны, и мэр взял на себя роль церемониймейстера.

— Позвольте сказать, мистер Дейвис Тругуд, как мы все счастливы приветствовать вас здесь в этот знаменательный день, такой многообещающий для нашего замечательного города, для его оставшихся без работы плотников-корабелов, для всего южного Миссисипи, для всех наших жителей, для всей нашей страны!

Новый взрыв рукоплесканий. Дейвис Тругуд, широко улыбаясь, любезно принимал обращенные к нему знаки внимания.

— Мы переживаем трудные времена, — продолжал мэр. — Война закончилась, военно-морской флот резко сокращается, Паскагула перестала быть городом корабелов, каким она когда-то была, и наш любимый город оказался на грани катастрофы. Жители Паскагулы постепенно перебираются к нашим северным соседям. Наша самая талантливая молодежь уехала в поисках лучшей доли на Север...

И это продолжалось на той же ноте довольно долго, ибо мэр был из тех, кто не станет говорить кратко, если есть возможность высказаться пространно.

Затем и другие официальные лица насладились мгновением славы, выступив с такими же красочными речами, в которых восхвалялись город Паскагула, великий штат Миссисипи, светлое будущее и они сами.

Наконец мэр кивком подал знак, и к ковровой дорожке подъехал лимузин с открытым верхом. Мэр проводил мистера Тругуда на заднее сиденье, небольшая процессия из лимузина и машин с прочими официальными лицами в сопровождении эскорта полицейских на мотоциклах проехала через несколько кварталов до набережной, где перед большим зданием собралась другая толпа.

Здесь торжественная церемония повторилась, хотя и несколько видоизмененная, ибо наконец слово было предоставлено самому Дейвису Тругуду.

— Господин мэр, — начал тот, — я счастлив тем, что присутствую здесь в этот исторический день, и я счастлив тем, что вношу свой посильный вклад в возрождение этого прекрасного старинного города. Позвольте вкратце посвятить вас в свои замыслы. На Севере, где я веду свой бизнес, где определенные вещи принимаются как должное, где я добился благополучия в жизни, люди твердо верят в одно: в незыблемость земли. Земля там прочная. Неподвижная, неуступчивая, постоянная. В ней можно рыть ямы, на ней можно возводить здания, через нее можно прокладывать каналы, ее можно облагораживать по своему усмотрению. Но здесь земля шаткая. Этому желеобразному, непостоянному, изменчивому веществу нельзя доверять. История этих мест является цепочкой трагедий: реки берут свое, мстя людям. И вот, сэр, я подумал, что можно в свою очередь отомстить реке. Да, сэр, я придумал способ победить реку, по крайней мере, в какой-то одной мелочи, вырвать у нее самое страшное оружие, которым она расправляется с нашими горячо любимыми усопшими, теми, кто отдал все ради обустройства в этих местах того, что мы называем цивилизацией.

Последовали горячие аплодисменты.

— Поэтому я провел исследования и вложил крупную сумму в новое производство. Я пригласил на работу пятьдесят ваших лучших мастеров и обеспечил их лучшими материалами. Отборная древесина, отборная смола, лучшие столяры, и все это за удивительно умеренную цену, ибо я человек великодушный и не гонюсь за выгодой, а лишь желаю облегчить страдания нуждающихся. Отсюда я начну свое дело, которое распространится на все изрезанное реками южное побережье, проникнет в заболоченные леса и на берега ручьев, и тем самым уменьшу боль, которую испытывает человек, когда вода не только разоряет его дом и ферму, но и оскверняет могилы его предков. Позвольте представить вам компанию по производству водонепроницаемых гробов Тругуда!

Ветерок с залива разнес громкие рукоплескания и восторженные крики. В воздухе стоял крепкий запах реки.

— Новый водонепроницаемый гроб конструкции Тругуда неподвластен разрушительному действию воды. Бренные останки ваших родных и близких останутся абсолютно в таком виде, в каком их застала смерть. Сельским беднякам больше не придется обрекать покойных на непостоянство грунтовых вод или помешать их высоко над землей в каменные склепы, которые под палящим солнцем превращаются в духовки и расправляются с усопшими еще быстрее воды. Таким образом, сегодня же начинается отправка первой партии нашей продукции в соседние округа.

Разумеется, не было необходимости добавлять, что это коммерческое предприятие, хорошо проплаченное мистером Тругудом, быстротой своего претворения в жизнь было обязано многочисленным подаркам, займам, взяткам и обещаниям, которые бизнесмен с Севера щедро раздавал официальным лицам Паскагулы и прилегающих округов.

— Сегодня мы отправим партию продукции в протоку Билокси. Отправим на реку Пир-ривер. Отправим в Луизиану и Алабаму. Мы даже поднимемся вверх по реке, чтобы нашими изделиями могли пользоваться в таких забытых богом, отрезанных от окружающего мира округах, как Джордж и Зеленый, и в самом отдаленном и глухом из них — Фивах. Да, друзья мои, мы считаем этот знаменательный день началом нашего возмездия темным водам Миссисипи за всю ту боль и горе, которые они принесли нашим семьям.

Сэм переправил свое семейство в Сент-Луис, к теще, подальше от ответного удара хозяев Фив. Его самого охватили стремление к скрытности, постоянная тревога, мания преследования. Сэм сознавал, что он стал мишенью безжалостного убийцы. Отныне он даже не мог наслаждаться обществом героической Конни Лонгакр, которой пришлось зашивать мизинец и накладывать на него гипс (последняя фаланга была сломана силой удара подпружиненного бойка), причем во время операции она, естественно, шутила и кокетничала с молодым хирургом. Так что в конце концов Сэму пришлось, по возможности не привлекая к себе внимания, снять дешевую квартиру, объединенную с конторой, в непримечательном пригороде Литтл-Рока, неподалеку от авиабазы, в бойком, оживленном месте, где ему оставалось только ждать, когда в ближайшее новолуние Эрл нанесет удар и избавит его жизнь от нависшей угрозы.

И хотя до новолуния осталось лишь несколько дней, Сэм возвратился к своим поискам. Он был полон решимости выяснить тайну Дэвида Стоуна, доктора медицины. Не умея обращаться с оружием, не имея достаточного опыта и не обладая соответствующим складом характера, чтобы стрелять и убивать хозяев Фив, Сэм намеревался полностью посвятить себя этой последней задаче и внести свой вклад в общее дело, каким бы незначительным он ни оказался.

Раз ему не смогли помочь врачи, надо будет проверить юристов. Рассудив, что студенты юридического и медицинского факультетов Гарвардского университета жили в одном общежитии, Сэм, располагая многочисленными знакомыми в мире юриспруденции, начал изучать список выпуска 1928 года юридического факультета Гарвардского университета, в чем ему помогло покровительство его хорошего знакомого, бывшего губернатора Арканзаса, который сам окончил юридический факультет Гарварда в 1918 году. И вот Сэм, закрывшись в одиночестве в своей конторе в Литтл-Роке, снова повел телефонную войну; теперь он разыскивал людей через коллегии адвокатов, муниципальные органы власти, через крупные юридические фирмы, через руководство больших корпораций и через деканаты многочисленных юридических факультетов.

Именно здесь у него наконец забрезжила слабая надежда на прорыв. Сэм разговаривал с неким Реджинальдом Дюпри, живущим в городе Мэдисон, штат Висконсин, профессором юридического факультета университета штата Висконсин.