— Что вы хотите этим сказать? — Маркус затаил дыхание.

— Видите ли… — Она помолчала, очевидно, собираясь с силами. — Письмо вашего отца к отцу Гвендолин, касающееся устройства вашего брака, и документы, которые этому сопутствовали… В общем, их написала я.

— Что?! — Маркус в изумлении уставился на мать.

— Я подставила подписи за вашего отца и за лорда Таунсенда. У меня где-то была подпись лорда Таунсенда, кажется, на каком-то счете за покупку, и я просто скопировала ее. — Она взглянула на Реджи. — Все оказалось очень просто. Я без труда скопировала подпись этого джентльмена.

— Очень интересно, — пробормотал Реджи.

— О, я уверена, что он отнесся бы к этому с одобрением, — продолжала графиня. — Они с лордом Таунсендом действительно говорили о возможности такого брака, и я не сомневаюсь, в конце концов, они договорились бы. Именно поэтому ваш отец, прежде всего, продал ему старый дом неподалеку от Холкрофт-Холла. К несчастью, они не успели ни о чем договориться — сначала умер ваш отец, а потом и лорд Таунсенд.

— То есть вы хотите сказать, — проговорил Маркус, — что мне не нужно было жениться на Гвен, чтобы сохранить свое состояние?

— Можете истолковать это и так… — кивнула графиня.

Маркус взглянул на стряпчего:

— Значит, мне ничего не угрожало? Не существовало никакого предельного срока в связи с моим тридцатилетием? Не существовало… ничего?

— Ничего, насколько мне известно, — ответил Уайтинг.

— Я решила, что мысль о предельном сроке послана мне вдохновением, — смущенно сказала графиня.

— Замечательная подробность, — пробормотал Реджи. Маркус усмехнулся:

— Что ж, теперь все ясно. Поначалу мне казалось, что все это нелепо, в особенности ограничение срока. Мне было совершенно непонятно, почему меня держали в неведении, пока до дня моего рождения не осталось три месяца. Да и все остальное представлялось глупостью. И все же, — Маркус посмотрел на мать, — когда я узнал об этом, вы, как мне показалось, тоже были удивлены.

— Полагаю, что я недурно сыграла свою роль. — Графиня улыбнулась. — Из меня вышла бы великолепная актриса.

— Просто вдохновенная, — усмехнулся Реджи.

— Позвольте заметить… — вмешался в разговор Уайтинг. — Я понятия не имел, что леди Пеннингтон сама написала это письмо. Мне казалось, я узнал руку вашего отца, и у меня не было причин сомневаться. Только после вашей женитьбы мне все рассказали.

— И я умоляла его ничего вам не рассказывать, — добавила графиня. — Это ведь совершенно ни к чему. У вас с женой сложились прекрасные отношения, и мне не хотелось мешать вашему счастью.

Маркус пожал плечами:

— Я совершенно сбит с толку.

Реджи сунул ему в руку стакан с бренди:

— Это тебе поможет.

— Сомневаюсь, — пробормотал Маркус, но все же выпил.

— Видите ли, дорогой… — Графиня взглянула на сына. — Эта мысль пришла мне в голову только тогда, когда я узнала, что Джеффри разыскивает Гвендолин. Мысль показалась мне превосходной. Почти судьбоносной, если хотите. Но только когда Уайтинг действительно отыскал Гвендолин, все стало на свои места. — Она улыбнулась стряпчему. — Я знала: если покажу вам это письмо сразу же, вы, возможно, поймете, что оно… не совсем подлннное.

— Не совсем?.. — пробормотал Маркус.

— Благодарю вас, миледи. — Уайтинг усмехнулся. Маркус взглянул на стряпчего, потом снова посмотрел на мать.

— Простите за любопытство, но почему вы…

— Мы с Джеффри очень близки. — Графиня пристально посмотрела сыну в глаза. — Мы близки… вот уже некоторое время. Несколько лет, по правде говоря. И я твердо намерена сохранять эту близость в обозримом будущем.

— Я уже не один раз просил ее стать моей женой, но она.и слышать об этом не желает, — проговорил Уайтинг. — Эта женщина меня просто с ума сведет.

— Помолчите, Джеффри. — Она кокетливо ему улыбнулась.

— О Господи, — пробормотал Реджи, покосившись на друга.

Маркус снова пожал плечами:

— Я просто не знаю… Не знаю, что сказать.

— Вы могли бы извиниться, — сказала графиня.

— Извиниться? — Маркус с удивлением посмотрел на мать. — За что же?

— Если бы вы серьезно относились к своему долгу и давно были бы женаты, мне не пришлось бы предпринимать такие шаги. Вы просто вынудили меня самой взяться за дело.

Маркус невольно рассмеялся:

— То есть вы хотите сказать, что это я во всем виноват?

— Полагаю, что так. Но теперь это вряд ли имеет значение, дорогой. У вас есть жена, которую вы, судя по всему, очень любите и которая отвечает вам тем же. Если не считать сегодняшнего незначительного затруднения, все получилось превосходно. — Графиня улыбнулась сыну. — Я думаю, что вы должны поблагодарить меня.

— Поблагодарить? Поблагодарить вас? — Маркус пожал плечами. — Что ж, благодарю вас, матушка.

— Не стоит благодарности, дорогой.

— Но в будущем я бы предпочел, чтобы вы не вмешивались в мою жизнь.

— Я попытаюсь, но… — Она покачала головой. — Я, конечно, ничего не могу обещать.

— Можете. И пообещаете, — заявил Маркус, хотя понимал, что его требование не будет выполнено. — Мы все это обсудим, когда я вернусь из Лондона. Со своей женой.

— Значит, ты думаешь, что она поехала именно туда? — спросил Реджи.

— Это не конечный пункт ее путешествия, — ответил Маркус. — Но я уверен, что сейчас она направилась в Лондон. Если повезет, я еще сегодня ее настигну. Но если понадобится, то буду искать ее всю жизнь.

— Я поеду с тобой, — сказал Реджи. — Ты ведь не против?

Маркус улыбнулся другу:

— Нет, конечно. Спасибо, старина.

— Маркус, — графиня положила руку на плечо сына, — обещайте мне, что привезете ее обратно.

Он кивнул матери и проговорил:

— Не сомневайтесь, я непременно ее привезу.

— И девочек тоже, — сказала графиня.

Маркус взглянул на Таунсенда, потом снова посмотрел на мать.

— Увы, этого я не могу гарантировать.

— Понятно. Что ж, сделайте, что сможете.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Обещайте. Маркус нахмурился:

— Но, матушка…

— Поклянитесь, Маркус. — Графиня скрестила на груди руки. — Плюньте. — Она едва заметно улыбнулась. Он вздохнул и проговорил:

— Я полагаю, в этом нет необходимости.

Она устремила на него немигающий взгляд, и Маркус пробормотал:

— Если вы настаиваете… — Он плюнул себе на палец и сказал: — Клянусь всей своей кровью и так далее и тому подобное… Ужасные наказания.

— Аминь, — произнес Реджи.

— Вот и прекрасно. — Графиня кивнула с удовлетворенным видом. — Теперь я распоряжусь, чтобы вам приготовили все необходимое, и можете ехать.

— Я тоже, вероятно, поеду, — пробормотал Таунсенд. Маркус внимательно посмотрел на него и кивнул:

— Хорошо. Сегодня утром мы с Уайтингом распутали все это дело. Но мне все же хотелось бы узнать от вас побольше. По дороге мы потолкуем об этом.

Маркус немного помолчал, потом вновь заговорил:

— И еще одно, Таунсенд… Хочу сделать это, прежде чем мы отправимся в путь. — Он улыбнулся — и вдруг ударил Таунсенда кулаком в лицо. Тот отшатнулся и, не удержавшись на ногах, упал на пол. Маркус же снова улыбнулся и проговорил: — Это чтобы вы поняли: моя жена вольна делать все, что ей придет в голову. Она умная и смелая, и мне чертовски повезло, что я ее обрел, каким бы путем это ни произошло. И если она показалась вам странной или неуравновешенной, то это потому, что она любит своих племянниц. Как и я. А теперь… — он кивнул Реджи, — помоги ему встать.

— А можно я его тоже проучу? — Реджи ухмыльнулся.

— Наверное. Но позже. Сейчас у нас есть дела поважнее. И самое важное — найти мою жену.

— Ты сказал, что Лондон не конечный пункт ее путешествия. — Реджи нахмурился. — Значит, ты думаешь…

— Без сомнения. Но в Лондоне у нее деньги и друзья. Кроме всего прочего, там легче всего сесть на корабль, — Маркус тяжело вздохнул, — идущий в Америку.