Доминик бесшумно, как призрак, вошел в темную спальню собственного дома. Нельзя было терять ни секунды. В его распоряжении максимум четверть часа. Он отправился домой прямо с бала. Прислуга уже удалилась на свою половину. Доминик знал, когда старший лакей выйдет на большую галерею тушить свечи.

Эйдриан приглядит за сэром Эдгаром, как Доминик его и просил. Однако не следовало забывать, что дядя Доминика вовсе не был дураком. Всю последнюю неделю он расспрашивал прислугу об отношениях Доминика и Эйдриана – когда друзья в последний раз виделись, что обсуждали. Появление Эйдриана в Чизлбери показалось сэру Эдгару подозрительным. Однако сегодня главной задачей, возложенной на Эйдриана, было обеспечить безопасность Хлои. К счастью, на возлюбленную Доминика, хотя и была она несколько легкомысленна, могла пофлиртовать, пококетничать, в серьезных делах, если речь шла о жизни и смерти, можно было положиться.

Таинственный знакомец сэра Эдгара на балу так и не появился. Видно, подвела Доминика в этот раз интуиция. А может, бал сочли слишком людным мероприятием для тайного свидания. Или же сэр Эдгар догадался, что вызвал кое у кого подозрения, и решил явиться на бал, чтобы их развеять, а таинственного знакомца предупредил, чтобы тот держался подальше.

Что ж, расследование обстоятельств этой истории придется препоручить агентам королевского суда, знакомым с подобными ухищрениями.

Доминик положил окровавленный и порванный мундир своего брата на девственно-белую подушку сэра Эдгара. Из небольшой урны, которую держал в руке, взял пригоршню белого песка и насыпал тоненькую дорожку, которая протянулась из спальни на галерею и по галерее до его собственного портрета. Этот песок прибыл в Англию из Непала: его прислал верный слуга покойного Сэмюела для заупокойной службы. Доминик размышлял, догадается ли сэр Эдгар, что все это означает? Поймет ли, что это брошенная перчатка. Вызов.

Доминик поставил пустую урну на пол возле того места у стены, где открывался тайный ход, ведущий в мрачное подземелье, целый месяц служившее ему убежищем.

Если фортуна окажется к нему милостивее, чем прежде, то сегодня он последний раз проведет ночь в подземелье. Если же фортуна снова отвернется от него, это будет его последняя ночь.

Доминик скользнул в отверстие в стене, подождал, пока глаза привыкнут к темноте. В этом он имел некоторое преимущество перед своим дядей. Доминик теперь мог сориентироваться в темноте за считанные секунды. Знал наизусть каждую ступеньку, каждый поворот и закоулок тоннелей, прорытых контрабандистами. Знал, где груды застывшего цемента и земли могут обрушиться, только тронь их. Знал, где следует пригнуть голову.

Доминик и в самом деле неплохо ориентировался в этом своем маленьком загробном мире. Он взглянул в глаза воплощенному злу – и остался жив, подобно человеку, который, пройдя сквозь огонь, выходит опаленным, но еще более сильным.

До встречи с Хлоей он не задумывался, во что превратился. Эта девушка стала для него своего рода мостом, связующим звеном между прежним Домиником и тем, каким он надеялся стать в будущем – общем для них обоих.

Ему предстоит обратиться к ее братьям, убедить их, что он достоин жениться на Хлое. Доминик поморщился при мысли о том, что придется рассказать о характере их отношений с Хлоей с самого начала и по сей день. Разумеется, Хит сочтет его сущим дьяволом и соблазнителем. Хорошо, если не порвет Доминика в клочья.

Что ни говори, а Стрэтфилдский Призрак не тот жених, которому светский человек с готовностью отдал бы руку сестры. Братья наверняка скажут Доминику, что он «погубил» Хлою. Но ведь она тоже «погубила» его.

Другие женщины для него теперь не существуют. Так что ему придется любой ценой добиться руки Хлои.

Он снял черный бархатный плащ и накинул на скелет, прислоненный к стене.

– Так-то лучше, приятель. А то ты совсем замерз.

Сам Доминик, одетый в белую рубашку с кружевными манжетами, панталоны до колен и ботфорты, совсем не ощущал холода. Любовь Хлои придала ему энергии.

Доминик поднял шпагу и отвесил скелету низкий поклон.

– Сударь мой Сиятельный Скелет, сегодня мы с вами распрощаемся. Либо я одержу победу, либо мой кости будут валяться здесь вместе с вашими. Помогите мне. Если я выйду живым из этого поединка, то, клянусь честью, похороню с почестями ваши останки.

Дядя Хэмфри то и дело бросал на нее пытливые взгляды. Это игра воображения? Нет, интуиция подсказывала, что дядя хочет поговорить с ней о чем-то. И разговор будет не из приятных.

Поэтому, как только они добрались до дома, Хлоя поспешила к себе в спальню. Взбегая по скрипучим ступенькам, она чувствовала на себе дядин взгляд.

Что могло случиться? Дядя заметил, как она выскользнула из бального зала в обществе маскарадного разбойника? И пришел к выводу, что у нее было любовное свидание с Эйдрианом? Это Хлоя могла отрицать с чистой совестью. С Эйдрианом она впервые встретилась только сегодня, к тому же он почти сразу вернулся в зал, чтобы прикрыть их с Домиником.

Но может, дядя Хэмфри заподозрил что-нибудь другое? Дядя умен и не обделен интуицией. Хлоя помедлила на верхней ступеньке. До нее донесся смех Памелы, которая вместе с тетей Гвендолин прошла в гостиную. Памела и тетя Гвендолин находились в приподнятом расположении духа. У каждой из них была на то своя причина. Тетя получила приз за свой костюм, а Памела обрела пылкого воздыхателя в лице Чарлза, брата Джастина.

Но что, собственно, мог обнаружить дядя? Расшифрованное письмо Брэндона? Но от письма он не впал бы в такое уныние, подумала Хлоя, навалившись плечом на покосившуюся дверь своей комнаты и толкая ее изо всех сил.

Хлоя влетела в спальню – дверь оказалась неплотно закрыта, – пробежала несколько шагов, наткнулась на чье-то неподвижное тело, рухнула на колени. Маскарадные крылышки затрепетали возле ее лица. И прошептала с надеждой:

– Доминик? – прекрасно понимая, что это никак не мог быть ее возлюбленный.

Арес вскочил и облизал ей лицо.

– Фу, опять сосисок наелся! – Хлоя вытерла рукой в перчатке губы. – Полагаю, гостей у нас сегодня нет?

Она пошла в гардеробную. Пес побежал за ней. Но в гардеробной не оказалось ни Доминика, ни весточки от него.

– Его здесь не было, – прошептала Хлоя. – Придется удовлетвориться обществом его прожорливого пса.

Хлоя пододвинула сундук к окну, села на него, задумчиво хмуря брови. Ну как он может победить в этой битве в одиночку? С ним, правда, Эйдриан.

«Когда-то мой дядя преподавал фехтование по системе Анджело в Венеции. Он научил меня всему, что я знаю о сражениях на шпагах».

Эти слова Доминика всплыли в памяти, когда Хлоя, положив подбородок на подоконник, уставилась в темноту. Нельзя недооценивать силу и решимость Доминика, но сэр Эдгар профессиональный убийца и напрочь лишенный совести. Хлоя уперлась руками в раму окна, приподнялась на сундуке и стала вглядываться в лес, в спящее поместье в надежде увидеть какой-нибудь знак.

Фейерверк? Старомодную дуэль на рассвете на берегах пруда с утками? Доминик научился жить в тени. Видимо, и месть свою он свершит, не привлекая внимания. Хтоя решила, что при первых признаках беды под каким-нибудь предлогом отправится в Стрэтфилд-Холл.

Арес улегся рядом с ней и тоже бодрствовал. Она просидела всю ночь. Но стоило ей задремать, как она тут же просыпалась с сильно бьющимся сердцем. И снова всматривалась в ночную тьму.

Рассвело. Поместье Стрэтфилд-Холл было объято тишиной. Взошло солнце, осветило каменную кладку старого помещичьего дома.

Хлоя потянулась и поднялась с сундука. Пора было покидать свой пост. Наступило воскресенье.

«Раз все тихо – значит, все хорошо», – сказала Хлоя себе.

Что-то очень успокоительное было в привычном хаосе, который Хлоя застала, спустившись в домашнюю гостиную несколько позже. Судя по всему, Арес украл и спрятал где-то одну из туфель тети Гвендолин. Тетя Гвендолин, в шляпе с перьями, в сером шелковом платье и пелерине, расшитой бисером, и одной туфле, гоняла по дому мужа и прислугу, требуя, чтобы пропавшая туфля была сию секунду найдена.