Прежде чем заснуть, она не один час металась по кровати, ворочаясь с боку на бок и размышляя о будущем, о Кордеро и о том, не сошла ли она с ума, пытаясь научить его, как снова открыть свои чувства миру.

– Ну что ты, все в порядке, моя милая. Кордеро сказал, чтобы мы не ждали тебя слишком рано. – Ада заговорщически подмигнула, заставив Селин вспыхнуть и отвести взгляд. – Он сказал, что в твоем распоряжении остаются три человека. Они уже начали подрезать растения вокруг террасы. Элис так довольна! – добавила старушка и положила в рот полную ложку папайи.

Селин села за стол рядом с Говардом Уэллсом.

– Я рада, что вы не уехали вместе с мистером Рэем, – обратилась она к нему.

– Правду сказать, у меня и возможности такой не было. Он уехал довольно неожиданно, насколько я узнал. – Говард повернулся к Аде, которая вдруг густо покраснела без всякой видимой на то причины и принялась складывать батистовую салфетку.

– Я решил воспользоваться любезным приглашением мисс Данстан, остаться на несколько дней и составить каталог вашей библиотеки. Надеюсь, вы не возражаете? – спросил он.

Селин заметила, с какой надеждой смотрит на нее Ада.

– Думаю, это замечательная идея, – одобрила она. – Если найдете книги, которые, по вашему мнению, могли бы меня заинтересовать, пожалуйста, скажите мне об этом.

– Обязательно. – От улыбки вокруг глаз мистера Уэллса собрались добрые морщинки.

Селин съела немного рыбы с приправой из перца и зеленого лука, но блюдо показалось ей слишком острым. Пообещав Аде не работать под жгучим солнцем слишком долго, она вышла из-за стола.

Когда Селин уже переоделась и готова была выйти из дома, ее окликнул спешащий к ней Фостер. Сзади, как всегда, семенил Эдвард.

– Вам ничего не нужно? – спросил Фостер.

– Сейчас нет. Я иду в сад. – Она никак не могла понять, почему у слуги такой самодовольный вид.

Фостер прокашлялся, покрутил пуговицы своего сюртука, пригладил волосы.

– Ты хочешь мне что-то сказать, Фостер? – спросила Селин.

– Я только хотел сказать, что Кордеро ушел очень рано – отправился по делам, – сообщил он.

– А вы заметили, как здорово он сидит в седле? – вставил Эдвард.

Селин поняла, что за цель они преследовали и постаралась сдержать улыбку.

– Да, конечно.

– А плавает, как рыба, – добавил Эдвард.

– Это верно, – согласилась девушка.

– И заступился за вашу честь вчера, когда этот человек пытался вас обидеть, – напомнил ей Фостер.

– Мы же говорили вам, что в нем много хорошего. Просто скрыто от посторонних глаз, – сказал Эдвард.

– Мы говорили, что он не такой плохой, как могло показаться, – добавил Фостер.

– У него много прекрасных качеств, – согласилась Селин. Она не могла не отдать преданным слугам должное: они прекрасно провели этот бой.

Эдвард прочистил горло:

– А вы заметили, он почти ничего не пил вчера за ужином?

– И после него. – Фостер внимательно смотрел на хозяйку, буквально пожирая ее глазами. – Можем мы надеяться, что не ошиблись и в вашем сердце есть пусть маленький, но теплый уголок для него, несмотря на все его недостатки? – спросил он.

Весь вид Эдварда говорил о том, что его раздирает любопытство.

Селин улыбнулась им обоим:

– Скажем так: приехав сюда, мы с мужем пришли к определенному взаимопониманию. Мы оба живем сегодняшним днем.

Эдвард прижал ладони к сердцу и вздохнул.

– Это все, что каждый из нас может просить у жизни: сегодняшний день, – заключил Фостер.

Через несколько часов Селин уже радовалась тому, что надела старенькое платье, о котором Фостер высказался вполне определенно: в нем только милостыню просить. Руки ее были перепачканы землей, волосы растрепались, а потное лицо оказалось в грязных пятнах. Сколько она ни старалась держаться как подобает хозяйке плантации и только наблюдать за работой людей, которых Корд оставил в ее распоряжении, ей не удалось удержаться от удовольствия повыдергивать сорняки или пообрезать ветки живой изгороди при помощи длинного острого мачете, которым она завладела.

Воздух был влажным. В небе над островом собирались свинцовые тучи – верный признак того, что в скором времени разразится ливень. Разгоряченная и усталая, Селин отпустила рабов, отправив их в деревню, и пошла по тропинке к дому, вытирая лоб тыльной стороной одной руки и подобрав подол платья другой. Перепачканными пальцами она стерла капельки пота с шеи в ложбинке между грудями.

Над головой девушки среди ветвей прыгали шумные обезьяны, сердясь на непрошеную гостью. К какофонии звуков присоединились крики попугаев, которых, благодаря блестящему ярко-зеленому оперению, почти не было заметно среди листвы. В воздухе стоял тяжелый сладкий запах перезрелой гуавы. Несколько минут – и тропический заповедник наполнился разноголосием звуков и разноцветием красок. Мир вокруг нее ожил.

Селин опустила подол платья и расправила плечи, увидев, что из просвета между деревьями ей навстречу вышел Корд. Она махнула ему рукой, он махнул ей в ответ. Только когда он приблизился, Селин поняла, что это не Корд, но такой же красивый и очень похожий на ее мужа мужчина, правда, гораздо старше. У него были совершенно черные волосы и кожаная повязка на правом глазу.

Мужчина оказался почти такого же роста, как Корд, и двигался с той же легкостью и уверенностью. В выражении его лица, в манерах не было ничего такого, что вызвало бы у нее беспокойство, которое она почувствовала, когда впервые увидела Коллина Рэя. Так что девушка продолжала идти ему навстречу.

Прежде чем Селин заговорила, незнакомец взял ее руку и поцеловал с почтительным поклоном.

– Я слышал, что Кордеро вернулся с красивой молодой женой. И я рад, что слухи соответствуют действительности, – сказал он.

Его сияющая, открытая улыбка оказалась такой обаятельной, что Селин невольно подумала: именно так мог бы улыбаться Корд, если бы его сердце не переполняла печаль. Обезоруживающие манеры пожилого джентльмена вызвали ее ответную улыбку.

– Вы не просто красивы. Изысканно красивы, вот как я сказал бы. Вы Селин?

– Да, я – Селин.

Она извинилась за свое грязное платье и безрезультатно попыталась привести в порядок растрепанные волосы.

– А вы – Огюст Моро. – Сказала она. Это не мог быть никто другой, если только Корд не скрыл, что у него есть весьма симпатичный старший брат.

– Как вы догадались, дорогая моя, если все на свете считают, что меня нет в живых? По вашему виду не скажешь, что вы удивлены или испуганы встречей с привидением.

Селин склонила голову набок и внимательно посмотрела на него.

– Вы такое же привидение, как и я. Откуда вы взялись?

– С корабля, пришвартовавшегося в бухточке, принадлежащей маленькой плантации, что граничит с вашей. Скажем так, его хозяин – мой близкий друг, который рад моим нечастным приездам на остров. Как вы меня узнали?

– Я узнала бы вас где угодно. Мой муж – ваша точная копия, только немного выше и глаза у него голубые. И, к несчастью, его глаза не сияют так, как ваши.

– Почему?

– Потому что так сложилась его жизнь с тех пор, как вы отослали его от себя.

Кажется, он удивился тому, насколько свободно Селин обсуждает с незнакомцем характер своего мужа.

– Я поступил так, считая, что делаю лучше.

– Для него или для себя, мсье? – Она заметила, что смешинки из его глаза исчезли.

– Мне казалось – для него. Я оказался никудышным человеком, неудачником, женившимся на богатой наследнице, хотя и не из-за денег, а потому, что мы безумно любили друг друга. Элис погибла в результате несчастного случая, когда по моей вине перевернулся наш экипаж, и я думал, что жизнь моя кончена. Я не находил в себе сил забыть о своем горе. Ну каким отцом я был бы для моего сына в тот момент?

Селин попыталась поставить себя на его место, честно желая понять.

– Я намеревался покончить с собой, но не хотел, чтобы Кордеро переживал еще и этот скандал, поэтому отправил его к своему отцу в Новый Орлеан.