Тот сделал едва уловимый жест. Просто вздохнул и взмахнул запястьем.

– Я умру счастливым человеком, потому что я любил тебя.

Он был счастлив. Когда-то. Очень недолго. Движением, которое было быстрее мысли, пальцы Лейна коснулись кобуры и погладили рукоятку «Смита и Вессона». Сжав ее и выхватив револьвер из кобуры, Лейн положил указательный палец на спусковой крючок. И тут же прицелился и выстрелил.

Оба револьвера рявкнули одновременно.

Пуля просвистела у его головы и срикошетила от полосатого столба, рядом с которым стоял Лейн. Незнакомец медленно согнулся и упал в пыль. Лейну не нужно было видеть рану. Он знал, что попал в самое сердце этого незнакомого человека.

Он сунул револьвер в кобуру и повернулся спиной к толпе, которая уже собиралась вокруг тела, распростертого в пыли. Отдавшись на волю судьбы, Лейн пошел по направлению к тюрьме.

– Мне очень жаль, миссис Маккенна, но мы не нашли никаких следов. – Бойд Джонсон сунул руки в карманы.

От этого машинального движения распахнулся его клетчатый пиджак, и стал виден жилет, вышитый золотой и серебряной нитью.

Рейчел смотрела, как он стоит, покачиваясь с пятки на носок, и смотрит на все, что есть в гостиничном номере, – на все, кроме нее. С тех пор, как она пришла в его контору и обратилась за помощью, прошло три недели. Раз в неделю Джонсон сообщал ей о результатах поисков. Лейн Кэссиди исчез бесследно.

– Вы обдумали, что будете делать дальше?

Вопрос Бойда соответствовал ее собственным мыслям. Когда выяснилось, что ей, Дельфи и Таю придется пробыть в Денвере какое-то время она пошла искать место, и ей самым чудесным образом повезло: ее попросили заменить учительницу, сломавшую ногу. И все же жить в «Виндзоре» было очень дорого. Если они останутся в Денвере, нужно подыскать постоянное жилье.

– Мы не можем до бесконечности жить здесь, – сказала молодая женщина. – Таю нравится школа и городская суета, но ему нужен дом, ему нужно где-то играть.

Рейчел откинулась на блестящую ярко-зеленую обивку изящного диванчика и вздохнула. Бойд подошел к камину, где развели небольшой огонь, чтобы согреть комнату. Над городом собиралась снежная туча, небеса стали такими же мрачными, как настроение у Рейчел. Когда установится зима, переезжать будет труднее.

– Надежда еще есть, потому что я не связался еще со своими людьми в Айдахо и Вайоминге, – продолжал Бойд.

– Могу я попросить вас кое о чем, мистер Бойд?

– Конечно, – он обеспокоенно пошевелился, одернул полы пиджака, прикрывая объемистый живот, и приготовился слушать.

– Если кто-то из ваших агентов отыщет Лейна, а он не захочет иметь со мной дела, вы мне скажете об этом, хорошо?

– Миссис Маккенна, я, наверное, неисправимый романтик, но если бы дело обстояло таким образом, я был бы с вами совершенно откровенен. Однако пока что никто не смог обнаружить следов Лейна. Но это еще не значит, что дело проиграно.

– Мне нужно устраивать свою жизнь, мистер Джонсон. Моя служба временна, она окончится после каникул. Нам очень понравился город, особенно опера. Тай в восторге от зоопарка. Отели великолепны – боюсь, слишком великолепны для моего кошелька.

– Я так понимаю, что в недалеком будущем вы должны принять какое-то решение. На самом деле, я удивлен тем, что мы до сих пор не нашли Лейна. По правде говоря, я рад, что он не попал в конце концов в нашу картотеку преступников.

– Но если… если что-нибудь случится с ним, вы будете знать об этом?

– Скорее всего.

Рейчел улыбнулась.

– Тогда я думаю, что нам ничего не остается, как подождать еще немного.

Котелок Джонсона стоял на боковом столике. Когда сыщик протянул за ним руку, Рейчел встала, чтобы проводить его до дверей.

– С вами ничего не случится? – спросил он, стоя на пороге.

В его глазах кофейного цвета была тревога, и Рейчел почувствовала к нему признательность.

– Ничего, конечно. Например, я только что говорила Дельфи, что нам нужно одеться и пообедать для разнообразия внизу, в ресторане. Когда находишься среди накрахмаленных скатертей, прекрасного фарфора и хрусталя, не говоря уже о тонких блюдах, это очень поднимает настроение.

– Я рад, что неудача вас не обескуражила, – проговорил Бойд.

– Я уже пережила достаточное количество трудных периодов, мистер Джонсон, чтобы понимать, что я могу пережить и этот.

Неделями она размышляла о своем положении. У нее были деньги за проданный дом и унаследованная от родителей некоторая сумма про черный день. Должность учительницы вернула ей чувство независимости, которого она не знала с тех пор, как вышла за Стюарта. Она, Дельфи и Тай быстро привыкли к новой жизни. Она очень отличалась от жизни в Ласт Чансе, и легкость, с которой они к ней приспособились, доказывала Рейчел, что они могут устроиться где угодно.

Ее измученное сердце больше не ныло при виде человека, которого можно было принять за Лейна, оно больше не чувствовало острой боли, когда ее охватывали мучительные воспоминания о том времени, что они были вместе. Но если бы она могла сама сочинить свою судьбу, она хотела бы, чтобы Лейн был с ней как можно дольше.

– Я всегда к вашим услугам, – пообещал Бойд.

– Я буду ждать, – сказала она.

Услышав, как за Бойдом захлопнулась дверь его конторы, Лейн отвернулся от замерзшего окна, молча бросил взгляд на Джонсона и не поздоровался.

– Ну, долго же вы заставили себя ждать, – сказал Лейн, рассматривая три верхние пуговицы своего черного пыльника и не садясь на стул, предложенный Бойдом.

Бойд долго стоял и рассматривал Лейна с величайшим вниманием. Сунув руку в карманы, он покачался на каблуках.

– Черт побери, Кэссиди! Если б я знал, что ты заявишься без предупреждения, я бы сидел здесь безвылазно. Из-под какой лавины ты выбрался на этот раз?

– Долгая история.

– У меня есть время.

– А у меня нет. Что вы хотите от меня? Ваш агент сказал, что это жутко срочно. Я добирался сюда три дня.

Лейн с удовольствием стряхнул бы с себя это угрюмое, язвительное настроение, но с тех пор, как он уехал из Ласт Чанса, он совершенно утратил всякое добродушие.

Бойд уселся за стол с таким видом, словно к его услугам вечность, – чем вызвал страшное раздражение Лейна, – и протянул руку за сигарой. На губах его играла улыбка.

– Не хочешь ли сигару?

– Вы знаете, что я не особенно люблю вкус грязных носков во рту.

Лейн подошел к окну и уставился на вереницу экипажей, двигавшихся по шумной улице. Оттуда, где он стоял, он мог любоваться только шляпами многочисленных прохожих. Горожане, спешащие по делам, казались Лейну еще более безликими, чем обычно, теперь, когда они кутались от сильного холода.

Бойд зажег спичку, попыхтел, раскуривая сигару, и откинулся в кресле. Потом сказал, глядя на сигару:

– Не знаю, чего тебе не хватает.

– Давайте ближе к делу.

Лейн только что приехал в Денвер и страшно хотел отсюда уехать. В последнее время нетерпеливость стала ведущим началом в его жизни.

Бойд положил ноги на край стола, глубоко затянулся и выпустил облачко ароматного дыма Потом самодовольно улыбнулся.

– У меня есть для тебя работа. Не постоянная. Так, на один заход.

Лейну очень хотелось направиться к двери. Бойд куда-то клонит, это ясно.

– Наймите кого-нибудь другого.

– Никто не сделает это лучше, чем ты.

– Да разве нельзя найти кого-то достаточно импульсивного и недисциплинированного, кто бы взялся за это?

– Скажем так: именно для этого дела и требуется присущие тебе качества. – Джонсон окинул молодого человека оценивающим взглядом с ног до головы, включая волосы и одежду. И продолжал, указывая сигарой: – Волосы можно было бы и подстричь. Ты похож на метиса с этими патлами до самых плеч.

Подняв руку, Лейн обхватил ею волосы, завязанные в толстый хвост у самой шеи. Бойд может придираться сколько угодно. Длинные волосы стали для Лейна неким символом, напоминающим о том, что он утратил. Он не собирается их стричь.