– И вы туда же! Не надо, Леклер, прошу вас. Забудьте о моей несдержанности. Вы очень любезно подыгрывали мне, но эта игра неизбежно должна закончиться.

– Но это не любезность, Флер, вспомните, что я таким образом избежал необходимости участвовать в ярмарке женихов. У меня есть свои собственные причины избегать женитьбы в данный момент, точно так же, как и у вас – выходить замуж.

– Вы никогда мне о них не рассказывали. Это несправедливо: вы же выслушиваете мои откровения. Сколько раз я хотела выведать у вас ваш секрет. Не сомневаюсь, он не таит в себе ничего низкого.

– Это зависит от того, что вы называете низким.

– Ничего такого, на что бы вы пошли. Я уверена в этом. – Смех Флер прервался вздохом. – Ну и пара мы с вами. Как вы думаете, кто-нибудь догадывается о нашей уловке?

– Нет, но некоторые, возможно, начинают недоумевать.

Флер обратила на него задумчивые глаза, и ее лицо снова омрачилось.

– Полагаю, да, в особенности матушка: в последнее время она стала чересчур прямолинейной. Вина падает на вас, не так ли? Вас подозревают в неблагородном отношении ко мне.

– Об этом пока ничего не было сказано, Флер, и вряд ли это отразилось на моей репутации.

– Но… да, люди начинают недоумевать. Когда мы уедем, я скажу матери, что вы сделали мне предложение, а я вам отказала. Я, как и обещала, объявлю всем, что таково мое решение. Отец, конечно, придет в бешенство – он всегда ведет себя так, когда я упускаю возможность получить титул. – Флер вскинула голову. – Если, конечно, вы не согласитесь на уговор, который я предложила вам прошлой весной.

Верджил не мог сдержать улыбку.

– В этом есть свои резоны. Можно раз и навсегда решить таким образом наши проблемы, а мне еще и получить ваше приданое, но я не могу сейчас жениться, Флер. Если это станет для меня возможно, я пожелаю иметь детей. Брак без любви не для меня. Вы, без сомнения, сможете встретить другого мужчину, который на это согласится.

– Я больше никому не сделаю такого предложения и не уверена, что кто-то другой будет соблюдать договоренность. К тому же я не надеюсь встретить такого человека, чье общество придется мне так же по душе, как ваше, и с которым я соглашусь прожить целую жизнь. Думаю, объявив о разрыве с вами, я отправлюсь в путешествие куда-нибудь далеко-далеко и очень надолго. А когда вернусь, мой возраст освободит меня от беспокойства, связанного с замужеством.

– Нет нужды говорить обо всем вашей матушке немедленно. Подождите хотя бы какое-то время…

– Я могу отвлечь ее еще на месяц или около того – придумаю какие-нибудь отговорки.

Верджил потрепал ее по руке.

– И никакой спешки.

Флер, повернув свою нежную ладонь, с каким-то детским отчаянием сжала его руку.

– Мне не хочется вновь оказаться в одиночестве, – прошептала она. – Обещайте, что мы навсегда останемся друзьями.

Верджилу всем сердцем хотелось ей помочь. Если бы только он мог, обязательно избавил бы ее от всех страхов и помог найти счастье с достойным человеком.

Он крепко сжал ее маленькую руку, стараясь тем самым придать убедительность своим словам:

– Конечно, Флер. Вы всегда можете на меня рассчитывать.

Шевалье Корбе с предельным вниманием неотрывно следил за лязгавшими друг о друга клинками. Верджил принял вызов Корнелла Уидерби. В другом конце просторного зала особняка, расположенного в Хэмпстеде, сошлись Джулиан Хэмптон и Адриан Бершар. Брат Адриана, Колин, и Данте составили третью пару.

– Ты делаешь успехи, – заметил Верджил, вовремя уловив движение клинка Уидерби.

– А ты нет.

Да, это так. Со времени его последней встречи с друзьями минул не один месяц. Став виконтом, Верджил утратил возможность упражняться регулярно, и серьезные занятия спортом стали для него не более чем приятным развлечением, на которое почти никогда не оставалось времени. Он не только потерял сноровку, но и почти перестал поддерживать дружбу с приятелями, так что сегодня он спешил наверстать упущенное.

Мужчины продолжали упражняться, а старый француз отрывистыми возгласами хвалил их или же отпускал критические замечания.

– Твои сестры приехали с тобой в город? – спросил Уидерби во время короткой передышки.

Горевший в глазах Уидерби огонь говорил Верджилу гораздо больше, чем ему хотелось бы знать. Он видел, как преобразилась Пен после отъезда гостей: она сияла от счастья, и это помогало Верджилу смириться с тем, что ее дружеские отношения с Уидерби перерастали в близость. Вот только у Пен был муж, который с этим никогда бы не смирился. Верджил искренне надеялся, что, если отношения Пен и Уидерби приобретут слишком интимный характер, друг проявит сдержанность, и не только ради их давней дружбы. Кто захочет, чтобы его имя упоминалось в суде в связи с преступной перепиской супруги графа?

– Они обе приехали. Шарлотте пора готовиться к первому светскому сезону.

Уидерби закатил глаза.

– Я всегда считал подарком судьбы отсутствие сестер, на которых нужно постоянно тратиться.

– Мы все влезаем в долги, и сестра точно такой же повод для этого, как и любой другой.

– Не говори за всех. Я, к счастью, платежеспособен.

Уидерби, без сомнения, пытался вселить уверенность в брата женщины, за которой ухаживал, но Верджила его признание заинтересовало не только поэтому. По всему выходило, что типография Уидерби, которую тот любил преподносить всего лишь как свое увлечение, на самом деле служила более прозаичным целям, будучи источником дополнительного дохода.

Мужчины снова скрестили клинки, но, услышав рядом шум, остановились: Хэмптон и Бершар направлялись к дверям, собираясь уезжать.

В оставшиеся минуты Верджил показал себя гораздо лучше: недостаток практики с каждым движением ощущался все меньше и меньше. К тому же виконт заставил себя собраться – он на время забыл о своем безрезультатном расследовании обстоятельств смерти Милтона, заглушил неуместные мысли о Бьянке Кенвуд и полностью сконцентрировал внимание на движениях клинка.

Шевалье приказал им остановиться и сделал короткие замечания по поводу ведения боя. Мужчины присоединились к Хэмптону и Бершару в комнате для переодеваний, а француз между тем переключился на Колина и Данте.

– Я рад, что ты с нами, Дюклерк, – сказал Хэмптон, завязывая галстук перед маленьким зеркальцем на стене. – Ты едешь в клуб?

– Нынче после полудня я должен сопровождать сестер. Пен будет заказывать наряд для первого выезда Шарлотты.

– Можешь больше ничего не говорить – даже под твоим надзором расходы окажутся просто неприличными. Но если женщин предоставить самим себе, они могут нас просто разорить.

Уже одевшись, Адриан не спеша подошел к Верджилу.

– Полагаю, ты пробудешь в городе еще какое-то время?

– Да, два-три дня.

– Тогда я заеду к тебе.

Верджил знал, зачем Адриан собирался наведаться и что обсудить. Желая получить от него сведения, которые тот собрал в своей поездке по поручению Веллингтона, Верджил совершенно не хотел делиться с ним результатами собственных расследований.

Хэмптон и Адриан вышли и приказали подать лошадей. Минуту спустя с улицы донесся стук колес подъезжающего экипажа, и послышались проклятия.

Верджил, схватив куртку, направился к выходу; Уидерби последовал за ним. Они присоединились к Хэмптону и Адриану на подъездной дорожке как раз в тот момент, когда из экипажа выскочил худощавый человек с сединой в волосах. Это был граф Гласбери, супруг Пенелопы.

– Дьявол! – прорычал он, шагая к выстроившимся перед дверью особняка мужчинам и указывая тростью на одного из них. – Вы, жалкий негодяй!

Уидерби весь подобрался. Верджил придвинулся к нему ближе, создавая живой щит, который с другой стороны замыкал Адриан.

Граф приблизился, размахивая тростью, как мечом; его дряблые губы сжались в тонкую сморщенную ниточку, а лицо с каждым шагом все больше наливалось кровью. Но конец его трости был направлен вовсе не в сторону Уидерби: граф ткнул им в грудь Джулиана Хэмптона.