Джини отодвинула от себя тарелку тостов и постаралась не вдыхать запах копченой лососины, которой с явным удовольствием угощался Ардет.

– Расскажи мне о них, пожалуйста. Ведь, насколько я понимаю, нам придется жить с ними под одной крышей.

Он улыбнулся при мысли о том, что Джини, видимо, представляет себе полную народа резиденцию, такую, как у ее сестры в Кормак-Вудсе. И решил, что она должна увидеть все собственными глазами.

– Я могу рассказать тебе очень немногое, потому что сам никого из них не видел. Мои агенты говорят, что Спотфорд – типичная деревенщина. Он привязан к земле так же сильно, как твой отец. У него два взрослых сына, оба холосты.

– А его жена? Не будет ли она недовольна тем, что ей придется отдать ключи от дома?

– Она умерла от ро… – Ардет прикусил язык, вспомнив, что его жена беременна. – Когда ей было около тридцати лет. Она мать второго сына Спотфорда. Его первая жена, мать старшего сына, скончалась во время эпидемии черной оспы. Младший парень управляет фермой при доме, а также их небольшим семейным хозяйством. Он изучал агрономию и, как мне кажется, толково помогает отцу. Видимо, Ричард заменит отца, когда тот уйдет на отдых.

Джини посмотрела на тарелочку со сладкими рулетиками, но не без сожаления отказалась от соблазна.

– А что ты скажешь о втором сыне?

– Боюсь, что Фернелл не более чем симпатичный бездельник. Насколько я слышал, он пользуется популярностью во всей округе. Во всяком случае, мамаши, которые ищут женихов для своих дочерей, просто преследуют его. Думаю, они считают, что он унаследует Спотфорд-Оукс. Мистер Спотфорд оплачивает его расходы, так что малый живет, как лорд. Желанный гость на домашних вечеринках и в охотничьих домиках. Сейчас он, кажется, гостит у друзей в Бате. Дворецкий сказал моему посланцу, что мистер Спотфорд вызывает Фернелла домой по случаю нашего приезда.

– Вряд ли ему понравится, что за ним посылают, как за школьником.

Джини вдруг переменила намерение. Кусочек-другой пирожного ей вряд ли повредит, во всяком случае, не больше, чем езда в карете.

Ардет пододвинул ей джем – намазать рулетик.

– Поскольку все эти годы он, по существу, жил и распутничал на мои деньги, думаю, он постарается скрыть свое неудовольствие. Тем более что в настоящее время я могу принудить его затянуть потуже завязки его кошелька. Да, так вот, есть еще тетушка, сестра Спотфорда, но ты можешь не беспокоиться, она никогда не вела и не поведет себя как хозяйка в доме. Из-за какого-то несчастного случая, пережитого в молодости, или по какой-то другой причине она не выходит из своих комнат.

– Как это печально. Ты считаешь, они останутся при нас?

– Это зависит от них и от тебя.

– От меня?

– Если они тебе не понравятся, то будут уволены. Ведь это тебе придется иметь с ними дело, когда я буду недоступен.

Джини потеряла аппетит. «Недоступен». На его языке это вовсе не означало, что он будет занят какими-то делами вне дома. Это означало, что он уйдет навсегда. Она отказывалась думать об этом. У нее и без того хватает забот.

Ардет, видимо, тоже покончил с завтраком и спешил тронуться в путь.

– Надеюсь, что по крайней мере на ближайшее время они останутся и посоветуют мне, как управляться с повседневными делами. Ведь я ничего в этом не смыслю, как уже говорил твоему отцу.

Итак, они поехали дальше. Мисс Хэдли занялась каким-то своим шитьем. Ардет молча смотрел в окно кареты.

– Далеко ли еще до Ардсли-Кипа? – спросила Джини.

– Насколько я представляю, едва покинув гостиницу, мы оказались уже в пределах собственных владений. Скоро поднимемся на холм, с которого увидим дом.

Он велел кучеру остановиться на вершине холма, в стороне от дороги, чтобы пропустить другие экипажи. Повозки с багажом, карета, в которой ехали слуги и большинство грумов, были отправлены вперед, чтобы подготовить дом к приему гостей и приступить к выгрузке вещей. Джини тем временем чувствовал себя прескверно и думала лишь о том, чтобы подавить спазмы в желудке.

Ардет помог ей выйти из кареты и остановился, показав, в каком направлении находится дом.

– Так это и есть твой дом? Этот… замок?

Джини уцепилась за его руку, не думая о том, что может измять рукав.

Великолепное здание со множеством окон на всех четырех этажах, множеством труб на крыше и по меньшей мере двумя дюжинами башенок выглядело словно королевский дворец, нет, скорее дворец императора. Величественное строение со сверкающими стеклами окон было со всех сторон окружено прекрасным парком, обширные лужайки и красивые купы деревьев радовали глаз. Сложенные из камня цвета меда стены тепло светились в солнечных лучах, а темно-зеленые завесы плюща смягчали остроту углов.

Джини едва не бросилась бегом назад в карету. Что делать дочери простого сквайра, вдове солдата в таком жилище? Королям и королевам пристало жить здесь или приезжать сюда с визитами. Уж не ожидают ли от нее, что она пошлет приглашение принцу? И может ли кто-то в одиночку содержать такую громадину в порядке и чистоте?

– Пожалуйста, скажи мне, что это не Ардсли-Кип.

– Что ж, так оно и есть. Вон там заметила груду бутового камня позади дома? Это был Кип. А большое здание возвели позже из старого камня. Видишь расположенный террасами парк? Когда-то на его месте был ров, А там, подальше, где теперь стоят коттеджи, прежде находилась целая деревня, она обслуживала крепость. – Ардет указал пальцем на восток. – После пожара деревню заново отстроили вон там, за деревьями. Но владельцы лавчонок и прочие до сих пор опираются в своих торговых делах на поддержку Кипа. Мало кто из жителей многолюдных городов приезжает так далеко на север.

– Вот и хорошо, – заметила Джини. И она была права.

Это было не то место, где родился Ардет. И не то, где он умер. Сам он видел новые постройки только на рисунках своих посыльных и не мог угадать что-то знакомое в нагромождении каменных строений, да еще на таком расстоянии. Но все эти земли, насколько он мог их отсюда увидеть, принадлежали ему. В свое время он женился на незнакомке, чтобы получить их во владение, потом воевал, защищая их. Теперь Ардет смотрел с холма на свой замок, на огромную резиденцию, на хлебные поля, на зеленые холмы, усеянные пасущимися овцами, и чувствовал, что сердце его преисполнено гордости и радости от увиденного. Ради этого работал, воевал, мечтал о счастливой жизни. Здесь он может наконец видеть, как развивается жизнь, а не ждать, пока она угаснет.

Он дома, и с ним рядом она, Джини. Законная жена.

– Ну вот, жена моя, – заговорил Ардет, помогая Джини подняться в карету. – Давай начинать вместе нашу новую жизнь.

Джини повернула голову и посмотрела назад.

– А ты уверен, что, как только мы приблизимся, все это не исчезнет, как некий мираж?

– Но ведь мы не в пустыне.

– И ты готов поклясться, что не сотворил все это к нашему приезду из лунного света при помощи волшебства?

– Твоя преувеличенная оценка моих способностей никогда не перестанет меня забавлять. Даже не знаю, чувствовать мне себя польщенным или оскорбленным. – Ардет взмахнул воображаемой волшебной палочкой. – Ничего не произошло. – Нет, я разве что мог бы при случае извлечь монетку из уха или голубя из шляпы, но построить замок в одно мгновение? Вряд ли. Это невозможно.

Невозможно, да, но только наполовину. Построить это здание, восстановить графский титул и все, что с этим связано… на это ушли столетия. Документ за документом в конторах умирающих юристов, кирпичик за кирпичиком от хворых архитекторов, погибающих от сердечных приступов, фунт за фунтом от лежащих на смертном одре банкиров, не говоря уже о содержании завещаний и писем – все это было дьявольски трудно для того, кто не был реальным существом в этом мире. Он это сделал. И снова ожил, чтобы увидеть плоды им совершенного.

Он снова оглянулся, закрывая за собой дверцу кареты.