Маня, сама того не поняв, в одночасье стала полноправным членом коллектива!

Вова улыбнулся:

«Молодец. Машка – отбрила Фиму! – думал он. – А разобраться надо, Ефим прав. Особо домой я не рвусь, да и что там делать? Ну, допустим, вернусь я через недельку домой, в свой родной загазованный город, а то, что здесь было, буду отгонять от себя, да ведь, опять же прав Ефим, не получится! Что там за мужик с камнями? Да и остальное тоже. Это же и есть наша жизнь походная – необычное видеть и попробовать понять, что это значит! А километры – ерунда! надо – и ещё намотаем! Может быть, стоит вернуться? В крайнем случае – ремни запалим! Но опять, через бурелом и обратно – сквозь чащу? Неохота! Может, плюнуть на деда и уговорить Ефима не заниматься ерундой?»

– Слышь, Ефим, а чего мы вдруг так заспешили обратно к деду? – Володя зачерпнул чайку, добавил в него мёда и помешивал палочкой. – Можно же и так сделать: дойдем до «базы», посмотрим там чё-каво, поменяем одежду и снаряжение, я надеюсь, Машу отправим домой и вернемся! Где старый живет, мы знаем – точно на Севере от базы. Время-то у нас, сам говорил, не ограничено – так чего горячку пороть? И не будешь ты всю жизнь потом гонять, что не разведал, кто такой твой тезка! Может, нас на вертолете подбросят? К тому же, оружие возьмем на базе, – кто знает, кого мы ещё в лесу встретим? А оружие – есть оружие. Да и дед наш не простой чувак – мы же не знаем, чего он в своем самолете перевозил – не порожняком же он шел – нецелесообразно! А вёз он, скорее всего, патроны и оружие на фронт, по ходу дела. Ведь, не станешь же ты спорить, что за шестьдесят лет это человек только со своим табельным «ТТ» и парой магазинов к нему здесь выжил? Дед сам себе на уме – нам ещё далеко не все показал…

– Да он просто не успел! – вставила Маша. – Фима, как оголтелый, погнал нас, так мы и сами ничего разузнать не успели… и соль из-за этого оставили там!

– Тебя кто спрашивает?! – обрезал её Вова. – Не Фима, а Ефим Тимофеевич! «Фиму», блин, нашла!

На его взгляд, девочка уже оборзела! Она мало того перебрала в том, что Ефима построила, а тут ещё с пояснениями лезет. Не её дело – мужики сами разберутся!

У Маши округлились глаза!

– И не надо на меня так смотреть! – посоветовал Вова.

Маша опустила взгляд.

А минуту назад ей казалось, что она на равных с мужиками! Но ей указали на свое место. Обидно до слез. Но реветь она не хотела: разучилась за все это время. Да и чего реветь? Вова, в сущности, прав… но все равно, она же помочь хотела… Хотя, чем помочь?… короче, идут они …!

И Маша стала тихонько и с наслаждением пить чай, заметив, кстати:

– Я обратно не потащусь!

Вова хмыкнул.

Ефим улыбнулся.

А Машка громко швыркала и дулась, глядя на верхушки сосен!

– А что там старик говорил, что его камни и светят и греют? – Ефим, развалившись на одеяле, раздумывал, как быть дальше.

– Да, Бог его знает, – Вова ждал, чего там надумает Ефим. – Это, может быть, и элементарный кремень: чиркнешь, вот тебе и костер, и свет, и тепло.

– Да, – согласился Ефим. – Я как-то об этом и не подумал.

После небольшой паузы, он принял решение:

– Ладно, уговорили – идем дальше. Но на базе ещё вернемся к этому разговору! Лады?

Вова облегченно выдохнул:

– Лады!

Машка демонстративно молчала!

«Горная Страна» – высокогорье, практически плоское, если не считать небольших холмов, тут и там «обляпанных» узкими ледниками, из-под которых сочилась вода, собираясь в озера и убегая куда-то под камни ручьями. Красиво, конечно, но сурово: камни, обросшие лишайником, буйная зелень трав, у которой срок жизни лишь пара-тройка месяцев в году, и непрерывный ветерок, морщинящий эти самые озера. Кедровый и березовый стланик, редкие и небольшие «угнетенные» лиственницы, сырая, каменисто-болотистая почва. Нужно добавить так: «А Воздух, а Солнце, а Запахи, а Звуки? Одним словом: „Горная Страна“»! С холма на холм, обходя озера, иногда кидаясь снежками из рыхлых структур ледников, наша компания неуклонно продвигалась на Юг, пока ещё не видя конца и края этой горно-холмистой местности. Лишь справа высился огромный горный массив с обледенелыми вершинами, который, видимо, и сдерживал ветра, давая этой местности «дышать» спокойно. Но то было далеко и не по ходу движения, что, собственно говоря, очень радовало!

– Ну, что у нас здесь – по закону жанра? – спросил Володя.

– А ни хрена, – ответил Ефим. – Будем тупо шагать. Живности тут нет, разве что медведица с медвежатами гасится до поры до времени от больших самцов, пара кедровок, может быть, заплутавший архар вылезет на склон покрасоваться рогами. А всё остальное – топ-топ, пока ноги держат.

– Ну, значит, будем тупо топать!

– А я не хочу больше с медведицей встречаться, – заявила Маня. – Хватит – насмотрелась! Да и деревьев здесь нет, куда залезть можно.

– А кто нас об этом спросит: хотим мы или не хотим? – философствовал Ефим. – Поганка какая-нибудь всё равно произойдет…

– Или наоборот, что-то хорошее! – добавил Вова.

– Или ничего, пока не кончатся горы, – вставила Маша.

– Или и то, и другое, и третье! – резюмировал Ефим. – Хотя третье, в таком случае исключено или исключает первые два.

– Хорош мозги запаривать! – попросил Вова.

– Кто кому ещё запаривает? Расскажи лучше нам, как ты во времени собрался путешествовать, рыцарь ты наш одинокий… и одичавший.

– Одичавший – это ты. Видел бы ты свою небритую морду!

– Не надо, не надо! Человек, решивший отрастить бороду, всегда поначалу кажется небритым. Так что не надо пыли, мамаша! И все же, Вова, что там у нас с телепортацией?

Вова шел, постукивая древком копья о камни. Рядом пыхтел Ефим, обвешанный предметами средневековья. Маша, как монашка, в длинном балахоне, семенила тут же. Вова, глядя на эту картинку, непроизвольно рассмеялся:

– А чего мне думать – я уже бреду с вами, мои дорогие хоббиты, в поисках какой-то базы, черт знает где – в каких-то горах. Всё и так, как в сказке… а ещё этот дурацкий прикид: стрелы, луки, мечи, копье, девочка в спасательном жилете – смех, да и только! Мы уже бродим где-то в потустороннем мире – больше недели – и ни одной пластиковой бутылки! Человек попался один, да и тот, как выяснилось, с небес свалился – ты его подстрелить было хотел, а он от стрелы увернулся, как в мультике. Так что, Ефим ты наш дорогой, чего тебе ещё объяснять? Хотели отправиться в прошлое – получили!

Ефим почесал затылок: «А ведь прав Вова – всё именно так! Машкин жилет, правда, немного портит картину, но пока его не видно под плащом – всё именно так! Но жилет – это веское и самое главное доказательство, что мы в современном мире!» А вслух он отреагировал по-своему:

– А я понимаю, Вова, почему ты такой спокойный – тебя хрен чем удивишь! Ты же москвич! Ты с детства вырос в таком городе, где никого ничем не удивишь. У тебя же не город, а винегрет какой-то – намешано в нем столько всего!.. Так и в башке каждого москвича – сплошной винегрет! И у тебя в частности! Я приезжаю в Москву, и первый день не могу привыкнуть: голова кругом идет от суеты, скачки, от массы народу и всего, что со мной за день приключается, а я даже не говорю, чего я за этот день увидел! Тут тебе и блеск, и нищета, небоскребы и халупы, огни витрин и реклам, а рядом стройка, ремонт канализации, суперавто и прогнившие «Жигули», в которых живут бомжи… Москва, Москва! Человек с крыши свалится – как будто, так и надо: посмотрели, разошлись. Взрыв в метро, дым, пожарки, раненых тащат: посмотрели, разошлись. Дети в баскетбол играют посреди площади, девушки на батутах прыгают, артисты выступают: посмотрели, разошлись. Я как-то иду, глядь – Гоша Куценко стоит с какими-то ребятами. Я непроизвольно тормознулся. Гоша понял мою реакцию, улыбнулся. Я машинально поздоровался, он – тоже. А сердце уже колотится: «Гоша, Гоша Куценко!» Хочется своим быстрее сообщить: «Я Гошу Куценко видел!» Звоню, сообщаю! А мне говорят (из трубки, из Иркутска): «Ну, и что?» А действительно, ну, и что? Гоша да Гоша. Но нет ведь – звезда, на улице, не по телику! Для меня-провинциала – событие. А для москвичей, которые рядом со мной мимо Гоши прошли – обычное явление: они каждый день звезд встречают. Даже новости по ящику смотрятся не так, как дома – кажется, что диктор сидит где-то в соседнем доме! А так оно и есть! А кругом пар, мусор, моторы ревут и воняют, люди гомонят, и тут же прорываются запахи обалденного кофе, классическая музыка льется из какого-то окна, а в небе серебрятся самолеты! Москва! Чего тут только не намешано! Столица мира – одно слово!