Я перевела взгляд с зеленой свечи на Афродиту. Она была очень бледна, ее губы сжались в тонкую бескровную линию.

— Ты не призывала Землю после того, как у тебя исчезла Метка? — тихо спросила я.

Афродита покачала головой с таким видом, будто у нее что-то болит.

— Ладно, хорошо. Я тебе помогу. Мне нужно создать круг.

— Именно так я думала, — кивнула Афродита и судорожно втянула в себя воздух. — Давай все выясним и поскорее с этим покончим! — Она отошла к противоположной от кровати стене и замерла, сжимая в руке зеленую свечу. — Север здесь.

— Отлично! — кивнула я и решительно приблизилась к Афродите. Потом повернулась на восток, закрыла глаза и сосредоточилась. — Воздух! Ты наполняешь наши легкие и даешь нам жизнь. Призываю тебя в свой круг!

Далее без Дэмьена и его желтой свечи, символизировавшей Воздух, я тотчас почувствовала ответ стихии — прикосновение легкого ветерка.

Я открыла глаза и по деосилу повернулась на юг.

— Огонь! Ты бережешь и согреваешь нас. Призываю тебя в свой круг!

В комнате заметно потеплело, я улыбнулась, окрыленная ответом второй стихии, а затем повернулась направо, на запад.

— Вода! Ты омываешь и освежаешь нас. Призываю тебя в свой круг!

Прямо у своих ног я почувствовала прохладный плеск невидимых волн. Улыбнувшись, я повернулась к Афродите.

— Готова?

Она кивнула, закрыла глаза и подняла зеленую свечу, символизировавшую ее стихию.

— Земля! Ты окружаешь и поддерживаешь нас. Я призываю тебя в свой круг! — Я щелкнула зажигалкой и поднесла ее к свече.

— О черт! — вскрикнула Афродита и выронила зеленую свечу, будто обжегшись. Та упала на деревянный пол.

Когда Афродита подняла взгляд от груды зеленых осколков и обломков, в ее глазах блестели слезы.

— Я его утратила… — чуть слышно прошептала она, и слезы градом покатились у нее по щекам. — Никс забрала его у меня. Так я и знала… Я знала, что не достойна такого волшебного дара, как власть над Землей!

— Я в это не верю! — протестующее воскликнула я.

— Но ты же сама все видела. Я больше не олицетворяю Землю. Никс забрала у меня свой дар.

— Я не об этом. Я не верю, что Никс отобрала власть над Землей, потому что сочла тебя недостойной.

— Но это так. Я недостойна! — прошептала совершенно убитая горем Афродита.

— Не верю! Вот, смотри! — Я отступила на пару шагов и на этот раз без свечи, повторила: — Земля! Ты окружаешь и поддерживаешь всех нас. Призываю тебя в свой круг!

И тот же миг комната наполнилась звуками и запахами весеннего луга. Стараясь не обращать внимания на то, что Афродита расплакалась еще сильнее, я встала в центр невидимого магического круга и обратилась к последней из пяти стихий:

— Дух! Ты живешь до нашего рождения и останешься после нашей смерти. Дух, призываю тебя в мой круг!

Моя душа запела вместе с откликнувшейся стихией.

Переполненная невероятной силой, всегда сопутствующей созданию круга, я взметнула руки над головой, подняла лицо и посмотрела не на потолок, а как бы сквозь него, в бескрайнее ночное небо. И начала молиться.

Я молилась не так, как молятся моя мама и злотчим, с закрытым сердцем и лицемерным смирением на устах. Во время молитвы и оставалась сама собой и говорила с Богиней так, как говорю с бабушкой или с лучшей подругой. Надеюсь, Богине по душе моя честность.

— Никс, из центра силы, которую ты вручила мне, я взываю к тебе с мольбой! Афродита по теряла твой дар, но я не думаю, что это означает, будто ты от нее отвернулась. Наверное, тут какая-то другая причина. Молю тебя, пошли ей знак, что ты по-прежнему любишь ее и останешься с ней всегда — что бы ни случилось!

Ничего не произошло. Я глубоко вдохнула и снова сосредоточилась, чтобы ничего не пропустить. Иногда Богиня говорит со мной, а иногда просто посыпает нужные мысли прямо мне в голову. \

«Сейчас подойдет любое», — беззвучно прибавила я к мольбе и сосредоточилась еще сильнее. Я закрыла глаза, затаила дыхание, крепко зажмурилась и вся превратилась в слух, так что даже дышать перестала.

Я прислушивалась так сильно, что едва уловила изумленный возглас Афродиты.

Я открыла глаза — и разинула рот от удивления.

Между мной и Афродитой колыхался мерцающий серебристый образ прекрасной женщины. Позднее, когда мы с Афродитой пытались описать ее друг другу, то поняли, что не можем вспомнить ни единой детали, кроме того, что Богиня походила на материализовавшийся дух. Не слишком понятное описание, но другого у нас нет.

— Никс! — пролепетала я.

Богиня улыбнулась, и у меня чуть сердце не выскочило из груди от счастья.

— Здравствуй, моя у-ве-тси-а-ге-я, — произнесла она, назвав меня «дочерью» на языке индейцев чероки, как всегда звала меня бабушка. — Ты правильно сделала, что обратилась ко мне. Чаще доверяй голосу своего сердца, Зои, он никогда тебя не подведет!

Никс повернулась к Афродите, и та с рыданием упала перед нею на колени.

— Не плачь, мое драгоценное дитя! — прекрасней, как оживший сон, Богиня протянула свою призрачную руку и нежно погладила Афродиту по мокрой щеке.

— Прости меня, Никс! — заплакала Афродита. — Я натворила столько глупостей, наделала столько ошибок! Мне так жаль! Искренне, искренне жаль. Я не упрекаю тебя за то, что лишила меня своей Метки и власти над Землей. Я знаю, что ни того, ни другого не заслуживаю!

— Любимая дочь моя, ты неправильно меня поняла. Я не лишала тебя Метки. Ее выжгла сила твой человечности, та самая сила, что спасла Стиви Рей. Хочешь ты этого или нет, но благородное человеческое начало всегда будет в тебе сильнее всего остального. Отчасти поэтому я так сильно тебя люблю. Но ты не «всего лишь Человек», дитя мое! В тебе заложено куда больше, но что именно, ты должна узнать сама и сделать свой выбор, — Богиня взяла Афродиту за руку и подняла ее с колен. — Пойми, дочь моя, что власть над Землей никогда не была твоим даром. Я лишь передавала ее тебе на хранение, чтобы ты сберегла эту силу для Стиви Рей. Ты же понимаешь, что власть над Землей не могла принадлежать ей, пока к ней не вернулась ее человечность. Именно тебе я доверила хранение этого бесценного дара, и именно тебя избрала орудием, через которое к Стиви Рей вернулась человечность.

— Значит, ты не наказываешь меня? — спросила Афродита.

— Нет, дитя. Ты сама казнишь себя и наказываешь более чем достаточно, — ласково ответила Никс.

— И ты меня не ненавидишь? — прошептала Афродита.

Лучезарная улыбка Никс наполнилась печалью.

— Я ведь сказала, что люблю тебя, Афродита. И всегда буду любить.

На этот раз я точно знала, что слезы, которые заструились по щекам Афродиты, были слезами счастья.

— Вас обеих ждет долгая дорога. Большую часть ее вы пройдете вместе. Полагайтесь друг на друга, дочери мои. Прислушивайтесь к себе, доверяйте тихому голосу, что звучит внутри каждой из вас.

Затем Богиня повернулась ко мне.

— У-ве-тси-а-ге-я , впереди страшная опасность.

— Да, знаю. Ты ведь не хочешь этой войны?

— Нет, дочь моя, не хочу. Но я говорю о другой опасности.

— Но раз ты не хочешь войны, почему ты ее не остановишь? Неферет не посмеет тебя ослушаться! Она обязана подчиниться твоей воле! — кричала я, сама не понимая, отчего так разошлась, тем более, что Никс смотрела на меня божественной невозмутимостью. Никс ответила на мой вопрос вопросом:

— Как ты думаешь, какой самый главный дар я вручаю своим детям?

Я изо всех сил задумалась, но в моей голове бешеным калейдоскопом зароились обрывки мыслей и разрозненные догадки.

— Свободу воли! — звонко и уверенно ответили Афродита.

— Совершенно правильно, дочь моя! — улыбнулась Никс. — И вы знаете, что своих даров я обратно не забираю. Дар становится частью личности и, реши я вдруг принудить кого-то к повиновению, лишив однажды врученного дара, я бы уничтожила саму личность.

— Но, может, Неферет послушает, если ты явишься к ней и поговоришь, как сейчас с нами? — предложила я. — Она же твоя Верховная жрица и обязана тебе внимать!