– Входи, входи! Дэн на работе, дети бегают неизвестно где, и мы сможем спокойно поговорить.

Он сбросил грязные ботинки, прошел на кухню, сел к столу. Брен расположилась напротив.

– Ну, рассказывай! Что случилось? Ты ведь только тогда приезжаешь, когда тебе надо поговорить.

Прижав ладонь к сердцу, он все, как на духу, рассказал об Элен. А закончил так:

– На кого она похожа? Скажи мне, могут ли ее удивить родственники со стороны Хеллоранов с точки зрения генетики и биологии?

Его сестра расхохоталась.

– О, думаю, мы в состоянии удивить многих. Это что, и вся твоя проблема, наша семья?

– Нет, сегодня я ездил повидаться с Мэри. Она очень расстроена тем, что с нами произошло в нашей юности. А я всю встречу только и делал, что ругался с ней. В конце концов я сказал ей, что она тогда должна была пользоваться контрацептивами. – В сердцах он ударил себя в грудь. – Это я, человек, который построил свою карьеру на борьбе за человеческие права, я сказал ей такое. Я возвратился к юношескому бреду.

Брен встала, поставила чайник на огонь.

– Я никак не могла понять, что ты нашел в Мэрл Пиерс? Она всегда была такая правильная. Ну, знаешь, какая-то неприметная.

– Она совсем не неприметная. – Шейн откинулся на спинку стула. – Никто не знал, какая она необыкновенная девушка. Да, внешне она сдержанна, но внутри… – Он даже не смог найти слов, чтобы объяснить, как ему было с ней хорошо. Мэрл тогда его свела с ума своей взрывной чувствительностью.

– А ты вспомни, каким я был в шестидесятые годы? Мы все были детьми цветов – занимайся любовью, а не войною! Снести к чертовой матери устои государства! А у меня, такого крутого хиппи, отец – полицейский на улице, один из тех, против кого мы выступали. – Шейн поднял руку, два пальца были сложены буквой «V». – Все это довело меня до наркотиков. Только благодаря правильной маленькой Мэри, которая спасла меня своей чистотой и наивностью, я стал более или менее нормальным человеком.

– Ну хорошо, сдаюсь. Она прекрасна! – Брен налила кофе в две чашки.

Он заскрежетал зубами.

– Черт! Скорее я прыгну в пасть огромной акуле, чем Мэри узнает, как больно она меня обидела.

– Если бы я была на твоем месте, я бы от нее отстала. Я дам тебе два совета.

– Мне не нужно ни одного, – пробурчал Шейн.

– А вот и другой совет. Твое дело, принимать его или нет. Твои братья и сестра произвели на свет целую дюжину совершенно прелестных детей. У отца и матери изболелось сердце, что нет внуков от тебя. Они никогда не простят тебе, если ты не расскажешь им о своей дочери.

Шейн вздохнул.

– И почему, черт возьми, жизнь такая сложная, Брен?

– Потому что сложности липнут к тебе, как репей на собаку.

Дорогая Мисс Мэри!

В нашем классе есть мальчик, он сидит через две парты от меня. Я не знаю, как получилось, но со мной что-то произошло: я его хочу. Понимаете, я его хочу. А может, это любовь? Я что, должна на все решиться? Даже если он ко мне ничего не испытывает?

Озадаченная.

Дорогая моя!

То, что ты испытываешь, моя хорошая, это не любовь, а работа твоих гормонов. Это только похоть. Любовь приходит тогда, когда ты встречаешь своего единственного мужчину. Мой совет, держись подальше от этого мальчика. Не растрачивай себя понапрасну, береги свою душу для настоящего чувства.

Мисс Мэри.

Мэрл взглянула на часы в третий раз за пятнадцать минут. Поглядела в окно, поерзала в кресле, бессмысленным взглядом уставилась в дисплей компьютера. За десять дней, прошедших со дня встречи с Элен, в шкале жизненных ценностей Мэрл произошли очевидные перемены. Работа, которая прежде так много значила для нее, неотвратимо отодвинулась на одно из последних мест. Сознание Мэрл занимали мысли о дочери. Но мысли о Шейне неутомимой напористостью пытались занять все ее воображение, хотя Мэрл всячески противилась этому.

Мэрл подпрыгнула чуть не до потолка, когда услышала из-за спины:

– Гормоны, похоть – сомневаюсь, чтобы это понравилось новому главному редактору! – Луиза Миллер, ассистент Мэрл, отодвинулась от своего стола и прямо с дисплея читала письмо к Озадаченной. В их крошечной комнате это было вполне возможно.

– Ты и правда так думаешь? – Мэрл выпрямилась, перечитала письмо.

– Это не я так думаю, – Луиза открыла папку с ответами. – А Эвис Симеон, так ее зовут. Вот мисс Симеон может и подумать. Вряд ли она это поймет. Это уже четвертое предупреждение за последние три недели по поводу твоих выражений.

Мэрл отодвинула раскрытую Луизой папку.

– Интересно, а как можно в наше время дать совет юным, чтобы он получился ярким, образным и понятным?

– Может она и новые владельцы журнала думают, что сексуальная революция уже свершилась?

– Луиза, тебе не кажется, что все эти придирки оттого, что они хотят избавиться от меня?

– Хотелось бы думать, что нет.

Мэрл поднялась со стула, походила по небольшому офису, время от времени останавливая взгляд то на одной фотографии, то на другой. Все стены ее рабочей комнаты были увешаны школьными фотографиями и портретами читательниц журнала. Пятнадцать лет всю свою нерастраченную материнскую любовь она отдавала поклонницам Мисс Мэри. Неужели все это теперь кончится? Какой бесполезной станет ее жизнь без девчоночьих писем.

Она вздохнула. Остановилась у окна. Дождь только что кончился. За последние три дня он шел уже два раза. Но наконец погода стала проясняться. Из ее окна на шестом этаже были видны бирюзовые воды океана, блестевшие под полуденным солнцем. На дальнем конце моста Золотые Ворота угадывался туманный берег. Где-то там к северу от моста был Саусалито и плавучий дом Шейна. Воспоминание о нем заставило Мэрл припомнить подробности их последней встречи. Он решил, что она трусиха. Это наглость с его стороны: совсем не зная ее теперешнюю, так о ней подумать.

– Не собираюсь изменять этот ответ, ничего переделывать не буду. Мои девочки нуждаются в честном и откровенном предупреждении об ответственности за свои поступки в сексе. – Мэрл вернулась к столу. Не внеся никаких изменений в ответ, она отправила его в память компьютера.

Закончив, она взглянула на часы. Сердце у нее упало: назначенное время неумолимо приближалось. Она прикрыла дверь кабинета, достала из сумочки косметичку и маленькое зеркало. Мэрл почти никогда не пользовалась косметикой. В зеркале она увидела подкрашенные неяркой помадой губы красивой формы, потерявшие девичью округлость щеки, обратила внимание на крошечные морщинки у глаз.

– Мне немедленно нужно делать пластическую операцию, – воскликнула она разочарованно. – Выгляжу, как старая карга!

Луиза увидела, как Мэри, недовольная собой, придирчиво рассматривает свое отражение.

– Ну кто в таком настроении смотрит на себя в зеркало? Ты собираешься куда-нибудь?

– Элен попросила меня пообедать с ней и встретиться с ее женихом. Я так боялась, что она больше не захочет меня видеть. – Она замолчала, улыбнулась и добавила. – Шейн там тоже будет.

Луиза подняла глаза от работы.

– Ты что же, снова влюбилась в него?

– Это самое удивительное! Вопреки тому, что мы с ним все время ссоримся. – Мэрл спрятала зеркало, закрыла сумочку. – Видимо, в наши отношения уже вмешалось желание, как в письме Озадаченной. – Она поправила на себе облегающее шерстяное платье.

– Желать такого человека, как Шейн Хэллоран, это не просто ошибка, а большая беда. – По лицу Луизы было заметно, что она искренне огорчена.

– Тогда, может, самой воспользоваться своим же советом? – спросила Мэрл, взмахнув рукой в сторону компьютера. – Хотя, я думаю, пока нет причины для беспокойства – я держу свои чувства под контролем. У меня достаточно душевных сил, чтобы противостоять Шейну. – С этими словами она надела янтарные бусы и серьги.