Радикалы во Франции – представляют мелкую буржуазию, среднее и мелкое крестьянство, а также известную часть служащих и чиновников. Во время выборов 1919 г. оказывали активную поддержку национальному блоку; поддерживали политику правительства во время войны и после нее. Из всех мелкобуржуазных партий, с социалистами включительно, они пытаются создать левый блок в противовес национальному. В области внутренней политики обещают социальные реформы, обложение капитала, охрану труда, антиклерикализм и свободу торговли. В области внешней политики – у них те же империалистические цели, что и у национального блока, с тем отличием, что они прикрывают их фиговым листком пацифизма.

Репарационная проблема – проблема возмещения потерь, понесенных державами Антанты от империалистической войны. Согласно Версальского договора все возмещения этого рода падают на Германию. Однако на практике, несмотря даже на насилия, допущенные Францией в январе 1923 г. (захват Рурского бассейна), репарационная проблема, вследствие тяжести обязательств, наложенных на разоренную Германию, остается все время злободневной и неразрешимой. В основных чертах история ее такова. Впредь до установления, специально созданной для этой цели репарационной комиссией, общего долга Германии союзникам и условий его реализации, Германия обязывалась до 1 мая 1921 года сдать почти весь свой торговый флот, поставить громадное количество вагонов, локомотивов и другого железнодорожного материала и ежемесячно поставлять по 3,4 милл. тонн угля и определенное количество продуктов химической промышленности. Все государственное имущество в отошедших от Германии, согласно Версальскому договору, областях должно было быть передано Антанте (предварительно был оккупирован Саарский угольный бассейн на 15 лет). Помимо всего этого, Германия обязывалась в этот же срок, до мая 1921 г., уплатить 20 миллиардов марок золотом, считая в том числе и вышеуказанные выдачи натурой.

Невозможность выплаты такой колоссальной суммы обнаружилась очень скоро (до 1 мая 1921 г. Антанта получила только 8 миллиардов). С этого времени начинается история соглашений, размолвок и открытых конфликтов между участниками грабежа, раздираемыми противоположными интересами. Если Англия и Италия, с одной стороны, будучи заинтересованы в экономическом возрождении Германии, конечно, под своим контролем, склоняются к более мягкому и посильному для Германии решению репарационного вопроса, то Франция и Бельгия, с другой стороны, находясь в гораздо более тяжелом хозяйственном и финансовом положении, крайне агрессивно настроены и добиваются буквального выполнения Германией наложенных на нее обязательств под угрозой вооруженного вмешательства. Первая конференция, созванная в Сан-Ремо в апреле 1920 г., состоявшая из представителей стран Антанты, кончилась ничем. Последующие конференции в Хайте, Булони (июль 1920 г.), Спа, с участием представителей от Германии, были столь же безрезультатны. Парижская конференция, состоявшаяся в январе 1921 года, предъявила Германии ультиматум, который, по определению английского экономиста Кейнса, возложил на Германию выплату таких сумм, которые в два раза превосходили платежеспособность Германии. Германия отказалась от уплаты этих сумм. Тогда была созвана в начале марта 1921 года Лондонская конференция, которая в целях давления на Германию решила применить так называемые «экономические санкции». В результате этой меры были заняты рейнские провинции (гавани на Рейне – Дюисбург, Курорт и Дюссельдорф) и проведены в жизнь меры финансового воздействия (удержание сумм, следуемых Германии за вывозимые ею товары и подлежавших возвращению германским экспортерам). 27 апреля 1921 года репарационная комиссия передала германскому правительству меморандум, в котором вся сумма платежей исчислялась в 132 миллиарда марок золотом, не считая тех 6 миллиардов, которые Германия должна была выплатить Антанте в счет бельгийского военного займа у союзников. Одновременно с этим была учреждена особая «Комиссия гарантии» с местом пребывания в Берлине, которой предоставлялись широкие права и полномочия по наблюдению и обеспечению правильного поступления возложенных на Германию платежей. Германское правительство Вирта – Ратенау в мае 1921 г. выразило согласие на принятие лондонских условий. В конце 1921 г. германское правительство, возложившее все бремя платежей на народные массы, пришло к тупику, исчерпав все средства и расшатав в корень всю хозяйственную и финансовую систему страны. В течение 1922 г. происходит борьба между Англией и Францией, с участием Америки, из-за дальнейших мер к принуждению Германии к выполнению лондонских условий, невыполнимость которых жизнь доказала в виде развала экономики Германии. Несмотря на опасность изоляции правительство Пуанкаре в январе 1923 г. решилось на отчаянный шаг – оккупировало Рурскую область. Однако этой мерой оно не достигло разрешения репарационной проблемы, хотя и ухудшило положение Германии и содействовало революционному брожению конца 1923 года. В 1924 году репарационная проблема входит в новую фазу: руководящую роль в ее разрешении занимает Америка. Проект американского генерала Дауэса является очередной попыткой двинуть вперед разрешение наболевшей европейской проблемы. План Дауэса, по мнению авторитетного шведского буржуазного экономиста Густава Касселя, «является совершеннейшим и успешнейшим планом систематического высасывания соков германского народа». По плану Дауэса, Германия обязана в течение 36 лет уплатить 90 миллиардов золотых марок. Причем: в 1924/5 г. должно быть уплачено 200 миллионов золотых марок; в 1925/6 г. – 1 миллиард двести двадцать миллионов золотых марок; в 1927/8 – 1.750 миллионов золотых марок; в 1928/9 – 2.500 миллионов золотых марок; эта последняя сумма должна в дальнейшем служить нормальным ежегодным взносом. Сумма платежей, установленных планом Дауэса, ниже суммы, установленной до того Антантой на Лондонской конференции в 1921 г. Зато весь проект направлен к основательному экономическому закабалению германских трудящихся масс. Источниками выкачки средств для уплаты экспертами намечены пошлины, железные дороги и промышленность, при чем половину ежегодного взноса должны дать косвенные налоги. Проект Дауэса не столько направлен к обеспечению регулярного поступления репарационных взносов, сколько к длительному регулированию экономической жизни Германии в интересах американского, английского и французского капиталов. Лондонская конференция, состоявшаяся в июле 1924 года, с участием Германии, в основном приняла проект Дауэса. Согласно достигнутого соглашения Рур должен быть освобожден Францией через год. Совершенно понятно, что и эта очередная попытка разрешения репарационной проблемы обречена на неудачу, во-первых, ввиду раздирающих страны Антанты экономических противоречий и, во-вторых, вследствие революционного сопротивления, которое германский пролетариат окажет своему закабалению.

Итальянский фашизм – возник, как реакция на неудавшуюся итальянскую рабочую революцию в сентябре 1920 года. После того как буржуазия была спасена от социального переворота, благодаря предательской политике реформистов, затормозивших движение и вошедших 15 сентября в соглашение с премьер-министром Джиолитти, она воспрянула духом. Опираясь на разочарование, охватившее рабочие массы от неудачно завершившейся революции, итальянская буржуазия перешла в контр-наступление, организовав многочисленные отряды, состоявшие из белого офицерства, буржуазной молодежи и люмпен-пролетарских элементов, с помощью которых закрепила победу контрреволюции в Италии и подвергнула итальянский пролетариат массовому террору. Эти отряды, организованные, главным образом, ренегатом социализма Муссолини, стали оплотом движения, получившего название фашизма^{25}. Фашизм окончательно закрепился в Италии в 1922 году, когда во главе правительства стал его главный вождь – Муссолини, поправший принципы буржуазной демократии и введший по всей стране бонапартистские методы управления.

Опыт фашизма в Италии не остался изолированным. По примеру Италии – в Германии, Испании, Югославии, Польше, Венгрии и др. странах возникло сильное фашистское движение, ознаменовавшееся целым рядом вооруженных выступлений и попыток государственного переворота.

Тов. Троцкий в своей речи: «К вопросу о перспективе мирового развития», произнесенной 25 июля 1924 г. (см. «Правду» N 176 от 5 августа 1924 г.), дает следующую социальную характеристику фашизма: «Фашизм есть та боевая группировка сил, которую выдвигает угрожаемое буржуазное общество для отпора пролетариату в гражданской войне. Когда демократическо-парламентарный государственный аппарат запутывается в собственных внутренних противоречиях, когда буржуазная легальность связывает саму буржуазию, тогда последняя приводит в движение наиболее боевые элементы, которыми может располагать, освобождает их от уз легальности, обязывает их действовать всеми мерами истребления и устрашения. Стало быть, фашизм есть состояние гражданской войны на стороне буржуазии, как мы имели группировку сил и организаций для вооруженного восстания в эпоху гражданской войны на стороне пролетариата. Этим самым мы говорим, что фашизм не может быть длительным, так сказать, „нормальным“ состоянием буржуазного общества, как и состояние вооруженного восстания не может быть постоянным, нормальным состоянием пролетариата. Либо восстание с одной стороны фашизм – с другой, приводят к поражению пролетариата – тогда буржуазия восстанавливает постепенно свой „нормальный“ государственный аппарат; либо же побеждает пролетариат, – и тогда, конечно, фашизму тоже нет места, но уже по другим причинам».

Фроссар – бывший народный учитель. По вступлении во французскую социалистическую партию примыкал к жоресистам. Во время войны блокировался с Лонгэ. После войны эволюционировал еще более влево, ведя борьбу с лонгетистами, и в 1919 году, после раскола французской социалистической партии, вошел вместе с новым большинством во французскую коммунистическую партию, являясь ее главным руководителем в течение 1920 – 1922 г.г. Но, воспитанный на традициях французского парламентарного социализма, Фроссар не сумел проникнуться новыми идеями. За все время своего пребывания во французской коммунистической партии он поддерживал центристские тенденции, а после IV Конгресса Коминтерна в 1922 г., когда последний повернул курс французской коммунистической партии налево, Фроссар, вместе с небольшой группой единомышленников, вышел из партии.