Ефим остановился напротив Вовы и посмотрел на него в упор:

– Мы бы всё равно пошли искать его – это так. Но одно дело, когда идешь искать «по правилам игры», так сказать, другое дело, когда это жизнь, и действительно несчастный случай. Я как рассуждал:… Ты его хорошо осмотрел?

– Хорошо… Насколько это было возможно в той ситуации.

– Давай конкретно, что ты видел? – Ефим присел около Володи.

– Голова пробита ранее – это факт. Медведь выгрыз (Вова поморщился) только мягкие ткани лица (Ефим поморщился). Рука сломана – на месте перелома отек и гематома – после смерти этого не было бы. Всё остальное было в таком состоянии, что толком сказать невозможно. Что ещё?… его мишка сильно… потрепал.

– Потрепал… Да уж… – Ефим вспомнил, как увидел медведя в первую секунду, когда он ещё не понимал, что медведь поедает труп человека. – Потрепал, ни то слово… Лица его, конечно, не разобрать было?

– Там почти не было лица, – Вова тоже поднялся с земли и сел на поваленный ствол. – Да и времени-то разглядывать не было. А почему ты думал, что это подстава? Так далеко они могли зайти?

Ефим подумал секунду и ответил:

– Посуди сам: труп не узнать – молодой, старый, кто такой, без опознавательных знаков…Кстати, может, наколки были? Были наколки?

– Не было.

– Вот – не было. Никаких приметных признаков: родимое пятно, шесть пальцев…

Вова непроизвольно улыбнулся:

– Ничего. Ничего не заметил… Хотя, я так сильно на это не смотрел… Но вот сейчас ты спросил, я точно помню, что из того, что я видел, ничего особенного не бросилось в глаза.

– А если б бросилось – запомнил бы?

– Конечно.

– Ну, ладно… Далее: и так, труп мы нткогда не опознаем и никогда не узнаем, кто такой. Это уже настораживает. Лодка! Как по заказу – в кустах рояль! Ни дальше, ни ближе, а здесь же, на берегу, в завале бревен его байдарка. Двуместная, к тому же. А второго – и следа нет! И весла. Одно, правда, но было бы два – это, явно, перебор! Согласен?

– … – Вова кивнул.

– Весло одно, но другого и не надо – оно, как два – с двух сторон. Правильно?

– … – Вова опять кивнул.

– Случайность?

– Не знаю! – Вова резко оттолкнулся от лесины, взял хворост и подбросил в огонь. – Не знаю! Но звучит… подозрительно. Могли бы и без трупа байдарку подбросить!

– Могли бы! Могли бы и не подбрасывать… А если он ещё живой был – ты понимаешь: в морге – это одно, а живого…

– Да! – согласился Володя. – Складно. Когда искать пойдем?

– Как расцветет. В ночь – смысла нету… Был бы фонарь…

– Костер поярче распалим – может сам увидит.

– Согласен! А с чего утром начнем, как думаешь?

– В смысле, «с чего»?

– Ну, куда пойдем – вверх, вниз?

– «Если я утону, ищите меня вверх по течению!» – писал Высоцкий, – Володя ломал ветки для костра, чтобы распалить поярче. – Вверх для начала пойдем. Если хоть какие-то следы обнаружим… там видно будет.

– Лодку с собой, на веревке потянем!

– Естественно – не пешком же обратно идти?! Да и Миша там… кровожадный. Ну, что – пожрем? Уже готово, наверное.

– Давай, – вздохнул Ефим. – Правда, чё-то аппетита нет – насмотрелся… так, в натуре, вегетарианцем станешь!

– Ничего – с непривычки всегда так! – выпалил Володя со знанием дела, суетясь возле чана.

Ефим искоса поглядел на него и ухмыльнулся:

– Знаток!

Вова сделал вид, что не расслышал.

Уже почти стемнело.

Володя хрумкал кости, как ни в чем не бывало.

Ефим смотрел на него, не решаясь приняться за мясо. «Вот так же с аппетитом…»

– Чего? – перебил его мысли Володя, почувствовав взгляд на себе.

– Ничего! – Ефим покрутил головой.

– Представляешь медведя?

– Хм! А ты как узнал?

– А ты на себя посмотри! – Володя отложил кусок. – Глаза бешенные!

– Извини.

– Да, ничего. Бывает. Ты ешь давай – всё это херня! Что с воблой делать будем?

– Чё? – не понял Ефим.

– С воблой что делать будем?

– А что с ней?

– Подмокла слегка – испортится.

– Не испортится. Ты её на углях подсуши – не испортится. Пусть лежит – самый не портящийся продукт. Соль, кстати, как?

– Соль – нормально, подпрела слегка, а так – нормально.

– Ну, и слава Богу! Без соли….

Справа, за шалашом, в кустах раздался треск!

Как по команде, парни отскочили от огня, моментально исчезнув за толстым стволом сосны. В руках у Ефима оказался топор, Володя крепко сжимал нож.

– Медведь? – прошептал Ефим.

– Не думаю, – ещё тише ответил Володя. – Медведь бы не шумел.

Все глаза были устремлены туда, за шалаш, откуда всё ещё слышался хруст веток! Огонь мешал разглядеть, что там происходит.

– Люди! – раздался не громкий, хоть и хриплый, но довольно писклявый голос.

– Второй? – спросил тихо Ефим.

– Вторая.

На поляну из-за деревьев вышла девушка, в оранжевом спасательном жилете, с голыми ногами, чумазая и сильно уставшая, судя по виду:

– Люди, – полуговорила, полухрипела она. – Люди, милые… Люди.

Ефим с Володей вышли из «укрытия».

– Люди! – девушка зарыдала и бросилась на руки Володи. – Люди, милые….

Слезы лились, её трясло, началась истерика.

– Тихо-тихо, всё нормально! – Володя подхватил, падающую девушку. – Тихо, родная, всё нормально!

– Люди, милые, люди…. – она не могла удержаться. – Дошла. Люди, я дошла. Спасибо вам! Люди…

– Люди мы, люди – тихо, успокойся, – Вова обнял её и погладил по голове. – Всё нормально, ты дошла, всё нормально. Сейчас обогреемся… Чайку попьем, успокойся, всё нормально.

– Спасибо Вам! – девушка, обессилив, соскользнула из Вовиных рук на землю и села, поджав под себя голые ноги. – Спасибо вам!

Ефим быстро снял с сосенки сохнувшее одеяло, автоматически проверил его – почти высохло – сложил потолще и, приподняв девчонку, подложил его.

– Так лучше будет, – сказал он, не зная, что ещё сказать.

– Спасибо… – девчонка рыдала и обнимала Володю за ногу.

Тот стоял, не шевелясь, и тоже не понимал, что делать, только приговаривал:

– Ничего, ничего, сейчас всё пройдет. Всё пройдет. Ты же нашла нас, всё нормально, – и пытался гладить её по голове, успокаивая.

Ефим снял второе одеяло и укутал девушку им:

– Пусть согреется.

– Ты ей бульона горячего налей! – сказал Володя, продолжая стоять, не отнимая девушку от ноги. – Пусть попьет!

– Понял! – Ефим быстро зачерпнул в «пакетик» бульон. – Вот, милая… Только не обожгись…

– Спасибо Вам… – девушка сквозь слезы, стала жадно пить бульон.

– Не обожгись, говорю.

Слыша его, не способная оторваться, она только в ответ кивала головой, продолжая глотать жидкость.

– Не мешай ей – пусть пьет… а то точно, ошпарится, – посоветовал Вова.

Ефим улыбнулся:

– А вы классно смотритесь.

Вова засмеялся в ответ:

– Скажи спасибо, что не мишка.

– Это – да! – согласился Ефим и, обращаясь шутливо к девушке, наклонившись, сказал: – Спасибо тебе!

Володя засмеялся ещё громче:

– Да дай ты человеку попить!

– У тебя, я вижу, тоже истерика!

Володя, продолжая хохотать, ответил:

– Похоже. Хочешь, тоже постоять? Поменяемся?

– Да иди ты! – Ефим только сейчас понял, чему рад Володя, да и он сам этому тоже стал рад – идти искать не надо! Поэтому добавил: – Молодец, девка! Сама пришла!

Девушка выпила бульон.

– Ещё? – Ефим взял у неё берестяной пакет-кружку.

– Если можно? – девушка отпустила Вову, немного успокоившись. Её пробил озноб.

– Поднимайся-ка, – сказал Вова «медицинским» тоном.

Девушка, опираясь на его руку, поднялась.

– Снимай это.

Володя помог стянуть сырой жилет.

– Тапочки тоже снимай. Майка мокрая?

(Девушка была только в футболке и плотных купальных плавках.)

– Мокрая, – ответила она.

– Её тоже снимай! – Вова пошёл к шалашу.

Достав вязаный свитер, шерстяные носки, баранью безрукавку и один из отрезов льняной ткани, он вернулся.