Шейн подскочил на стуле.

– Вы в своем уме? - заорал он на Тома.- Выключите это!

Том снисходительно улыбнулся, но протянул руку и прикоснулся к кнопке. Звуки голосов резко прервались. Шейн откинулся в кресле.

– Вы так ничего и не поняли про алаагов? - спросил он, потом повернулся к Раймеру: - Уолт, вы, по крайней мере, должны знать, что может получиться из подслушивания разговоров в комнате, принадлежащей одному из хозяев!

– Успокойтесь,- резко произнес Раймер.- Мы не устанавливали никакой аппаратуры для подслушивания. Это здание когда-то принадлежало одному из африканских консульств и было напичкано проводами сверху донизу. Единственное, что мы сделали,- нашли эту систему, составили ее план и подключились к ней в разных местах.

– Вы считаете, это не одно и то же? - вскипел Шейн.- Если алааги узнают, то повесят вас на пиках только за намерение подслушать.

– Нет оснований считать, что узнают,- сказал Том.- Как бы то ни было, это своего рода эксперимент, не более. Если вам так это не нравится, не будем повторять. Просто интересно, что нам довелось подслушать, как вы разговариваете с Лаа Эхоном о нас троих.

«Довелось» - безусловно, совсем не подходящее слово, мрачно подумал Шейн, но сейчас не было смысла разбираться в этом. И подумать только, что он с уверенностью говорил Питеру о том, что местная полиция или Внутренняя охрана не осмелятся подслушивать телефонные разговоры слуг алаагов, таких как он; а здесь они, по сути дела, секретно записали разговор своего хозяина. Это доказывает: нельзя забывать о том, что всегда найдутся болваны, которые осмелятся сделать непредсказуемое.

– Интересно? - спросил он.- Почему?

– Ну, человеку всегда интересно узнать, что о нем говорят,- сказал Том, для убедительности положив ладони перед собой на стол,- и как вы знаете, мы были не в состоянии понять то, что было сказано,- только узнавали звуки собственных имен, когда они звучали в разговоре. Мы надеемся, вы перескажете нам, что говорили о нас.

– Нет,- сказал Шейн.- Мог бы, но не скажу. Это сделает меня почти таким же виновным, как вы с вашим подслушиванием. Забудьте о разговоре - и уничтожьте эту запись.

– Может быть, вы и не желаете признать то, что сказали,- повысил голос Джек,- и, возможно, мы трое не понимаем смысла разговора, но существуют лингвисты, не являющиеся собственностью пришельцев, и, хотя они не владеют их разговорным языком, могут поработать с пленкой и разгадать то, что было сказано.

– Нет, нет,- поспешно произнес Том,- Шейн знает чужаков гораздо лучше нас. Мы уничтожим пленку и забудем этот разговор. Позаботься об этом, Джек. Могу я рассчитывать на тебя в этом?

– Если ты так говоришь, Том,- сказал Джек.

– Как бы то ни было,- продолжал Том,- мы все достаточно хорошо знаем Шейна, чтобы надеяться, что он не скажет ничего, нас порочащего - если, конечно, таких вещей не существует…

Он расплылся в широкой улыбке, предназначенной для всех присутствующих.

– А вообще-то я не верю, что есть такие вещи,- закончил он, поднимая руку.- Нет, Шейн, я даже не прошу намекнуть на то, как вы отзывались о нас. Я полностью доверяю вашему здравому смыслу и порядочности.

– Благодарю,- сказал Шейн.

– Не стоит благодарности. Теперь - по другому вопросу. Похоже, к нам скоро присоединится один из ваших коллег в качестве постоянного переводчика для работы над данным проектом; он предоставлен на время Лит Ахном. Человек по имени Хельмар Янсен. Он прибывает завтра. Я думал, вы можете дать нам хоть какое-то представление о нем: какой он, какую работу предпочитает выполнять,- любую информацию, которую сочтете нужным сообщить,- разумеется, конфиденциально.

Шейн за последние два года настолько натренировался скрывать свои чувства, что даже не поднял брови при имени Хельмара Янсена. Дело было не в том, что из всего Корпуса переводчиков это был наименее подходящий выбор, а в том, что в самом выборе Хельмара заключалась ирония. Он был крупным молодым человеком - достаточно крупным и мощным пропорционально росту, чтобы быть определенным во Внутреннюю охрану, если бы не его намного более ценные лингвистические способности. При этом он отличался такой мягкостью и обходительностью манер, что у некоторых людей возникало впечатление, что он бесхарактерный. Ирония заключалась в том, что под этой чрезвычайно мягкой оболочкой скрывалось, вероятно, самое упрямое человеческое существо, которое Шейну доводилось встречать. Раз уж Хельмар принимал решение относительно чего-либо, не было никакого смысла обсуждать это с ним, поскольку он вас просто не слышал. Интересно будет посмотреть, как они с Томом уживутся.

– Хельмар примерно моего возраста,- сказал Шейн.- По происхождению швед и очень хороший лингвист - силен и в алаагском тоже. Он приятный, общительный,- мысленно Шейн скрестил пальцы за спиной,- и вы увидите, что лучший компаньон для выпивки, чем я.

– До чего же мило! - сказал Том.- Не думаю, что он любит злачные места больше вашего, Шейн. Просто приятно услышать хороший отзыв о человеке, с которым нам предстоит работать в тесном контакте. Да - и послушайте, мы вас не задержим. Прошу прощения за то, что спросил вас о разговоре с Лаа Эхоном. Не беспокойтесь, мы уничтожим пленку с записью разговора.

– Тогда хорошо.- Шейн поднялся на ноги.- Мне пора возвращаться в гостиницу. Увидимся завтра.

– Конечно, конечно,- промолвил Том, и двое других пробормотали что-то одобрительное.

Шейн вышел. Итак, уничтожат ли они пленку? - думал он про себя. Черта с два! Они будут продолжать держаться за нее в надежде, что она им пригодится, пока что-то здорово не напугает их и не заставит уничтожить улику.

Выйдя из здания, он прошел вперед несколько кварталов и поймал такси, назвав водителю адрес не отеля, а ресторана, где у него была назначена встреча с Питером.

По пути в ресторан на Шейна неожиданно нахлынули чувства, ввергшие его в депрессию. Он не мог себе вообразить, что его приключение с участниками Сопротивления и Марией так на него подействует.

Сгущающаяся темнота на улицах, по которым он проезжал, еще больше угнетала. У него еще раньше возникла необходимость поговорить с Питером, и Питер, к его удивлению, с готовностью согласился. Он убедил Питера в необходимости выбрать ресторан, который не посещают люди Сопротивления, чтобы избежать опасности быть узнанными. Ясное дело, Питер действовал соответствующим образом. Дорога, по которой ехало такси, привела Шейна в район Лондона, совершенно ему незнакомый. Улицы были заполнены старыми, довольно высокими, стоящими в ряд домами, каменные входные ступеньки их начинались почти от края очень узкого тротуара.

Выпавший немного раньше снег мог бы отчасти скрыть эту неприглядную картину, но к этому времени снег повсюду под ногами либо растаял, либо превратился в черное месиво, что делало округу особенно грязной и унылой.

Шейн поймал себя на том, что примечает явную бедность пешеходов. Образы, возникающие за окном автомобиля, могли принадлежать прошлому столетию - люди были обмотаны и завязаны в тряпки, чтобы не замерзнуть. В сущности, создавалось общее впечатление уныния и нищеты.

Вид этих людей взволновал Шейна и направил его мысли в ту сферу, которой он долгое время избегал. В течение прошедших двух с лишним лет он жил или с алаагами, или в отелях и других учреждениях, которые были по меньшей мере чистыми и гостеприимными. Он постепенно стал забывать пункт одного из указов алаагов о том, что только очень незначительное число людей может жить на одинаковом уровне - как алааги, независимо от звания.

Этот указ позволил несколько улучшить положение живущих в самых ужасных трущобах перенаселенных городов и бедных сельских областях. Но для остальной части населения планеты резко ухудшить условия существования означало поставить людей на грань выживания. Раньше Шейн признавал этот факт умозрительно. Теперь он ощущал его нутром. Даже такси, в котором он ехал, было частной машиной, водитель которой не мог позволить себе жечь бензин для собственных нужд, поэтому использовал машину для дополнительного заработка после окончания постоянной работы.