Телеграмма

Москва, 9 сентября 1939 — 0 час. 56 мин. Получена 9 сентября 1939 — 5 час. 00 мин.

Очень спешно!

Телеграмма № 300 от 8 сентября

Я только что получил от Молотова следующую телефонограмму:

«Я получил Ваше сообщение о том, что германские войска вошли в Варшаву. Пожалуйста, передайте мои поздравления и приветствия правительству Германской империи. Молотов».[51]

Шуленбург

Телеграмма

Отправлена из Берлина 9 сентября 1939 — 0 час. 50 мин. Получена в Москве 9 сентября 1939 — 12 час. 10 мин.

Срочно!

Совершенно секретно!

Телеграмма № 300 от 8 сентября 1939 г.

Послу лично.

На Вашу телеграмму № 261[52]

Мы конечно же согласны с советским правительством в том, что ценность соглашений, достигнутых в Москве, не умаляется расширением военных действий местного характера. Мы должны разгромить и разгромим польскую армию везде, где только ее встретим. В московских соглашениях ничто поэтому не меняется. Развитие военных действий даже превосходит наши ожидания. По всем показателям польская армия находится более или менее в состоянии разложения. Во всех случаях я считал бы неотложным возобновление Ваших бесед с Молотовым относительно советской военной интервенции [в Польшу]. Возможно, вызов русского военного атташе в Москву показывает, что там готовится решение. Я поэтому просил бы Вас в подходящей форме еще раз поговорить на эту тему с Молотовым и телеграфировать результат.

Риббентроп

Телеграмма

Москва, 9 сентября 1939 — 14 час. 10 мин.

Срочно!

Совершенно секретно!

Телеграмма № 308 от 9 сентября

В ответ на Вашу телеграмму № 300 от 8 сентября

Молотов заявил мне сегодня в 15 часов, что советские военные действия начнутся в течение ближайших не

скольких дней. Вызов военного атташе в Москву был действительно с этим связан. Будут также призваны многочисленные резервисты.

Шуленбург

Телеграмма

Москва, 10 сентября 1939 — 21 час. 40 мин.

Срочно!

Совершенно секретно! Телеграмма № 317 от 10 сентября

Дополнение к моей телеграмме № 310 от 9 сентября со ссылкой на сегодняшний телефонный разговор с имперским министром иностранных дел.

На сегодняшней встрече в 16 часов Молотов изменил свое вчерашнее заявление, сказав, что советское правительство было застигнуто совершенно врасплох неожиданно быстрыми германскими военными успехами. Основываясь на нашем первом сообщении,[53] Красная Армия рассчитывала на несколько недель, которые теперь сократились до нескольких дней. Советские военные власти оказались поэтому в трудном положении, так как, принимая во внимание местные обстоятельства, они требовали, по возможности, еще две-три недели для своих приготовлений. Уже было мобилизовано более трех миллионов человек.

Я очень подробно объяснил Молотову, насколько при таком положении дел важны быстрые действия Красной Армии.

Молотов повторил, что делается все возможное для ускорения событий. У меня создалось впечатление, что вчера Молотов обещал больше, чем от Красной Армии можно ожидать.

Затем Молотов подошел к политической стороне вопроса и заявил, что советское правительство намеревалось воспользоваться дальнейшим продвижением германских войск и заявить, что Польша разваливается на

куски и что вследствие этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым «угрожает» Германия. Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором.

Этот путь был Советскому Союзу перекрыт вчерашним сообщением ДНБ[54] о том, что, согласно заявлению генерал-полковника Браухича, ведение военных действий на германском восточном фронте уже не является необходимым. Сообщение создавало впечатление, что германо-польское перемирие неизбежно. Если, однако, Германия заключит перемирие, Советский Союз не может начинать «новую войну».

Я заявил, что я не знаком с этим сообщением, которое не может соответствовать действительности; я немедленно сделаю запрос.

Шуленбург

Телеграмма

Берлин, 13 сентября 1939 — 17 час. 50 мин. Получена в Москве 14 сентября 1939 — 1 час. 10 мин.

Телеграмма № 336 от 13 сентября

Спешно!

Лично послу!

Как только определится точный исход приближающейся сейчас к своему концу великой битвы за Польшу, мы будем в состоянии предоставить Красной Армии информацию, о которой она просила, о многочисленных частях польской армии. Но уже сейчас я просил бы Вас информировать господина Молотова, что его заме

чание относительно заявления генерал-полковника Браухича является следствием явного недоразумения. Это заявление было сделано исключительно к сведению исполнительной власти бывшей имперской территории;[55] оно было составлено еще до начала военных действий против Польши и не имеет никакого отношения к ограничению наших военных операций к востоку от [оккупированной нами] бывшей польской территории. Вопрос о необходимости заключения перемирия с Польшей [германским командованием] не ставится.

Риббентроп

Телеграмма

Москва, 14 сентября 1939 — 18 час. 00 мин.

Срочно!

Совершенно секретно!

Телеграмма № 350 от 14 сентября

На Вашу телеграмму № 336 от 13 сентября

Молотов вызвал меня сегодня в 16 часов и заявил, что Красная Армия достигла состояния готовности скорее, чем это ожидалось. Советские действия поэтому могут начаться раньше указанного им [Молотовым] во время последней беседы срока (см. мою телеграмму № 317 от 10 сентября). Учитывая политическую мотивировку советской акции (падение Польши и защита русских «меньшинств»), [Советам] было бы крайне важно не начинать действовать до того, как падет административный центр Польши — Варшава. Молотов поэтому просит, чтобы ему как можно более точно сообщили, когда можно рассчитывать на захват Варшавы.

Пожалуйста, пришлите инструкции.

Я хотел бы обратить Ваше внимание на сегодняшнюю статью в «Правде», переданную ДНБ, к которой

завтра прибавится аналогичная статья в «Известиях». Эти статьи содержат упомянутую Молотовым политическую мотивировку советской интервенции.

Шуленбург