Утро пришло вместе с неизменным холодом и головной болью. Глаза, присыпанные песком всех таханских степей, категорически отказались открываться, в желудке происходило что-то вроде гражданской войны, а голова давно уже раскололась на несколько самостоятельных частей.

Не то, чтобы это состояние было для Марианна Дерлесского в новинку, но привычным его уж точно назвать было нельзя.

Мар тихо застонал, доказывая самому себе, что все еще жив, и попытался хоть как-то изменить положение затекшего тела. Это было ошибкой: желудок не потерпел такого обращения и графа вывернуло в таз, чьей-то заботливой рукой оставленный рядом с кроватью. Отдышавшись, но не рискуя больше двигаться, Марианн постарался восстановить в памяти подробности вчерашней попойки.

Кажется, сначала они все же закусывали. Ну да, точно. Ровно до того момента, когда еда закончилась, а желания звать секретаря и требовать добавки не появилось.

Кажется, сначала Мар даже честно пытался сделать то, ради чего, собственно, пьянку и затеял, то есть разговорить друга. Ну да, точно. Ровно до того момента, когда собственное желание в кои то веки пересилило чувство долга, а Велен молча его поддержал.

Кажется, он все-таки сам добрался до комнаты, в которой обычно ночевал, оставаясь во дворце. Кажется...

Нет, графу доводилось просыпаться и в куда более оригинальных местах. Иногда в одиночку, иногда в обнимку с кем-то, иногда вообще не понимая, где чья нога, рука и прочие конечности. Иногда от нежного поцелуя, иногда от кружки ледяной воды в лицо, иногда от раскатистого хохота, грохочущего в ушах. Но вывод всегда был один и тот же.

Ох, как же отвратительно утро после пьянки...

Утерев губы и придя к выводу, что отравленное ихсом нутро бунтовать пока не собирается, Мар осторожно перевернулся на спину. Мысли ворочались в голове ленивее серых валунов в медленных реках равнинных окраин Володая. Да и глаза граф прикрыл сразу же, как только убедился в возможности их открыть.

Все-таки не обошлось тут без чужой заботы: таз у кровати, кувшин с травяным отваром, теплое одеяло и еще не до конца прогоревший камин - доказательств более чем достаточно. Нужно будет узнать, кто расстарался.

Рядом с кувшином нашелся тяжелый стакан, который с четвертой попытки графу удалось-таки наполнить спасительным зельем. Убийственная смесь на основе мяты и полыни освежила с первых глотков. Довольно улыбнувшись, Мар отставил посуду и с наслаждение потянулся. Головная боль не исчезла, но заметно сдала позиции, сквозь нее даже просачивались кое-какие связные мысли. В первую очередь нужно разобраться с Рощами: отправить туда Рэма и забрать Янку. Если, конечно, она захочет возвращаться. Хотя нет, сначала нужно с Рэмом поговорить насчет похорон и прочих формальностей. Потом еще выяснить у Арлеса насчет перепуганных мордашек прислуги и браслета на руке ар-принца. После этого еще Конкеран... В конце концов список дел разросся до таких размеров, что Дерлесский стрелой выскочил из кровати и бросился в купальню. Спешно почистив зубы и плеснув в лицо горсть холодной воды, он с тоской посмотрел на бадью, заманчиво стоящую у стены, и махнул рукой на пару-тройку мелких планов. Дюжина минут в прохладной воде сейчас стоили гораздо больше, чем встреча с представителями купеческой гильдии или грызня с шавками Осельга.

Когда свежевыбритый, выкупанный и страдающий уже вполовину меньшей головной болью граф наконец вышел из комнаты, его уже ждали. Вэрджес сиял таким облегчением, что Мару стало не по себе. С каких это пор на его плечи успешно сваливаются абсолютно все заботы?

- Доброе утро, господин граф!

- Ох, Вэрджес, ну не издевайся, ладно? - на фоне выспавшегося гвардейца Дерлесский ощущал себя ботинком, побывавшем в зубах Малявки. - Что там у тебя?

- Я тут кое-что предпринял. В рамках своих полномочий, конечно...

- Я понимаю. Давай сразу к делу.

- Господин Велемир сейчас у Скалы Силовлада. По крайней мере был там три четверти часа назад.

- Как он?

- Ни с кем не разговаривает, - помрачнел Вэрджес. - Вот уж не думал, что его так сломает. Из-за женщины-то!

- Из-за женщины обычно и ломает, - вздохнул Мар. - А уж из-за дриады... Или ты легенд в детстве не наслушался?

- Ну так это же легенды.

- Но из-за чего-то они родились, верно? Ладно, пустой это разговор. Еще что-нибудь?

- Слуги перепуганы. И эти убийства на старых вервях...

- Что за убийства? Серьезно?

- Да какое там! Банда поработала скорее всего, парочку купцов ножиком порешила, а народ историю раздул, мол, вампиры.

Дерлесский не сдержался, фыркнул. Будет вампир ножом вены вскрывать, как же. Еще бы сказали, кусочки фигурно вырезают и вилкой накалывают! Арлес вон по пути из храма зайца даже не ошкуривал...

- А с каких это пор бандами гвардейцы занимаются?

- Ни с каких. Лэрона девчонки с кухни замучили, что да как. У нас же во дворце первый вампир появился - значит, - гвардеец повысил голос до девчачьего визга, - отсюда они и расползаются!

Мар расхохотался, но почти сразу же оборвал смех и скривился, массируя висок.

- Плохо, да? - участливо поинтересовался Вэрджес.

- Лучше, чем было час назад.

- Я нашему ар-принцу удивляюсь, правда. Ну не берет его хмель, не берт и все тут!

- Его возьмешь... Пирата этого... - завистливо пробормотал Дерлесский. - Это все?

- Все пока.

- Ты молодец, Вэрджес. Особенно молодец, что к Велену человека приставил. Может, обойдется и глупостей он не наделает, но все-таки, если что...

- Не волнуйтесь, господин граф, колдовать-то он не может.

- Как это не может?

- Вы у вампира спросите, который с Арлесом вчера вечером беседовал. Мне кажется, его рук дело, - пожал плечами гвардеец. - Я пойду, ладно?

- Ладно, - рассеянно кивнул Марианн.

Скорее всего второй вампир - тот самый мастер Эве, который уже был во дворце осенью. Что ж, если так, можно вздохнуть свободнее: помнится, старый вампир имел определенное влияние на ар-принца.

С этими мыслями граф незаметно преодолел половину коридора, оказавшись как раз напротив двери в небольшую уютную гостиную, выдержанную в теплых коричневых тонах. Именно здесь они собирались, когда выдавался свободный вечер.

Что-то больно сжалось в груди. Войти в эту комнату было в дюжину раз тяжелее, чем смотреть на портрет, который Велен запретил выносить из кабинета, тот самый, который они случайно в городе нашли. И все-таки Мар решился. Сделал шаг, повернул дверную ручку...

- Доброе утро, - Арлес старательно отворачивался от вошедшего.

- Доброе утро, господин Марианн, - Джако улыбнулся. - Я рад, что вы так быстро...

- Что я так быстро пришел в себя? Не поверишь, я тоже рад. С каких это пор ты наплевал на конспирацию?

- Как можно, господин граф?! - Джако наигранно округлил глаза. - Тут только свои.

- Арлес? - внимание Дерлеского уже переключилось на вампира. - Эй, клыкастый? Ты чего? Подожди-подожди, не отворачивайся! Это... Это что такое?

- А ты как думаешь? - зло поинтересовался Арлес, болезненно скривившись. Половину его лица занимал странного вида синяк, местами переливающийся в красноту и сияющий желтоватыми краями - регенерация шла полным ходом.

- Это тебя... чем?

- Доской стиральной! Знаешь, такая, - клыкастый изобразил трудолюбивую прачку, - швах-швах, швах-швах! А чуть что, можно и по морде!

- А... а за что? - Мар кусал щеку изнутри, чтобы не расхохотаться в голос.

- А за что у вас тут вампиров бьют? - язвительно передразнил его Арлес.

- Да ладно, - Джако фыркнул. - Просто у вас день неудачный, бывает. Вы же знаете людей, если что непонятно, то сразу разрастается гора слухов. Я уже принял меры, но сплетни - вещь бессмертная, их можно только подправить, но никак не уничтожить. Нужно время. Вот увидите, не пройдет и полдюжины дней - и вас будут считать героем. А та девочка, которая перепугалась до смерти, первая прибежит глазки строить.