Ричард все еще держал ее в руках.
– Отпусти меня, – нежно проговорила Элис. – Или не отпускай никогда.
Он опустил руки, и девушка, встав на цыпочки, официально, как старая добрая английская жена, поцеловала его в щеку.
– Ненавижу прощаться.
– Да.
После недолгой паузы она сказала:
– Я лучше поеду к маме. Тебе понадобится машина?
Эббот помотал головой. Она направилась к двери.
– Странно, мы полжизни проводим, говоря "спасибо", и вдруг, когда тебе действительно хочется кого-то поблагодарить, сказать-то и нечего.
– Просто возвращайся ко мне, – сказала она и вышла.
Эббот прислушался к ее легким шагам на лестнице, затем подошел к окну и выглянул на улицу.
Ричард наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду. Элис не обернулась.
После этого он подошел к столу, снял телефонную трубку и по памяти набрал номер Нового Скотланд-Ярда.
– Старшего суперинтенданта Шеппарда, пожалуйста.
Его попросили подождать, потом отрывистый женский голос произнес:
– Кабинет старшего суперинтенданта Шеппарда. Чем могу помочь?
– Департамент, О-А-шесть, – сказал он, называя идентификационный код (надеясь, что они не сменили его за последние пару лет, хотя для этого и не было никаких причин). – Могу я с ним поговорить?
– Он уехал в Питерсфилд.
– О, я думал, что он будет здесь после перестрелки на Ватерлоо.
– Он был здесь, но снова уехал.
– Ну хорошо, спасибо.
– Что ему передать?
– Скажите, что звонили из офиса Фрэнка Смита.
Он повесил трубку. Итак, убежище было в Питерсфилде. Все, что ему теперь было нужно, – это адрес.
* * *
Прежде чем посадить свою пассию на вертолет, улетающий обратно в Лондон, Нжала прогулялся с Дорис по окрестностям поместья.
Она была под большим впечатлением от количества окружавшей его охраны.
– Боже мой, все эти собаки и люди. Они, видать, и впрямь озабочены твоей судьбой.
Нжала рассмеялся.
– Да, это все из-за какой-то угрозы то ли от ИРА, то ли от какой-то другой террористической группы, мол, они собираются похитить приезжающих с визитами шишек. Англичане ведь очень пекутся о безопасности.
Широко раскрыв глаза, она забросала его всякого рода вопросами, на которые он отвечал со слегка покровительственным благодушием взрослого дяди, балующего школьницу.
Перед уходом Его Превосходительство сказал:
– Я хочу увидеть тебя снова. Скоро.
– Когда?
– Не могу сказать точно. Мои планы меняются внезапно. Но я тебе позвоню, самое позднее – через пару дней. Чтобы убедиться, что ты свободна.
– Не беспокойся, я буду.
* * *
А в квартире Эббот снова звонил по телефону, на этот раз в подразделения по обслуживанию и уходу за поместьями, принадлежащими Департаменту на юго-востоке. В разговоре он довольно удачно имитировал уэльский акцент.
– Послушай, парень, если вы там ничего не делали, так откуда у меня наряд на замену девяти метров водосточной трубы и повторную расшивку швов чертового фронтона? Скажи мне... Нет, я не Могу разобрать подпись. Но бумага прошла через старину Пилкингтона и подписана им, чувствуешь? Это должно быть правдой, не так ли? Загадка? Никаких загадок, приятель. Сказано тут, черным но белому: "Выполнить работу в Манор-Хаус, Лидии, Питерсфилд..." В каком смысле не тот адрес? Не говори мне, что у нас нет поместья в Питерсфилде, когда я знаю, что есть... О! О, точно – Лейфилд Холл. Так, дай-ка мне их номер телефона, не хочу, чтобы из меня сделали придурка... Так. Спасибо. Но как вообще так получилось, что кто-то из ваших взял и написал неправильный адрес на наряде? Ладно, парень, ладно, это даже не я все начал, это старик Гимбел из бюджетного, а ты знаешь, какой сволочью может быть этот ублюдок...
* * *
Телефон звонил и звонил, и Дорис наконец проснулась.
– Господи, – сказала она в телефонную трубку.
– Her, это всего лишь Джордж, – ответил Эббот.
– Ты знаешь, который час?
– Пять минут второго. Дня.
– Я легла только в десять утра. Я трахалась, Джордж, трахалась целые сутки без перерыва... Боже, как я трахалась.
– Деньги у нас в руках, крошка.
– Не говори мне про деньги, Джордж, просто дай мне поспать, хорошо?
– Даже про десять штук?
– Десять чего?
– Забудь, детка, спи дальше.
– Послушай, Джордж, не юли, скажи прямо.
– Я заключил сделку с журналами в пяти странах, и десять тысяч из них твои, если придешь с товаром. А если мы сможем предоставить еще и парочку фотографий, то прибавь еще двадцать пять процентов, впрочем, ты вряд ли в ладах с арифметикой.
На другом конце провода молчали.
– Ты снова заснула, крошка?
– Я все бодрее и бодрее. Чего ты хочешь?
– Встретимся в кафе на углу твоей улицы через два часа.
– Черт, Джордж, дай мне немного поспать, пожалуйста. Ты знаешь, где я живу. Приходи сюда через пару часов, и я поговорю с тобой лежа. Я все могу делать лежа.
– О'кей, о'кей, – вздохнул Эббот. – У тебя через два часа.
Она жила неподалеку от Мейда Вейл. Он поймал такси и уже через десять минут был на месте и барабанил в дверь.
Это была мера предосторожности. На тот случай, если она рассказала не тем людям о своем друге Джордже. Если за местом установят слежку, он хотел быть рядом, чтобы все видеть.
Дорис открыла дверь, завернутая в простыню.
– Боже, ты же сказал через два часа. Я сейчас сдохну. – Десять кусков поднимут тебя из мертвых. Я сварю тебе кофе, и ты расскажешь мне о Нжала и его гнездышке в английской деревне.
Ричард сделал кофе, и она начала рассказывать. Красавица выдала, рассказала все, что могла, о привычках Нжала (и не только в области секса) и мерах безопасности.
Она набросала приблизительный план поместья, отметив ручей, протекающий по его территории, и стену по периметру, вспомнила про охранников со сторожевыми собаками, провод под напряжением на стене, охрану на воротах, стражников у северной стены возле арки, через которую тек ручей. Эббот узнал все, что страстная чернокожая пассия смогла вспомнить. А это было немало.
– То есть, шансов у фотографа попасть туда нет?
– Никаких, приятель. Они все еще обыскивают меня, когда я прихожу. У них в поместье две полицейские суки, похожие на лесбиянок, которые меня жадно раздевают. Но я ему пока нравлюсь. Я снова чуда еду.
– Когда?
– Не знаю. Думаю, завтра или послезавтра. Он сказал, что позвонит.
– Посмотрим, сможешь ли ты уговорить его сфотографироваться с тобой. Это будет бомба.
– О'кей, попробую. А теперь, Джордж, пожалуйста, можно, я еще посплю?
* * *
Эббот купил легкий плащ от дождя, карту Питерсфилда, выпущенную картографическим управлением Ее Величества, пачку пластиковых пакетов для мусорных ведер, компас, отвертку и водонепроницаемый фонарик. Ричард не знал, понадобится ли ему фонарь, но решил, что все-таки он может оказаться кстати.
На вокзале Ватерлоо он купил роман в мягкой обложке и взял один билет до Питерсфилда. Внезапно Эббот так увлекся чтением, что чуть не проехал свою остановку.
Он обратился в местное агентство недвижимости, сказав, что заинтересован в покупке загородного поместья с участком примерно восемь гектаров. Может быть, они могут послать ему информацию о чем-нибудь подходящем. Естественно, это были вымышленные имя и адрес в Лондоне.
Некоторое время назад его друзья упомянули о какой-то собственности в этом районе, но название выскользнуло из памяти. Он нахмурился, вспоминая. Может, Лейстон-Хаус? Может такое быть?
– А, вы имеете в виду Лейфилд Холл, – сказал агент. – Он выставлялся на продажу месяцев семь назад, но боюсь, с тех пор был продан.
– Звучит занятно. А это далеко?
– Нет, всего пару километров отсюда по А-272. Большой особняк немного в глубине справа. Мимо не проедете.
Эббот внимательно изучил карту, затем взял такси и проехал мимо главных ворот Лейфилд Холла, обратив внимание на сторожку у входа (без сомнения, набитую агентами Особого отдела) и арку в стене, где ручей втекал на территорию поместья. Он также заметил внимание на прожектора, освещающие арку после наступления темноты. По словам Дорис, их не включали часов до девяти, хотя темнело намного раньше. Ручей протекал под дорогой и терялся в лугах, его берега были засажены деревьями, которые могли стать хорошим прикрытием. За аркой ручей сужался, превращаясь в короткий глубокий поток, и под дорогой проходил через водосточную трубу диаметром около пятидесяти сантиметров, а после этого снова расширялся и убегал в поля. Шансов пробраться через эту трубу не было.
