1924 год. Год смерти Ленина. Страна - еще в обмотках и обносках. Но Туполев на деньги государства строит перспективный «концепт-самолет» - цельнометаллический АНТ-2. Начинаются работы над первым в мире цельнометаллическим двухмоторным бомбардировщиком ТБ-1.

Создается единый Госавиатрест - тогдашний аналог нынешней ОАК. И если в 1923-1924 гг. в стране построено всего 13 аэропланов (сравнимо с нынешними показателями 90-х и «нулевых» годов), то в 1924 - 1925 гг. - уже 264! Моторы - пока только на 30% отечественного производства. Но - лиха беда начало...

Параллельно развивается инновационная составляющая. В 1921 г. ВСНХ по инициативе В. Бекаури и академика В.Ипатьева создает ЭКСМАНИ - экспериментальную мастерскую новейших изобретений. В ней начинаются работы по созданию первых систем телеуправления. Это - фактически инновационный центр, впоследствии переименованный в Остехбюро. То был настоящий «мозговой центр» прогресса. У его истоков стояли: профессор К. Боклевский (проблемы воздухоплавания), профессор Артиллерийской академии И. Граве (баллистика и взрывчатые вещества), М. Миткевич и Н. Цыклинский (радиотехника), преподаватели Военно-морской академии - Л. Гончаров (счетно-решающие устройства, предтечи компьютеров) и Б. Пшенецкий (торпедные технологии). Отставной генерал-майор М. Беклемишев отвечал за минное дело, А. Журавченко разрабатывал теорию точного бомбометания.

Деятельность этого «мозгового треста» получает полную поддержку Советского правительства. Оно передает изобретателям для практических опытов большой аэроплан типа «Хендли Пейдж», эсминец и тральщик. Идея проста: молодая Страна Советов не может похвастаться такими же богатствами и промышленными возможностями, как развитые капиталистические страны. Но она может компенсировать все это за счет применения прорывных, закрывающих технологий. Она может создавать дешевые «асимметричные ответы».

В 1924 году правительство ставит перед Остехбюро задачу: найти дешевый ответ на колоссальное превосходство старого мира в морских вооружениях. С помощью прорывных инноваций - прикрыть морские рубежи молодого СССР. Именно тогда Остехбюро приходит к выводу: нужно скрестить авиацию с минно-торпедным делом. По заданию, выданному «остеховцами», Туполев начинает разрабатывать первый в мире двухмоторный цельнометаллический моноплан АНТ-4 (ТБ-1) - первый в мире самолет с двигателями на крыле и с топливными баками в плоскостях. Первоначально планировалось использовать этот самолет как морскую «летающую крепость», способную ставить мины и топить корабли врага торпедными ударами. Но фактически АНТ-4 породил целую линию тяжелого авиастроения. Начало «эволюционной цепочки», лежащее в разоренном, юном СССР - моноплан АНТ-4. Финал - в турбореактивных Ил-96, Ту-154 и Ту-204, в Ан-124 и в «Мрие», в Ту-95 и Ту-160. Эта «цепь» продолжалась бы и дальше, если бы не расчленение Советского Союза.

Остехбюро разрабатывает мины с дистанционным управлением. Мины для постановки с самолетов. Мины с неконтактными взрывателями. Мины против подводных лодок, которые ставятся на глубинах до 120 метров, причем с помощью самолетов...

1918 год - в голодной стране положено начало отечественной радиоэлектронной промышленности. В Твери создается первая радиолаборатория. Ленинское правительство дает ей финансирование. Изготавливаются первые 1500 отечественных радиоламп и сто приемников. Академик А.А. Чернышев изобретает подогревный катод для радиоламп. Резко растет их эффективность и экономичность.

В декабре 1918-го создается более крупная Нижегородская радиолаборатория. Ее финансирование и снабжение ведется через Наркомат почт и телеграфов. Уже в 1919 году наши передают звук по радио. 17 марта 1920 г., в самый разгар Гражданской войны, Совет труда и обороны распоряжается строить в Москве радиотелефонную станцию с радиусом действия в 2000 верст. Башню для станции на Шаболовке проектирует и строит гениальный В.Ф. Шухов. В 1922-м мы впервые в мире транслируем концерт по радио, на два месяца опережая англичан и французов, на год - немцев.

Если красные - уголовники, то как назвать нынешних бело-сине-красных?

Интересно: коли красные были уголовниками, мечтавшими Россию дочиста ограбить, то зачем они делали все это? Нет, друзья, они всерьез думали о развитии страны. И на их фоне нынешние бонзы под двуглавым орлом без короны - действительно уголовники. Хотя они при этом и трендят об «инновационном развитии России».

- автор не является коммунистом, оставаясь приверженцем национал-сталинизма;

- автор не принимает воплей «А вот если бы не было 1917-го!».

По моему убеждению, в России не могло не быть 1917 года. Октябрьская революция логично вытекает из февральского свержения монархии в 1917 году и последующего «демократического хаоса». Царя (в разгар войны и при острейшем расколе общества!) свергали не красные, а тогдашние олигархи, высший генералитет и буржуазные политики. Свержение царя поддержали православная церковь и даже некоторые члены дома Романовых. Красные были застигнуты всем этим буквально врасплох.

Автор не принимает и воплей: «Большевики использовали мозги и научно-технические заделы царской России!». Ну, использовали. Что в этом зазорного? Но они ИСПОЛЬЗОВАЛИ наследие старой России. А где же аналогичные действия нынешних «бесиков» по использованию стократ большего задела Советского Союза?

http://forum-msk.org/material/society/1336720.html

Либералы осуждают И.В. Сталина за то, что он, оберегая страну от пожара мировой войны, не бросился спасать Запад. А как спасал Запад панскую Польшу? В 1939 году в военном отношении Франция, Англия и Польша обладали превосходством сил и средств. Они имели больше, чем Германия, дивизий, танков, орудий и самолетов. Кроме того, их потенциальные союзники Бельгия и Голландия располагали примерно 30 дивизиями.

На Западном фронте в 1939 году немцам противостояла группировка отмобилизованных французских войск в составе 85 дивизий, имевшая 2200 танков, около 6500 самолетов, 6000-7000 артиллерийских орудий. Кроме того, были 22 бельгийских и 8 голландских дивизий. Немедленно могли быть задействованы английская авиация и флот.

Германия бросила против Польши основные свои силы и средства в количестве 1,6 млн. человек против 1,0 млн., 62 дивизий против 39 польских, 2800 танков против  870 (с танкетками), 6000 орудий и минометов против 4300, 2000 боевых самолетов против 407. Исход войны был вполне очевиден.

А для прикрытия западных границ рейха была выставлена группа армий «С» в составе 31 дивизии. Артиллерийских орудий было всего 300, танков и противотанковой артиллерии не было совсем.

Союзные войска Англии и Франции получили такое превосходство на Западном фронте, которое позволяло им нанести сильнейший удар по агрессору. Однако...

«В критические дни 1939 года друг другу противостояли две линии укреплений (германская - Зигфрида и французская - Мажино). Если бы Франция перешла на этом участке фронта в наступление своими превосходящими силами против германского западного фронта, то, безусловно, был бы возможен прорыв Западного вала и рывок в рейх» (Справочник «Мировая война 1939-45. Слава германскому вермахту». Штудгарт. 1954 г.).

Что касается немецкого Западного вала, или «Линии Зигфрида», то генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн писал после войны, что Западный вал мог легко быть прорван союзниками в 1939 г.

Английский историк Д. Кихме писал, что открой тогда Франция и Англия второй фронт в Европе, начав боевые действия против Германии, они одержали бы решающую победу. Но англо-французские союзники отказались дать «именно то сражение, которое покончило бы с войной, а возможно, и с самим Гитлером осенью 1939 года» (Д. Кимхе. «Несостоявшаяся битва». М., 1967 г.).

Генерал Г. Гудериан после войны отмечал:

«Что касается французского командования, то мы удивились, когда увидели, что им не был использован благоприятный момент для наступления осенью 1939 г., когда основная часть германских сухопутных сил, и особенно бронетанковые войска, была связана в Польше».Западные гаранты не сделали ни одного выстрела в помощь разбомбленной, растерзанной Польше. На Западе началась «странная война», когда воюющие стороны в течение 8 месяцев не сделали друг против друга ни единого выстрела, та самая мнимая война, о которой говорил фюреру английский посол Н. Гендерсон. О чем поведал в своем «Военном дневнике» генерал-полковник Ф. Гальдер: