– О, Ник…
– Как трогательно, Рейвенсден! – раздраженно прервал Кетсби. – Посему я не стану вас разлучать, а отправлю в мир иной обоих.
– Не будьте идиотом. А в случае этого убийства кто будет козлом отпущения? Один из слуг? Как только раздастся выстрел, они взломают дверь. Вам не уйти дальше террасы.
В ответ Кетсби холодно усмехнулся:
– Не такой уж я дурак. Мы с вами отправимся в парк, в то место, откуда ваша челядь привыкла слышать звуки ваших тренировочных выстрелов, и там произойдет закончившаяся трагически любовная ссора.
Он повернулся к Саре:
– Если учесть вполне определенный интерес мужа к делам вашего дяди Джаспера, все очень логично, не правда ли? Вы в отчаянии умоляете его о пощаде, впадаете в истерику, кидаетесь к нему, начинаете хватать его за руки, не учитывая, что он вооружен. Происходит легкая борьба, и он нечаянно стреляет в вас. Что после этого ему остается делать, как не покончить жизнь самоубийством? К тому времени как слуги сообразят, что тут что-то не так, я давно вернусь в Истборн, где мне и следует находиться, дабы помогать Рейвенсдену. Думаю, вы согласитесь, план безупречный.
– Не совсем, Кетсби, – возразил Ник, к великому облегчению Сары, которая действительно не видела изъянов в плане. Единственный выход, решила она, категорически отказаться идти с ним в парк. – Видите ли, я вчера послал Фиггинса в Лондон выяснить, не имеет ли кто-то из служащих министерства иностранных дел привычку посещать какие-либо места в двух-трех часах езды отсюда. Ему останется только привезти хозяина гостиницы в Лондон, чтобы тот дал свидетельские показания. Игра проиграна. Предлагаю вам немедленно бежать из страны.
– Что? – изумленно вскричала Сара. – Ты собираешься позволить ему…
– Нет! – прервал ее Кетсби, глядя на них безумными глазами. – Я не покину страну нищим! Неужели не понятно, Рейвенсден? Я кругом в долгах. Разорен подчистую и отступать не намерен. – Весь лоск окончательно слетел с него. Он яростно махнул Саре пистолетом. – Идите к окну и откройте его!
Так как она колебалась, он поднял пистолет и прицелился ей прямо в сердце.
– Сара! Делай, как он велит!
Резкий приказ мужа заставил ее двигаться. Она умоляюще поглядела на него через плечо, и он, улыбнувшись, смягчил тон:
– Не бойся, дорогая, я не позволю ему причинить тебе зло.
Но в данный момент ее волновало другое. Кетсби был явно не в себе и способен начать стрелять здесь, если загнать его в угол. Пытаясь сообразить, как выйти из этого положения, она медленно подошла к высокому окну и начала отпирать его. Взгляд случайно упал на большую раковину, лежащую на подоконнике. Сара замерла.
– Отлично. – Кетсби махнул Нику, чтобы тот придвинулся поближе, пристально следя за каждым его движением. – Теперь мы выйдем отсюда, как будто решили прогуляться. Открывайте окно, мадам.
Сара очень медленно подняла руку, словно не решаясь подчиниться.
Ее медлительность окончательно вывела Кетсби из себя. Он снова начал махать пистолетом, и в какой-то момент, когда оружие было направлено слегка в сторону, она молниеносно схватила раковину и кинула ему прямо в лицо.
Тот инстинктивно шарахнулся в сторону и случайно нажал на курок. Раздался оглушительный выстрел, и в ту же секунду Ник прыгнул, увлекая Кетсби вниз. Опрокинув кресло, мужчины катались по полу, но вот Ник оказался сверху, держа врага за горло. Сара завороженно глядела, как напряглись мышцы рук под сюртуком. Через секунду все было кончено.
В комнате воцарилась тишина. Оставив Кетсби лежать на полу, Ник поднялся и посмотрел на нее.
– Ты не собираешься обыскать его? – стараясь казаться спокойной, прошептала Сара. – У него может быть еще один пистолет.
– Любимая… – Холодный, смертельный блеск исчез у него из глаз, оставив место печали. – Он мертв, Сара.
– Мертв? О… Да, конечно, мертв. – В дверь начали барабанить. – На какой-то момент я поверила, что вы собираетесь отпустить его.
– Только пока ты была в опасности, Сара… – Все хорошо. – Она улыбнулась ему, по крайней мере попыталась, потому что выражение беспокойства не покидало лицо Ника. – Благодарю вас, – добавила она как можно более любезным тоном.
– Благодарю вас?
Сара кивнула. Она больше не могла сдерживаться. С каким-то приглушенным всхлипом она бросилась в его объятия.
– О Ник, я думала, он убил тебя… когда раздался выстрел.
– Нет. О Господи, Сара, прости меня. Прости меня!
Она подняла затуманенные слезами глаза к его лицу:
– За что?
– Я так виноват перед тобой, – мрачно проговорил он. – Не говоря уже о том, что из-за меня твоя жизнь подвергалась опасности, я еще заставил тебя присутствовать при… О Сара, маленькая моя… – он попытался стереть слезы с ее лица, – тебе пришлось жить с такими страшными воспоминаниями. Я не хотел, чтобы ты видела, как я убиваю, теперь ты знаешь, что я способен на это, что я тот, кто я есть.
– Ты – человек, которого я люблю, – всхлипнула она, прижимаясь к нему теснее. – Конечно, ты способен убивать, но только чтобы защитить кого-то, а вовсе не из любви к убийству. Я рада, что он мертв. Зачем, думаешь, я бросила в него раковину?
В его смехе слышались облегчение и удивление.
– Моя любимая храбрая малышка. К счастью, с раковинами ты обращаешься более умело, чем с пистолетом. Радость моя, повтори опять, что ты любишь меня.
Она хотела, но рыданья душили ее. Ник так крепко прижимал ее к себе, что она слышала, как бешено стучит его сердце, и чувствовала, что его тоже трясет. Неужели этот сильный и отважный человек способен так волноваться? Неужели причиной этому ее признание? Она боялась поверить.
Потом он улыбнулся ей, и в его глазах было столько нежности и благодарности, что сомнения покинули ее.
– Любимая, сможешь еще минутку оставаться храброй? – прошептал он. – Думаю, Винвик нашел наконец запасной ключ. Уверен, он не одобряет стрельбу в доме джентльмена.
Часа два спустя Сара находилась именно там, где ей больше всего хотелось быть, – на коленях мужа в кресле своей спальни. Она уверяла его, что окончательно оправилась от потрясений сегодняшнего утра.
– А правда, что свидетельства хозяина гостиницы было бы достаточно, чтобы обвинить Кетсби в измене? – спрашивала она, сомнения обуревали ее с тех самых пор, как вернулся Фиггинс и подтвердил версию Ника.
– Может, для окончательного приговора этого и недостаточно, – признал он. – Но для него даже подозрение губительно. К тому же он был явно не в себе и плохо соображал. То, что я вычислил его метод, повергло Кетсби в панику. – Он придвинул ее к себе поближе. – Когда я понял, что это он был причиной кошмаров, с которыми ты жила все эти годы, я ни в коем случае не хотел допустить, чтобы дело дошло до суда.
Сара понимающе кивнула и решила перевести разговор на более волнующую тему. Например, когда он в первый раз понял, что любит ее.
– Ну, думаю, тем вечером в Риббонхолле, когда тебя рассмешила мысль о том, что и на вечеринку можно приходить с оружием. – И добавил, усмехнувшись: – Конечно, тогда я не признался себе в этом. Я знал, что страстно хочу тебя, любимая, но до вчерашнего дня, когда тебя чуть не убили, я не позволял себе думать о любви. Страх потерять тебя был так велик, что больше я уже не мог отрицать очевидного.
– Ты не потеряешь меня, Ник. Никогда.
– Я не заслуживаю такого счастья, – сорвавшимся голосом пробормотал он. – Особенно после сегодняшнего утра. Бог свидетель, Сара, когда я увидел письмо, то попытался обмануть себя, уговорить, что не люблю тебя. Больше всего меня взбесило сознание собственной слабости – я знал, что в любом случае я пойду на все, чтобы спасти тебя от тюрьмы и осуждения. Конечно, это слабое оправдание, но именно поэтому я и накинулся на тебя так яростно, совсем ослеп и оглох.
– Все хорошо, – прошептала она. – Где-то в глубине души я понимала, что ты не можешь всерьез подозревать меня.
– Когда я начал вслух читать проклятое письмо, все внезапно встало на свои места. До меня наконец дошло то, что ты пыталась сказать. Не говоря уж о твоей порядочности, ты просто была слишком маленькой, чтобы оказаться замешанной в такое. Господи, если бы ты только знала, что я тогда почувствовал, как испугался, что потерял тебя навсегда. Даже сейчас я не могу понять, как ты смогла простить меня. Я не заслуживаю тебя, Сара, но клянусь: я потрачу всю свою жизнь, чтобы стать достойным тебя.
